Кошка Белого Графа

Герцог нахмурился.

– Не удивляйся, я немного дружна с ней, – пояснила баронесса. – Насколько позволяет ее отец. Он привез няньку, которая в детстве ходила за ним самим, и приставил к дочери. Хитрая карга заботится о том, чтобы Эмелона оставалась неразумным ребенком, который не умеет извлечь выгоду из своего положения. Это право господин Болли целиком оставил за собой. Когда Эми была маленькой, он рассказывал ей о далеких странах и учил читать морские карты. А потом стал давать книги о правилах хорошего тона, о нарядах, о том, как быть красивой и как привлечь мужчину…

– Да-да, – видя брезгливое изумление герцога, подтвердила Гелеона. – Девочка подросла, и господин Болли понял, что в его руках настоящий алмаз. Но алмазу нужна огранка и достойная оправа, тогда за него дадут наибольшую цену. Почти семь лет Эмелону дрессировали, как цирковую обезьянку. А в шестнадцать отец привез ее в Альготу на празднования по случаю пятилетия восшествия Альрика на престол. Каким-то образом он раздобыл билеты на маскарад в королевском саду. Не знаю, хотел ли господин Болли найти дочери выгодного мужа или с самого начала готовил в любовницы, но вряд ли он ожидал, что в тот же вечер Эмелона привлечет внимание самого короля.

Баронесса Хендевик помолчала.

– В первый раз отец сам за руку отвел ее в королевскую спальню. И знаешь что? Альрик привык менять женщин не меньше Альгредо…

– Дар плодоносной земли, – кивнул герцог.

– Или природная ветреность, – усмехнулась баронесса. – Но, когда появилась Эмелона, он оставил других. Газеты даже стали величать ее официальной фавориткой, хотя ни в Ригонии, ни в Вайноре никогда не было такого понятия. У вас адюльтер дело тайное. И Альрик не затыкал писакам рот… Ты ведь понимаешь, он не откажется от Эмелоны, что бы сейчас ни обещал. С Камелией я не знакома, но, кажется, она славная девочка. Неужели ты хочешь для своей племянницы судьбы Венджансы? Или, – баронесса прищурилась, – ей уже готов утешитель? Я только не понимаю, как Альгредо не жаль своего сына, пусть у него их и много…

Она пронзительно взглянула на герцога.

Тот вздернул плечи в очень правдоподобном недоумении и зачем-то постучал пальцем по перстню на своем мизинце.

– О чем ты?

– О милом мальчике, который встретился мне при входе. Эйланец в цивильном платье, но с выправкой военного. Полно, Вилли! Я давно не была на родине, но ты правда думал, что я не узнаю фамильные черты Инчендеров? Кто это – Сайдэно или Фьюго? Я видела их еще малышами. Скорее Фьюго. Сайдэно сложен плотнее. Да и учитывая кое- какие слухи… Не бойся, я не шпионю ни для ригонцев, ни для эйланцев. Для вайнорцев тоже, – баронесса издала смешок. – Ни для кого. Только ради собственного любопыт- ства.

– А оно у тебя неуемное…

Герцог устало вздохнул, обвел взглядом комнату и, смирившись, откинулся на спинку дивана.

– Она не хотела ехать. Грозилась прыгнуть со скалы или уйти в обитель вечных дев. Ками умница, но для дочери Севера у нее слишком горячая кровь. Бертольд попросил меня найти к девочке подход. Молодой Фьюго уже был в Вайноре – инкогнито. Можно было его выслать, но я подумал, почему бы и нет? Пусть сопровождает нас. Все, что угодно, лишь бы Ками уступила. Даже пообещал, что они смогут быть вместе после того, как она даст Ригонии наследника…

– Альгредо знает? – баронесса подалась вперед, ее глаза ярко горели. – Знает, уверена. Ему отказали, он оскорблен и хочет реванша. Но делать из принца тайного агента!.. Он понимает, чем это может кончиться?

– В чужой стране возможно всякое… У него будет повод потребовать компенсации.

Баронесса ахнула:

– Нет! Он не может быть настолько циничен! А впрочем, может… У Альгредо одиннадцать сыновей, лишь двое из них маги, и всего один одарен богом огня. Остальные должны служить короне иначе…

– Уверен, до этого не дойдет. Я думал подстроить Фьюго разоблачение, когда Ками будет в тягости. Мальчишке пришлось бы бежать. А там жизнь возьмет свое. Альрик молод, хорош собой, искусен в любви. После того как Камелия станет матерью…

Смех баронессы рассыпался холодным глиссандо:

– Так ты здесь только за этим: присматривать за племянницей, направлять и следить, чтобы не вздумала своевольничать? Как нянька? А сын Альгредо, воспитанный в традициях ланнских воинов, сбежал в чужую страну, чтобы довольствоваться ролью вечного воздыхателя и презренного шпиона? Хочешь, чтобы я в это поверила?

– Я дипломат, Гелеона, – герцог мягко улыбнулся. – Мое дело позаботиться о том, чтобы не дошло до войны. Ками и Альрик не самая очевидная пара. Но если этот брак сложится, всем будет лучше.

– Если Альрик сможет зачать наследника раньше, чем чужие силы сведут его с ума или сожгут изнутри, это ты хочешь сказать?

Герцог покачал головой:

– Ты слишком умна для женщины.

Баронесса невесело рассмеялась.

Глава 18, в которой я опять подслушиваю

Рауд проснулся посреди ночи от тревожного сна. Это не был один из его привычных кошмаров о казни Карстена. Или тот, в котором Двуликий кладет по-зимнему холодную руку ему на темя, и рука превращается в старческую ладонь бога Лета, тяжелую, как все бремя земли, а затем рассыпается в пыль… Такие сны ему тоже порой снились.

Сейчас казалось, что он висит в беззвездной ночи между небом и землей, со всех сторон объятый мраком. Даже прутья защитной клетки, которой он привычно оградил свой разум, прежде чем лечь в постель, виднелись едва-едва.

Больше его внутреннему взору не за что было зацепиться. Возможно, поэтому тихий голос, пришедший неведомо откуда, заполнил собой весь мир.

«Смирись…» – уговаривал он.

Во сне у Рауда не было тела, а значит, не было и ушей, голос звучал в глубине сознания, как будто изнутри: «Покорись. Прими, что дают, и не требуй большего…»

Рауд всмотрелся в темноту, приказывая клетке явить себя, и прутья отчетливо загорелись зеленым огнем. Все они были невредимы.

А голос продолжал нашептывать: «Будь послушен. Слушай меня. Слушай…»

Так что же, это он сам себе шепчет?!

Мысль прозвенела, как сигнал тревоги, и вытолкнула Рауда из сна.

Он полежал немного, слушая ночное безмолвие. Затем поднялся, тихо, чтобы не разбудить слугу, спящего за перегородкой, прошел в соседнюю комнату и достал из шкатулки мешочек с ловушкой.

Отец отозвался не сразу.

– Я только с дежурства, – объяснил он устало. – Что случилось?

Они вошли в избушку, сели за стол, на котором стояли деревянная чаша с медом, кузовок с ягодами, блюдо с баранками и дымящийся водовар.