Кошмарное преступление в курятнике

От неожиданности коапповцы застыли, не в силах вымолвить ни слова, а Кашалот так растерялся, что ему даже не пришло в голову потребовать, чтобы Комариха предъявила удостоверение. Мартышка отдернула от бумажки руку так резко, словно ее ударило током, и, прошмыгнув к Кашалоту, юркнула за его спину. Кашалот, слегка оправившись от потрясения и обретя дар речи, наклонился к ней и тихо произнес:

— Это вы что-нибудь натворили? Я знал, что ваши выходки когда-нибудь плохо кончатся.

— Я… я ни в чем не виновата, — испуганно затараторила Мартышка, — но все равно я больше не буду! У меня в защечных мешках сейчас только… — она раскрыла рот так широко, словно находилась на приеме у зубного врача, и стала вытаскивать из защечных мешков различные мелкие предметы. — Вот, смотрите: два маленьких кукурузных початка, пять шахматных фигур, — я их одолжила в одном доме, — вот расческа, ключ — не помню чей, но я его верну, честное слово! Я осознала!

— Она осознала, — поддержал Удильщик, — клянусь своей удочкой!

— Мы… мы дадим ей такую характеристику, такую характеристику… — не в силах выразить словами всю ее изумительность, Стрекоза затрепетала крыльями.

— Я подпишу любую! — заверил Кашалот. — В крайнем случае, мы возьмем Мартышку на поруки и перевоспитаем…

— Под мою личную ответственность, — добавил Гепард и пояснил: — Я ее сосед по Африке, и она все время будет находиться в поле моего зрения.

— Уж ты ее, Комарушка, не привлекай, — попросила Сова. — Бес попутал — с кем не бывает?

Все время, пока коапповцы поочередно старались выгородить Мартышку, Комариха переводила взгляд с одного заступника на другого, словно силясь понять, чего от нее хотят. Дождавшись, пока договорит Сова, она спросила:

— Все высказались? — после чего заявила, раздельно и четко выговаривая каждое слово: — Не пытайтесь запутать следствие. Содержимое защечных мешков Мартышки не имеет абсолютно никакого отношения к данному делу.

Коапповцы почувствовали облегчение… но в то же время ощутили и некоторое беспокойство.

— Ка…какому делу? — попытался уточнить Кашалот.

— Ага, я так и предполагала! — в голосе Комарихи сквозил сарказм. — Вы все, конечно, ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете.

— Где-то я такое уже слышал… — Рак шевелил усами, мучительно пытаясь что-то вспомнить.

Комариха насторожилась:

— Что вы слышали?

— Вспомнил! — обрадовался Рак. — Песня когда-то была такая: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, никому ничего не скажу».

Комариха не могла скрыть разочарования.

— И напрасно не скажете, Рак, — только добровольное чистосердечное признание облегчит участь правонарушителя. Приступаю к допросу. Ну так что, будем запираться или будем признаваться?

Председателю КОАППа так осточертела неизвестность и полнейшая невозможность что-либо понять в происходящем, что он выразил готовность признаться в чем угодно, лишь бы ему растолковали наконец, в чем именно. В том же духе высказались и его коллеги. Как ни странно, следователь пошла им навстречу.

— Хорошо, — заявила она. — Сделаю вид, что я поверила: никто из вас не слышал об этом деле. Так вот, около года назад в принадлежащем частному лицу курятнике, неподалеку отсюда, были установлены настенные часы. С первого же дня, точнее, с первой же ночи с ними стали происходить таинственные вещи…

— Ой, как интересно! — воскликнула Стрекоза. — Обожаю все таинственное! Что же с ними происхо… — но она осеклась под испепеляющим взглядом Комарихи, которая сурово её отчитала:

— Впредь прошу меня не перебивать — когда говорит следователь» подозреваемая обязана молчать и слушать.

— Я… я подозреваемая?

— Здесь все подозреваемые, — отрезала Комариха. — Я продолжаю. Днем часы шли нормально, однако каждую ночь отставали на несколько часов. Неоднократный осмотр в часовой мастерской показал, что механизм совершенно исправен. Стремясь выяснить причину этого загадочного явления, хозяин курятника несколько дней назад остался в нем на ночь. С заката до рассвета он не сводил с часов пристального взгляда…

Следователь сделала паузу, а слушатели, они же подозреваемые, затаили дыхание. Дальнейший рассказ Комариха вела, произнося слова с расстановкой, голосом, в котором зазвучали зловещие нотки…

— В полночь часы вдруг остановились, а на рассвете так же внезапно опять пошли, хотя ни в первом, ни во втором случае никто к ним не приближался. Какой отсюда следует вывод? Очевидно, неизвестные лица — назовем их Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное…

— Э-оборотное? — переспросил Кашалот.

— У вас есть возражения?

— Абсолютно никаких, — поспешно заверил Кашалот.

— Тогда я завершу изложение этого запутанного дела. Итак, по версии следствия, неизвестные лица Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное с помощью неизвестного устройства останавливали и вновь запускали часы на расстоянии…

— На неизвестном расстоянии, — ввернул Гепард, — назовем его «Мягкий знак». В результате часы, как говорится, ложились с курами, а вставали с петухами, не так ли?

— Именно так, — подтвердила следователь.

— Это самое странное дело, о каком мне доводилось слышать, — заметил Удильщик. — Кому могло понадобиться останавливать часы в курятнике? И зачем?

— Наивный вопрос, Удильщик. Сразу видно, что вы не искушены в подобных делах. Кому это понадобилось и зачем? Этого мы пока еще не знаем… Теперь прошу слушать внимательно и смотреть мне прямо в глаза. — Последующую фразу Комариха произнесла очень четко, подчеркивая каждое слово: — Сегодня утром эти часы исчезли совсем!

Стрекоза ахнула. Это было очень неосторожно с ее стороны, потому что следователь немедленно подалась к ней и торжественно воскликнула:

— A-а, вот вы себя и выдали, Стрекоза! Итак, что вам известно? Отвечайте!.. Ну? Я жду…

Бедняжка в отчаянии замахала крыльями, словно отбиваясь от обвинений:

— Мне… мне ничего не известно, мне просто стало страшно…

— Следователя интересуют не ваши эмоции, а факты — только факты. Кстати, почему это вам стало страшно, а?

— Вы напрасно ее подозреваете, уважаемый… э-э, уважаемая следователь, — я ручаюсь, что никто из моих подчиненных не замешан в этом деле.

— Мало того, — подхватил Удильщик, — один из нас, — я имею в виду себя, — горит желанием помочь следствию!

— Правильно! — поддержала Мартышка, — вам легче будет перенести Мегрэнь.

— Что перенести? — не поняла Комариха.

Гепард пояснил, что Мегрэнь — опасная болезнь, которая приняла у их коллеги хроническую форму: время от времени он бросает все дела и запоем читает романы о комиссаре Мегрэ. Сейчас у него как раз очередной приступ Мегрэни.

— Мегрэ тут совершенно ни при чем! — возразил Удильщик. — На материале следствия я сам намерен написать роман! Название я уже придумал: «Часы остановились в полночь…»