Красный цветок

Зака*Лар вывел нас к большому трехмачтовому судну. Нос его, супротив всяких правил, украшала не женская, а мужская фигура. За плечами мужчины, как крылья, развивался темный плащ. Судя по настроению, фигура вряд ли могла служить оберегом. Скорее уж привлекала неприятности.

'Потусторонний Скиталец'. Ну, и название!

Мы с Астр*эль переглянулись.

– На корабле с таким оберегом и таким названием у нас довольно много шансов оказаться на Той Стороне Реки, - шепнула она мне.

Нас проводили в каюту, - одну на нас троих. В восторг от этого, мы, понятное дело, не пришли, поскольку одинаково любили уединение. Но капризничать не приходилось. И выбирать - тоже.

Прошло два часа. Потом ещё час. И ещё. Изинфр*эса, Сиэл*лы и Эллоис*сэнта все не было.

К пяти часам мы с Астр*эль начали волноваться. Сомнений в том, что ребята 'во что-то влипли' не оставалось.

Мы вышли на палубу и для успокоения нервов принялись наблюдать, как матросы бегали туда и сюда, перетаскивая корабельные снасти, перекидывая ящики с неизвестным содержанием в трюм корабля.

– О чем только Зако*лар думал, доверяя Элоису Сиа и Фрэ*са? Эллоис головой пользоваться вообще не умеет, - вздыхала Астр*эль.
– У него мысли выше пояса подниматься не умеют

– Что, по-твоему?
– вскинулась я, - Они шли, шли, в бордель зашли и теперь оттягиваются по-полной?

– С Элоисом, кстати, такой вариант не особо исключен, - пожал плечами Изин*фрэс.

Время шло. Вокруг стали гущаться сумерки.

Астр*эль, устав в волнении ходить по маленькому пространству туда и сюда, свернулась на своей кровати клубочком.

Изин*фрэс, спустившись к нам, поведал, что Зак лично отправился в город.

Поначалу меня слегка мутило от мелкого и беспрестанного 'подрагивания' корабельного корпуса. Волнение только усиливало неприятные ощущения. За мальчишек я, кстати, нисколько не переживала. Оба, особенно Эллоис*сэнт, были скользкими типами, способными выйти сухими из любой воды.

А вот Сиэл*ла, - ранимая, доверчивая и светлая, уязвима. Как все доброе и светлое.

В тихом напряжении прошло ещё три часа. По истечении которых дверь распахнулась, и матрос с незнакомой и совершенно не интересной наружностью, передал просьбу (читай, приказ) Зака подняться на палубу.

– Одиф*фэ, я тебя прошу, можно сказать, умоляю, - возьми на себя труд попридержать норов, ладно?
– наставляла меня подруга, пока мы поднимались.
– Не дерзи Зако*лару, чтобы там не случилось. Ладно?

Мы вышли на полубак, где в сумраке, четко вырисовывались человеческие силуэты.

Ветер был пронизывающе холодным, особенно с учетом влажности. Видимо о том, каким должно быть лето, местные жители знают лишь понаслышке.

Сиэл*ла напомнила мне испуганного растрепанного котёнка, который тщетно пытается храбриться. Къёт*ри стоял, опустив глаза в пол и упрямо выдвигая вперед подбородок. Зако*лар что-то тихо выговаривал Эллоис*сэнту.

Бросив на нас беглый взгляд, Зак удовлетворенно кивнул:

– Вот и зрители подоспели.

– Что здесь происходит?
– не удержала я тревожного любопытства.

– Разбор полетов и работа над ошибками, - прозвучало в ответ.
– Изинф*рэс, отведи глаза матросам. Показательные выступления я даю только для вас. Людям это видеть ни к чему. Не будем травмировать психику простонародья. Къ*ер, сделай так, чтобы на полубак никто не поднимался в течение двадцати минут.

Вроде бы никто и ничего не делал, но воздух вокруг вздрогнул. По коже побежали мурашку, что под ледяным ветром вовсе не чудо.

– Напомни мне, племянник, - обратился Зако*Лар к Эллоис*сэнту, - что я велел тебе сделать?

– Следовать за тобой через полсклянки.

– Верно. И без чего я рекомендовал обойтись?

– Без самодеятельности.

– А ты?

Эллоис с улыбкой развел руками:

– Занялся запрещенной самодеятельностью. Зак, давай перейдем поскорее к делу. Холодно же! И девчонки совсем замерзли.

– Как пожелаешь.

В следующее мгновение Эллоис медленно стал раздеваться.

Несколько удивленная таким поворотом событий, я с удовольствием наблюдала за движениями тонких пальцев, высвобождающих антальские пуговицы из тонких прорезей камзола, выпуская на свободу пену кружевных манжеток и жабо. За них страстно ухватился ветер.

Эллоис перехватил мой взгляд и с вызовом, обещающе улыбнулся, облизнув губы. Взгляд его стал глубоким и томным. Я даже не старалась удержать ответную, - насмешливую, - улыбку.

Камзол полетел на палубу. Следом обескрылившим альфом спланировала мужская сорочка. Белоснежная и гладкая кожа, отливающая легким перламутром, замерцала в сгущающемся мраке. Эллоис снова улыбнулся и, подмигнув, отступил к грот-мачте, прислонившись к ней спиной.

Ветер усилился и, растрепав черные, вьющиеся волосы вдруг затвердел в руках Зара, превращаясь в гибкий и жестокий, прозрачный, но даже на вид более грозный, чем настоящий, бич.

– Нет!
– крикнула Сиэл*ла, но порывом ветра её бросило на грубые, плохо обструганные доски, протащило и недвижным кулем оставило лежать у наших ног.

Астр*эль присела рядом, обнимая кузину.

Сиэл*ла вздрагивала от рыданий.

Бич развернулся, прочерчивая в сгустившихся сумерках белые кристаллики льда. Коснулся белой кожи, оставив на той алые темнеющие разрезы, набухающие алыми горячими каплями.

Бич снова и снова касался плоти. Мелкие кровяные брызги слабым облачком взвивались над ним и гасли в воздухе, словно багряный туман.

Эллоис вздрагивал от ударов. Но продолжал неподвижно стоять. Хотя никакая сила, кроме собственной воли его не удерживала.

Бич мелькал чаще и чаще. Плечи и торс уже были изрезаны до такой степени, что ещё немного и, казалось, выступят кости.

'Иди к Слепому Ткачу', - пожелала я Зако*Лару от всего сердца.

Плохо контролируя себя, я стихийно послала в сторону экзекутора черную удушливую волну.

Чеар*рэ дернулся, качнулся, словно чей-то невидимый кулак врезался ему под ребра и, отлетев на несколько метров, кулем повалился на пол.

– Оди!
– ахнула за моей спиной Астрэ*ль, зажимая рот ладошкой.

С холодным любопытством я наблюдала за тем, как Зако*Лар, пошатываясь, поднимается на ноги. Из носа у него стекала тоненькая струйка крови, алая же. Он поднял на меня потемневший взгляд. Глаза на белом лице казались черными провалами.

А затем мы будто перемесились. Яростно искаженное лицо Зака вспыхнуло прямо надо мной. Было ощущение, что его руки больно впиваются мне в предплечья, до синяков, вжимаясь в плоть.