Королевство пепла

Когда она не ответила, Дорин позволил одному из этих призрачных когтей проникнуть немного в кожу.

Она сглотнула, и это было не от страха.

Дорин наклонился ближе, откинув голову назад, чтобы посмотреть ей в глаза, когда он мурлыкал:

— Потому что, хотя ты можешь быть старше, ты можешь быть смертельно опасна тысячами разных способов, в глубине души ты боишься. Ты не знаешь, как попросить меня остаться, потому что ты боишься признаться себе, что ты этого хочешь. Ты боишься. За себя больше, чем кто-либо в мире. Ты боишься.

Несколько мгновений она просто смотрела на него.

Затем она зарычала:

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — и пошла прочь.

Его низкий смех раздался вслед за ней. Ее позвоночник напрягся.

Но Манона не обернулась.

…

Боишься. Признать, что она чувствовала какую-то привязанность.

Это было нелепо.

И это было, возможно, правдой.

Но это была не ее проблема. Не сейчас.

Манона ворвалась в подготовительный лагерь, где палатки были сняты и сложены. Тринадцать были с вивернами, запасы которых лежали в седельных сумках.

Некоторые из крошанок нахмурились. Не с гневом, а с разочарованием. Недовольством. Как будто они думали, что расставаться — плохая идея.

Манона не стала говорить, что она согласна. Даже если за ними последует Тринадцать, крошанки найдут способ их потерять. Используют их силу, чтобы связать виверн достаточно долго, чтобы исчезнуть.

И она не стала бы опускаться, опускать Тринадцать, чтобы стать собаками, преследующими своих хозяев. Возможно, они отчаянно нуждаются в помощи, возможно, пообещали ее своим союзникам, но она не станет больше унижать себя.

Манона остановилась в лагере Гленнис, в единственном очаге, в котором все еще горел огонь. Огонь, который всегда остается зажженным.

Напоминание об обещании, которое она дала в честь королевы Террасена. Одиночное одинокое пламя против холода.

Манона потерла лицо, сев на один из камней, выстилающих очаг.

Рука легла ей на плечо, теплая и легкая. Она не удосужилась дать в ответ пощечину.

Гленнис сказала:

— Мы уходим через несколько минут. Я думала, что попрощаюсь.

Манона посмотрела на древнюю ведьму.

— Хорошего полета.

Это было действительно все, что осталось сказать. Неудача Маноны произошла не из-за Гленнис, не из-за кого-то, кроме нее, предположила она.

Ты боишься.

Это было правдой. Она пыталась, но на самом деле нет, победить крошанок. Позволить им увидеть любую ее часть, которая что-то значила. Позволить им увидеть, что они с ней сделали, узнать, что у нее есть сестра и что она убила ее. Она не знала как, и не удосужилась научиться.

Ты боишься.

Да она боялась.

Гленнис опустила руку с плеча Маноны.

— Пусть ваш путь благополучно проведет вас через войну и вы, наконец, вернетесь домой.

Она не хотела рассказывать крошанке, что для нее или Тринадцати нет дома.

Гленнис повернулась лицом к небу, вздохнув один раз.

Затем ее белые брови сдвинулись. Ее ноздри раздулись.

Манона вскочила на ноги.

— Беги, — выдохнула Гленнис. — Беги сейчас.

Манона вытащила Рассекатель Ветра и не сделала ничего подобного.

— Что это?

— Они здесь. — как Гленнис учуяла их на ветру, Маноне было все равно.

Не тогда, когда три виверны вырвались из облаков, падая на их лагерь.

Она знала этих виверн почти так же хорошо, как и трех всадников, которые отправили Крошанок в безумное движение.

Матери Железнозубых нашли их. И пришли, чтобы закончить то, что Манона начала в тот день в Морате.

Глава 56, часть 1

Три Высшие ведьмы пришли без подкрепления.

Крошанки сплотились, быстро поднимаясь в воздух на метлах. Высшие ведьмы приземлились у огня Гленнис. Их виверны опустились прямо на палатки.

Дрожащей рукой Манона сжала Рассекатель Ветра, Астерина и Сорсель встали рядом, Вторая отчетливо прошептала:

— Тени находятся в воздухе, но они не находят никаких других подразделений.

— Ни одного из их ковена?

— Нет. И никаких признаков Искры или Петры.

Манона задумчиво кивнула. Значит, матроны действительно пришли одни. Вопрос, как они нашли лагерь? Неужели отследили?

Манона прогнала эту мысль прочь. Возможно, она и привела трех матрон прямо в лагерь. По крайней мере, было похоже, что Крошанки так и решили. Но сейчас не время об этом думать.

Обосновавшись, виверны обвили длинные хвосты вокруг остатков лагеря. Крайне опасные хвосты, наделенные ядовитыми шипами — резкое движение и смерть наступит мгновенно…

По ледяному снегу захрустели стремительные шаги, и некто остановился рядом. Она почувствовала запах Дорина.

— Это…

— Да, — тихо сказала она. Матроны спешились, но вопреки правилам, не подняли рук в просьбе о переговорах. Вместо этого ведьмы приблизились к огню — последнему согревающему костру в этом лагере. — Не вступать в бой, — предупредила Манона и вышла навстречу гостям.

Независимо от того, какая сила обитала в жилах Дорина, это не его битва.