Красная королева

Возможно, если бы я знала, как отследить дозировку этой отравы, из нее и можно было бы приготовить обезболивающее и снотворное лекарство. Проблема была в том, что все мои знания о наркотике были весьма условны. И уж совершенно точно я не рискну дать опиум ребенку.

Вообще, меня довольно сильно удивляло, что после смерти королевы-матери мой муж не выгнал лекаря со двора. Ведь по сплетням придворных, Ателанита умирала очень тяжело: у нее была кровавая рвота. Однако, похоже, никто не связал «изумрудное лекарство» и гибель королевы.

— Лекарь, ты пробовал это лекарство на себе? А что, если ты сейчас притащил для наследника нечто ядовитое? Ведь это после твоего лечения умерла королева Ателанита. — Мадам Суллер! — обратилась я к старшей фрейлине дофина, — позовите стражу!

В покоях сына возникла странно-тревожная пауза. Замерли все, даже горничная, возившаяся с пеленками и рубашками дофина, испуганно повернулась на мои слова, прикрыв рот рукой.

— Мадам Суллер, вы слышали, что я приказала?

— Ваше королевское величество… — Борен искренне не понимал, в чем дело, но, как и все, почувствовал тревогу.

— Замолчите! Мадам Суллер, я жду стражу!

Перепуганная мадам довольно шустро метнулась к дверям, о чем-то поговорила с охраной, стоящей с той стороны, и через несколько минут вернулась с дежурным офицером и сопровождавшими их двумя солдатами.

— Как вас зовут?

— Капитан Михаль Блаунт, ваше королевское величество.

— Капитан Блаунт, приказываю вам сопроводить лекаря в его комнату и проследить, чтобы он поджег вот это лекарство и вдыхал дым, пока не сгорит вся трава.

Капитан посмотрела на меня, как на умалишенную, принужденно откашлялся и уточнил:

— Лекаря, ваше королевское величество?

— Да. Я хочу, чтобы он дышал тем самым лекарством, которым собирался пользовать моего сына. Сами вы, как и ваши солдаты, должны стоять в стороне и не вдыхать этот дым. Я подозреваю лекаря в том, что он хотел навредить дофину!

Лекарь кинулся на колени передо мной, уверяя, что никаких дурных замыслов у него не было. Я отвернулась: он не интересовал меня. Солдаты по приказу капитана действовали весьма шустро. Борену заломили руки и вывели из комнаты. В покоях стояла фантастическая тишина, а я, оглядев придворных дам сына, спокойно спросила:

— Кто-нибудь еще хочет попробовать на наследнике престола незнакомые и неизвестные лекарства?

Я по очереди переводила взгляд с одной фрейлины на другую и добивалась поклона и четкого ответа от побледневших теток:

— Нет, ваше королевское величество…

— Нет-нет, ваше королевское величество…

Мадам Менуаш варила успокоительные микстуры из валерианы, пустырника и ромашки, сдабривая отвар ложечкой меда и добавляя пару веточек мяты. Нельзя сказать, что микстура слишком уж помогала, но это было то средство, которое я могла давать Александру без опасений сделать его наркоманом.

А вот с лекарем Бореном все закончилось весьма скверно. После того, как я выслушала доклад офицера о том, что лекарь, нанюхавшись дыма от лекарств, уснул, и они не смогли его разбудить, я приказала оставить его в покое. Однако Борен был взрослым человеком и прекрасно знал, где еще можно раздобыть столь замечательное вещество.

Через две недели, когда поссорившаяся в очередной раз с королем Лисапета срочно потребовала декокт от головной боли, лекаря не смогли добудиться. Первый раз это сошло ему с рук. Он объяснил такое состояние лечением собственной персоны от зимнего кашля. Во второй раз, когда помощь понадобилась самому королю, Борена просто прогнали из дворца. Никакого особого торжества от этого я не испытывала, но удаление самоуверенного дурака от детей радовало.

Новым главным лекарем назначили мэтра Агностио. Впрочем, и Агностио, и Мунир — оба они не были совсем уж глупцами. В отличие от придворных, пропустивших новость о смене лекаря мимо ушей. Коллеги-то прекрасно знали об увлечении Борена заморской травой. И поняли, к чему приводит это самое увлечение. Мне хватило одной-единственной беседы с новым главным лекарем:

— Мэтр Агностио! Вы знаете историю мэтра Борена? Надеюсь, у вас не возникнет желания опробовать на моем сыне или моей дочери какое-нибудь новое заморское средство. Более того, я настаиваю, чтобы состав любого лекарства, которое вы собираетесь дать детям, был мне известен. Надеюсь, вы не станете оспаривать это решение.

— Ваше королевское величество, ваша воля для меня закон!

* * *

Разговор с мужем был долог и тягостен.

— Элен, если ты подозревала Борена в том, что он отравил мою мать… Почему ты не сообщила об этом раньше?! Мерзавца казнили бы в ту же секунду!

— Ангердо, я вовсе не уверена в том, что лекарь делал это намеренно. Скорее по глупости. Но меня очень испугала эта заморская трава, и я решила испытать лекарство на нем самом, вот и все. Я не понимаю, муж мой, почему взрослый человек, достигший таких высот в карьере, бросил все свои занятия, перестал есть и все время мечтал нюхать эту дрянь снова. Но, муж мой, я бы запретила ввозить эту страшную траву в наше государство. И еще меня беспокоят фрейлины нашего сына…

Медленно и постепенно капая на мозги мужу и рассказывая, как вредна детям атмосфера дворца, как совершенно невозможно оставлять наследника под таким бестолковым присмотром и как нельзя нарушить этикет, поселив меня в спальне дофина, я добилась того, о чем давно мечтала: король позволил мне с наступлением весны перебраться в Малый Шаниз, забрав с собой дофина и принцессу.

Это был тот самый момент, то самое решение, к которому я вела. И даже понимание того, что за это решение мадам Лекорн заплатила своим здоровьем, а королева Ателанита — жизнью, не уменьшало моей радости. Впрочем, до переезда оставалось два месяца, а у меня было еще множество дел здесь, во дворце.

* * *

За это время в городском доме герцога де Сюзора появилась микромастерская на шесть станков, где началось производство той самой ткани. Еще на восемь станков деньги у меня были отложены. Я серьезно рассматривала возможность для начала перенести мастерскую в Малый Шаниз, подальше от двора, и только потом озаботиться постройкой неподалеку от Шаниза ткацкого цеха.

У меня уже были контакты купцов, готовых продавать сырье по вменяемым ценам, и была мысль попробовать для тканей не овечью шерсть, пусть и прекрасного качества, а козий пух. Но это всего лишь планы по наполнению моего собственного кошелька.

Гораздо интереснее все обстояло с монополией на спиртное. Спиртогонные заводы уже были выкуплены и работали на казну. Пока еще они даже не окупили затраты на покупку. Поскольку Рогану де Сюзору было поручено самому подобрать управляющих на эти заводы, то герцог, как всегда, крайне ответственно подошел к этому делу. Сейчас никто из управленцев не торопился наращивать производственные мощности. Люди сидели на местах и выжидали, поддерживая прежний уровень дохода.

Деньги на расходы Вильгельму де Кунцу, который вполне удачно вписался в королевское окружению, к изрядному недовольству де Богерта, я смогу выдавать со своих мастерских. На полную мощность они начнут работать уже летом, но даже сейчас в мой карман капали золотые монетки. А я собираюсь и далее активно наращивать размеры мастерской. Так что тут все хорошо.