Королевы и монстры. Шах

Я слышу ерзанье на соседской подушке и открываю глаза. Он лежит на спине и смотрит на меня, повернув голову.

Он полностью одет, снял только пиджак и ботинки. Его подбородок потемнел от щетины. Голубые глаза прикрывают отяжелевшие веки. Он очень, очень красив.

– Тебя не беспокоит, что ты проснулась со мной в одной постели?

Я зеваю.

– Я тебе не нравлюсь. Ты мне не нравишься. Вероятность внезапного порыва страсти стремится к нулю.

– Люди постоянно занимаются сексом, не нравясь друг другу.

– Можешь не выпендриваться! Я не пытаюсь подвергнуть сомнению твою мужественность. Уверена, у тебя может случиться порыв страсти, и я ничего не смогу с этим поделать, но я знаю, что такого не будет. К тому же ты дал мне слово, что не тронешь меня. Поэтому у меня нет причин волноваться.

Я разумно обхожу вниманием сегодняшнюю прелюдию в гардеробе. Кто-то вообще понял, какого черта там произошло? Точно не я.

Он поворачивает голову и смотрит в потолок. Затем какое-то время молчит и вдруг произносит:

– Ты ненормальная.

– Спасибо.

– Господи! Ты принимаешь каждое оскорбление за комплимент. У тебя самомнение словно чугунное.

– Покрепче чугунного.

– Я серьезно, как ты можешь быть такой равнодушной ко всему? Единственный раз, когда ты слегка оживилась, – это когда я запихнул галстук тебе в рот. Но в ту же секунду, как я его вытащил, ты поблагодарила меня и продолжила… быть собой.

Он начинает правда заводиться. Вот это да.

– Я просто делаю все, что в моих силах, а остальное принимаю так как есть.

После этого повисает долгая тишина. Она, вообще-то, очень громкая – громкая и гулкая, отдающая недоверием.

– Ты… Ты только что процитировала Эпиктета?

– Ты знаешь стоиков?

– Ты, мать твою, шутишь. Ты и правда процитировала Эпиктета.

– Хорошо, что у меня, по-твоему, чугунное эго, а то мои чувства были бы задеты. Уровень моего интеллекта не обратно пропорционален размеру моих сисек.

Он слегка повышает голос.

– Ты чуть не вылетела из колледжа! Ты провалила английский, мать твою, а это твой родной язык!

– Литературный английский, – поправляю я. – И я провалила его, потому что он был слишком простой, как и все остальные предметы.

И снова тишина. Кажется, я так сломаю ему мозг.

– Ахинея полная. Ты понимаешь, что в том, что ты только что сказала, нет абсолютно никакого смысла?

– Во-первых, сделай глубокий вдох. Твое давление тебя отблагодарит. Во-вторых, я из тех людей, которые любят сложности. Мне очень быстро становится скучно, – делаю паузу, задумавшись. – Я бы сказала, что это типично для людей с гениальным уровнем IQ, но, полагаю, тебя это только взбесит. Так что давай сделаем вид, будто я сказала, что все из-за моего знака зодиака, и остановимся на этом. Минуточку – откуда ты знаешь, что я провалила экзамен по английскому?

По его невыносимо тяжелому вздоху становится понятно, что он скорее бы предпочел сейчас сидеть прикованным к электрическому стулу, пока палец надсмотрщика нависает над кнопкой включения, чем продолжать этот разговор.

– Я провел небольшое расследование.

Я заинтригована.

– Правда? Как интересно. Когда? А что ты еще узнал? А – то есть ты уже знаешь, что у меня гениальный уровень IQ!

– Я бы сейчас все отдал за обширный инфаркт.

– Ты просто злишься, что я умнее тебя.

Когда он поворачивает голову, чтобы кинуть на меня испепеляющий взгляд, я отвечаю ему широченной улыбкой. Это, разумеется, бесит его еще больше.

– Ты ни хера не умнее меня.

– Разве? А какой у тебя IQ?

– Выше, чему тебя.

– Конечно. Так все парни говорят. Подожди, дай угадаю. 130.

Он злобно отвечает:

– Я получал больше, еще когда шкетом был.

– Что бы это ни значило. 140.

– Иисус, Мария и Иосиф.

– Ты постоянно их зовешь, но не думаю, что тебя услышат. 150.

Поскольку он просто продолжает лежать на месте и медленно закипать, я удовлетворенно заключаю:

– А. Меньше, чем 150. Неудивительно, что ты злишься. Я гораздо умнее…

Тут он наскакивает на меня, зажимает мне рот рукой и рычит:

– Организуй, пожалуйста, встречу своей верхней губы с нижней. И лежи. Тихо.

Первая моя мысль: он снова оказался на мне. Мы ставим рекорды по количеству тесных телесных контактов среди людей, не занимающихся сексом.

Вторая моя мысль… отсутствует.

Я слишком увлечена ощущениями. Мой мозг больше не функционирует. Я вся – только кожа, кости и натянутые нервы.

Есть что-то изумительное в ощущении его веса. Мне всегда нравились крупные мужчины, но Деклан не просто крупный. Он плотный. Мощный. Твердый.

Везде.

Наши взгляды встречаются. Это отдается где-то в самом моем нутре.

Через секунду он хрипло произносит:

– Ты самый невыносимый человек, которого я знаю.

Я улыбаюсь. Поскольку его ладонь прижата к моим губам, он это чувствует.

Он бормочет что-то на гэльском. Не звучит как комплимент.

– Я сейчас уберу руку. Ты будешь молчать?

Киваю ему с самым серьезным видом.

– Обещаешь?

Я задумываюсь, но решаю быть честной и мотаю головой.

– Тогда я не буду убирать руку.

Затем смотрю на него умоляющим взглядом, хлопая ресницами как кроткая инженю.

– Нет.

Кажется, мы зашли в тупик. Поэтому я делаю единственное, что, на мой взгляд, может сработать. Я сую ему пальцы под ребра и начинаю щекотать.

Деклан дергается, матерится и с ревом с меня скатывается.

– Какого черта?!

Опершись на локоть, я посмеиваюсь над его яростью.

– Значит, у короля джунглей есть слабое место. Приятно знать.

Он сидит на противоположном конце кровати и смотрит на меня так, будто силой мысли пытается взорвать мне голову.

– Не волнуйся. Я никому не скажу.

– Это карма, да? Меня наказывают за то, что я сделал в прошлой жизни.

– Ты веришь в реинкарнацию? Это интересно. Я всегда думала…