Красная мантия

Я встал и с сожалением отодвинул тяжёлую керамическую кружку, ещё одну изюминку наших встреч.

— Ты уже всё, малец? — старик поднял на меня взгляд.

— Да, уже пора, скоро время литаний в палатах учителя, — последнее слово я презрительно выделил голосом.

— Не спеши, дай ему время, любая служба Омниссии накладывает свой отпечаток, особенно такая важная, как его, — укорил он меня.

Моё отношение к новому учителю не было секретом для старика. Я тяжело вздохнул и направился на выход.

— Духи третьего погрузчика снова беспокойны. Заходи завтра, я размещу запрос, — донеслось мне в спину.

Обернувшись, я кивнул. Не стоит портить отношения. Ритуалы и обряды не заменяли полноценного техосмотра. За столетия накапливались дефекты, которые ими не обнаруживались, но влияли на работу. В нормальных условиях это решалось заменой оборудования на новое, но зачем менять то, что и так работает. Поэтому я был частым гостем у старика. Он не хоронил меня под горой работы, а методично предлагал устранить то один, то другой мелкий дефект, как будто усложняя задачи постепенно. Я был уверен, что таких дефектов в его хозяйстве накопился вагон и маленькая тележка. Глядя за моей работой, он любил приговаривать: «Духи тебя любят, малец».

Старик уже более сотни лет руководил всей погрузочной техникой порта. У него в подчинении было двое погонщиков-сервиторов. Их зал располагался неподалёку. Хотя я уже привык к ним, местные сервиторы вызвали у меня отвращение. Они все были изношенными и неаккуратными, от них хотелось держаться подальше, потому что не знаешь, что они выкинут на этот раз. Биологические компоненты носили следы ремонта в виде швов и скоб, а места соединения органики часто воспалялись и немного топорщились. Было видно, что сюда списывают то, что ещё рано утилизировать. У погонщиков была одна из самых высоких смертностей, конкуренцию им составляли те, кто работали в коридорах у наружной обшивки.

Я шёл в толпе без опаски, все ценные вещи были скрыты под мантией, а физическая расправа была нонсенсом. Шестерёнок не столько уважали, сколько боялись. Культ жестоко подавлял любые поползновения на своих членов. Страдали не только виновник, но и его семья. Иногда даже целые районы могли получить взыскания. Здесь, в порту, это было не столь ярко выражено. Но вот в жилых кварталах при храмах-кузнях… порой от рассказов старика у меня волосы вставали дыбом.

Дойдя до гермостворки, я набрал на инфопланшете комбинацию и переслал её на терминал. Спустя пару секунд створка открылась, и я вошёл. Учитель лежал на своём ложе, больше похожем на стол мясника. Не стоило обманываться его неподвижностью, он заметил меня ещё тогда, когда я шёл по коридору. Но инфопланшет не вибрировал, а значит, я ему был пока что не нужен.

Подойдя к ближайшему когитатору, я окинул его взглядом. На экране мелькали пикты данных, это учитель работал с ними. Индикация светилась в соответствии с наставлениями, отклонений не было. Я достал особые благовония и положил их в курильню. Десяток секунд — и они начали тлеть от спирального нагревателя. Это ближайшая курильня к учителю, и благовония тут используются особые. Поэтому я стараюсь дышать пореже и неглубоко. Теперь стандартные литании — и можно переходить к следующему. На самом деле особо важных когитаторов тут нет, на допуск к ним сдают особые испытания, а процедуры настолько сложны и запутаны, что разжигание благовоний может занять больше часа.

Я переходил от одного к другому. Закончив с теми, что имели инструменты ввода-вывода, я перешёл к стойкам. Тут уже попадались отключённые, но нужно уважить и их духов. Халтура строго карается, ведь учитель может следить за происходящим через сервочерепа. Когда я закончил со стандартными процедурами, инфопланшет мягко завибрировал. Я не удивился, это учитель чего-то хочет от своего ученика. Вчитался:

«Замени флакон № 3»

Рутина. Сначала я подошёл к шкафу и взял нужный баллончик с газом. Дальше направился к ложементу и, отстегнув пустой, установил полный. Стоило только ему встать на место, как порция по трубкам отправилась к потребителю. Тело на ложементе слегка напряглось, но почти сразу же расслабилось. Возможно, учитель решил поспать.

Я осмотрел метки и показания на манометрах. Один из баллонов сегодня расходовался быстрее. Прикинул, что часа на четыре его должно хватить. Значит, как раз после его замены у меня будет время поспать до следующего цикла литаний. Закончив необходимые литании и процедуры, я подошёл к выходу и развернулся лицом к учителю. Если мой планшет не разразится новой командой, то я смогу отойти на время. Я отсчитал двести секунд и развернулся. Створка открылась сама. Учитель не спит и претензий на этот раз не имеет. А у меня появилось немного свободного времени.

Вообще, нахождение здесь для меня стало неким подобием ссылки. Бесплатного доступа к информации теперь не было. Её приходилось искать и добывать. Перечень доступных материалов, которые можно запросить, сильно сократился. Да, можно получить что-то, недоступное мне, через других членов культа, но это будет по грабительским расценкам и весьма порицаемо. Да, мне была доступна ещё масса вещей, немалая часть которых мне просто была не по карману, но всегда хочется большего.

Именно поэтому я сейчас шёл в трущобы. Здесь четырёхметровые уровни соединялись лестничными пролётами, а пространство разбито на клетушки из тонкой жести. Тут не было ни рынка, ни торговой площадки. Если тебе что-то нужно, ты должен знать, куда прийти. Что-то сразу бросалось в глаза или пахло жареным мясом.

— Красавчик, я свободна! — этот голос мне был знаком, и он меня бесил. Мне не нужно было смотреть в её сторону, чтобы понимать, что происходит.

Бабища подзывала меня, вращая аугментированной рукой, выставляя её напоказ. Да, по местным меркам это дорого, и должно делать её более привлекательной для шестерёнок. Но меня просто бесит, бесит. Я ускорился, чтобы побыстрее миновать этот бордель. Цены здесь невысокие: можно сыскать деваху и за несколько аров, но я пока брезгую. Так или иначе, проституцией тут занимаются все. Порой мне кажется, что если поискать, то можно найти готовую отдаться и за тарелку самой дешёвой похлёбки.

Первое время я не мог понять, чем занимаются все те, кто тут проживают. Но разговоры со стариком кое-что прояснили. Порт разгружает и загружает грузы только с челноков. Доставка на склады и распределение по адресатам — это забота бригадиров грузчиков. По сути, это небольшие банды, конкурирующие за заказы.

Ещё здесь есть производства. Создают питательную смесь. Какой-то полугрибковый организм, перерабатывая излучение светила и пустую породу, способен расти. Он очень требователен к содержанию и уходу, но способен давать основу для питательной смеси самого низкого качества.

Именно на этом и задействована основная масса населения.

Мой путь вёл в неприметную лавку. Отодвинув засаленную холстину, я оказался в полутьме.

— Есть что? — поинтересовался я у хозяина.

Я не знаю его имени, оно мне не нужно. Уже завтра его могут прирезать, и я буду общаться с новым собственником или найду другую лавку.

— Да, уважаемый, конечно. — он поклонился и собирался удалить, но до того, как это ему удалось, моя фраза долетела до него.

— Говно только не тащи.