Красная королева

А вот деньги с винной монополии мне необходимы были для флота. Там совсем другие расходы. Поэтому я прекрасно понимала, что нам придется запустить руку в королевскую казну. И так же прекрасно понимала, чем мы с герцогом де Сюзором рискуем.

Впрочем, выбора у нас не было. Вильгельм де Кунц был слишком новым для короля человеком. А вот герцог де Богерт — добрым старым другом и родственником. Сейчас, со смертью Ателаниты, которая одним своим присутствием сдерживала де Богерта, герцог почувствовал свободу. Он поощрял короля тянуть деньги из казны на собственные развлечения. Пока еще все обходилось малой кровью. Ангердо сдерживал траур по матери, он не мог себе позволить публично нарушить этот траур: устроить грандиозный бал, организовать Большую Королевскую охоту, отправиться в гости к своим вассалам и попировать там.

Однако время шло, срок Большого Королевского траура — всего год. А де Богерт активно учит короля тому, что казна — его личное состояние. Даже малые королевские приемы, те, что называют интимными, требовали не один десяток перемен блюд и несколько бочонков дорогущего вина. И это не говоря уже о желании Ангердо роскошных театрализованных представлений.

— Мой драгоценный венценосный брат! Зачем быть королем страны, если своих гостей ты вынужден угощать вином, которое доступно любому смертному? — герцог говорил все это с улыбкой, но «венценосный брат», надменно задирая подбородок, соглашался с его словами.

Если бы я не понимала, что Ангердо просто продукт воспитания Ателаниты, я бы сочла его слабоумным. Смотреть, как он требует на королевском совете все больших и больших денег на личные расходы, было просто больно.

Глава 37

Весна в этом году была затяжная. Уже прошел день рождения Александра, а снегопады, казалось, только усиливались. Однако всему приходит конец.

Так и зима однажды, как будто поняв, что задержалась, откатилась назад. С крыш свисали гигантские сосульки, которые худели с каждым днем. Солнце припекало все сильнее. И я, лишенная из-за сырости прогулок, выглядывала в окно много-много раз в день. Сугробы в парке пусть неохотно, но таяли. И однажды утром я поняла: можно начинать собирать вещи.

В Малый Шаниз заранее отправили прислугу, чтобы прибрали в комнатах, смели паутину и протопили дом. В начале месяца эйприла я села в карету вместе с нянькой, держащей на руках Александра. Маленькую Элиссон устроили рядом со мной. И экипаж наконец-то тронулся.

Я чувствовала себя птицей, злобный хозяин которой забыл захлопнуть клетку. В ногах у меня рыжими клубками крутились возбужденные Дениза и Гаспар. Элиссон, первый раз лишенная равнодушного надзора фрейлин, протянув к подросшим песелям руку, робко спросила:

— Мама, можно?

— Можно, малышка, — я совершенно беспричинно рассмеялась и перехватила из рук у няньки улыбающегося Александра.

Первое, чем я занялась по прибытии в свой ненаглядный охотничий домик, обустройство детских. Весной у меня было достаточно времени, чтобы подумать о том, как именно и где расположить комнаты малышей. Как устроить их таким образом, чтобы у меня всегда был туда свободный доступ.

На первое время, вопреки всем правилам этикета, обе детские кроватки поставили в моей спальне. Здесь же обустроили уютные лежанки для песелей. А вот нянек и нескольких фрейлин, которых все же пришлось взять с собой, я приказала устроить в другом крыле здания. Чем дальше они от меня будут, тем спокойнее пройдет время здесь.

В этот раз количество стражи, сопровождавшей меня и детей, было вполовину меньше. В этот раз не было никаких ограничений на мое общение с крестьянами или с кем угодно. Разумеется, это вовсе не значит, что я осталась без надзора. Кто-то из моих фрейлин и наверняка большая часть фрейлин дофина и принцессы кому-нибудь да «стучат». Но у меня была графиня Эбигейл Холланд, которая, дай ей Бог здоровья, сможет свести официоз в Малом Шанизе к самому минимуму.

За зиму я собрала денег, экономя на всем, на чем могла. Больше половины положенного мне от короны содержания шло в копилку. Немного золотых уже выдавала мастерская. Потому, первым делом, проследив, чтобы детей с дороги напоили молоком и уложили отдохнуть, я отправилась на второй этаж выбирать место под ткацкий цех.

Медленно брела по пыльной анфиладе неотремонтированных комнат, невольно вспоминая, как поднималась сюда в прошлый приезд, как тайком сушила грибы на окошке… Хочу я этого или нет, но память будет подкидывать эти эпизоды регулярно. Что ж, если такова плата за спокойную жизнь детей, я готова ее принести.

Мэтр Корет за этот год совершенно не изменился: все так же тщательно завиты в локоны жирные волосы, все так же короткие пальцы усыпаны перстнями. Видеть его я была рада. Этот человек зарабатывал деньги и не спорил с клиентами. Тем мне и нравился.

— Приветствую вас, мэтр Корет!

— Счастлив вас видеть, ваше королевское величество!

— Вот, посмотрите на этот лист. Видите? Вот эту часть второго этажа вы должны отремонтировать следующим образом…

Я надиктовывала мэтру Корету требования, а он так же, как и в прошлом году, записывал замечания на листе, прикрепленном к резной дощечке. Только в этот раз не пытался предлагать мне мраморную отделку, фрески и резьбу.

— Просто побелка, ваше королевское величество?

— Да, мэтр, просто побелка.

Уже к вечеру во двор Малого Шаниза въехали телеги с рабочими, везущими заодно доски, бочки с побелкой, какие-то мешки с инструментами и много всего другого: грязного, шумного и непонятного. На следующий день в охотничьем домике начался почти привычный ремонтный беспорядок.

У меня было достаточно свободного времени, чтобы первый раз объехать свои владения целиком. Кроме того, сопровождавший меня и в этом году капитан Ханси по первой же моей просьбе предоставил карту местности. Мне нравилась его исполнительность, потому я сама попросила у мужа вновь назначить его капитаном моей охраны.

— Это, ваше королевское величество, деревня, приписанная к Малому Шанизу, — капитан давал пояснения, пока мой палец бродил по карте.

— Значит, первым делом мы поедем туда.

— Как скажете, ваше величество.

Деревня оказалась не так уж и мала: больше ста дворов. Для меня это была первая встреча с реальными, живыми людьми не из дворца. Конечно, отдельных людей, вроде того же мэтра Корета, я изредка видела. Но здесь навстречу королевскому экипажу из домов высыпали даже не горожане, а те самые крестьяне, которые существовали где-то там, на просторах страны, кормили корону, но при этом даже не имели собственной гильдии или иной защиты.

Не знаю, так ли должны выглядеть жители благополучной деревни, но они не казались ни сытыми, ни слишком счастливыми. Все подряд падали на колени и упирались лбом в землю, как в какой-нибудь страшноватой сказке. Карету остановили возле деревенского колодца, от которого дома слегка отступали в стороны. Здесь образовалось что-то вроде микроплощади. Капитан распахнул мне дверцу, и я тихонько сказала ему: «Найдите старосту».

Минут через пять, пока длилось неловкое молчание, двое солдат вывели откуда-то из-за кареты немолодого мужчину, который смотрел на меня со страхом, пытаясь сгорбиться и съежиться.