Красный Герцог

Слабый удар прошелся по телу Генриха. От неожиданности он начал наклоняться назад и чтобы не упасть, ему пришлось оступиться. Он посмотрел вниз и увидел, как ему в грудь упёрся его карабин. Манфрэд ткнул им его, заметив, что собеседник отвлёкся на что-то другое.

Тогда Генрих забрал своё оружие из рук офицера и отправился в барак своего отряда. Он мог бы зайти в столовую, где нужно было поесть, так как предыдущий приём пищи был более девяти часов назад. Но аппетита у Генриха уже не было. Он лишь хотел вернуться в кровать, где можно было прилечь и забыть об ужасе, что сегодня произошел.

После длительной работы, Генрих только лежал в кровати и смотрел прямо в потолок. Его веки медленно закрывались, и когда он почувствовал дуновение ветра, Генрих узрел перед собою длинный коридор. Этот проход казался бесконечным, ведь чем дальше он шел, тем сильнее сгущалась тьма. Где-то вдалеке Генрих видел дверь, которая так сильно выделялась, что казалась просто инородной. Коридор был полностью серым, его стены были обшарпаны, а на полу лежали куски камней и песка. Дверь была полностью сделана из белого металла. За ней был яркий свет, что виднелся сквозь замочную скважину. Этот свет был маяком для Генриха. Он манил его и был его целью. “Я должен её открыть. Я должен выпустить его” – думал Генрих. Ступая вперёд, сквозь обломки и песок. Генрих ощущал волнение, которое росло в нём. Ему казалось, что с каждым шагом дверь не становится ближе, но чувствовал в груди, что это так. Пройдя сотню метров, Генрих начал осознавать, что его темп уменьшается. Он начал тормозить. Что-то начало мешать ему. Посмотрев под себя, Генрих увидел как его за ноги держат руки. Длинные и черные конечности тянулись из тьмы, что находилась позади. Они крепко сжимали Генриха и не давали ему идти дальше. Борясь с ними, ему удавалось пройти еще несколько метров. Чем дальше он шел, тем четче мог слышать шум впереди себя. Невнятный голос за дверью и стук по металлической поверхности. Тук-тук-тук. Звучание ускорялось, оно становилось громче и постепенно превращалось в кашу из звуков.

По бараку бурным потоком носились сослуживцы Генриха. Они готовились к новому дню. Приходил Манфрэд и будил солдат, как было и вчера. Генрих умудрился благополучно проспать приход офицера, и он очнулся только когда начали собираться его сослуживцы. Уставшим от вчерашнего испытания, Генрих с трудом оделся и, прихватив свой карабин, вышел на улицу. Погода была более приятной, чем вчера, а вот утренняя пробежка была намного тяжелее, Манфрэду доставляло удовольствие испытывать своих солдат, и выжимать из них все соки на тренировках. Солдатам пришлось не только бежать дистанцию в полтора раза больше чем раньше, они еще и бежали со своим оружием. После этого длительного процесса, болели все руки и ноги. Следующим тяжелым испытанием был завтрак. На тарелке опять лежала омерзительно холодная и безвкусная каша.

После вчерашнего происшествия были видны изменения в настрое окружающих. Новобранцы разделились на два лагеря: те, кто знал, что случилось и те, кто были в неведении. Где-то угрюмо сидел солдат, нервно осматривая помещение, где-то просто что-то радостно обсуждали. “Им еще не рассказали? Или этот случай скрывают?” – задался вопросом Генрих. Эта мысль пришла ему в голову в тот момент, когда он увидел стол офицеров. Они также радостно щебетали, как и вчера.

Генрих почувствовал легкий удар по плечу и, обернувшись, увидел Вольфганга, который пройдя мимо своего друга, медленно направился в сторону выхода. Генрих пошел за ним.

– Ты уже слышал о том, что вчера произошло? – Вольфганг начал говорить с Генрихом, стоя к тому спиной.

– Даже больше, я присутствовал там.

На этих словах Вольфганг обернулся к своему другу. В его глазах читалось сочувствие и удивление.

– Того парня перевели неизвестно куда, он был из четвертого отряда. Даже не знаю, что его ждёт.

– Видел твоего офицера в деле. Настоящий зверь! Живое воплощение жестокости – сказал Генрих после непродолжительной паузы – Он накинулся на того парня, кричал и бил его.

– Никто сейчас не знает, где он. Просто сказали, что его перевели.

Яркое Солнце освещало весь лагерь. Оно согревало почву и нагревало металл. Небо без единого облака выглядело бесконечным морем, где яркая звезда была подобна одинокому острову.

Седьмой отряд направлялся к одной из границ лагеря, она отличалась от остальных тем, что была перекрыта старым деревянным забором. Шаткая конструкция много лет являлась непригодной для предоставления безопасности деревне. Теперь она служила как украшение, и напоминание о старых временах. Рядом с этим забором стоял большой ящик, который был закрыт на массивный амбарный замок.

Манфрэд остановил свой отряд перед этим забором и указал рукой на место, которое было уже далеко за ним.

– Сегодня ваш счастливый день, бойцы. Сегодня вы учитесь стрелять. – Манфрэд сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями – Чтобы не произошло каких-либо инцидентов, все отряды тренируются в стрельбе далеко друг от друга. Ваша цель будет находится за забором на столбах – это кастрюли, тарелки и прочий мусор.

По дальнейшим разъяснениям можно было услышать подробные описания того, как надо действовать при стрельбе. В этот день нужно было проработать десять попаданий по цели: стоя, сидя и лежа. Из каждой позиции нужно было стрелять на разные дистанции. Последний выстрел будет происходить по движущейся цели. Все эти испытания – мотивация для скорого освобождения. Сегодня Манфрэд разрешил перерывы. После совершения удачного выстрела, можно было получить десять минут перерыва. Обеда так же не было, и в столовую можно было попасть только в свой перерыв. Поэтому, самый косой останется голодным.

Манфрэд подошел к Генриху и потребовал его карабин. Долго ему уговаривать не пришлось, и он быстро получил желаемую “игрушку”.

Повторно рассматривая оружие, Манфрэд внимательно вглядывался в него. Ему понравилась эта сборка, по ней сразу были видны крепкие руки конструктора. Все детали идеально располагались на своих местах. Карабин выглядел как с конвейерной ленты. Офицером была осмотрена каждая часть: дуло, приклад, мушка. Ничего не уходило от его ясного взора.

– Не заряжено. – сказал Генрих, обращая внимание на то, что его офицер потянулся к магазину с патронами.

Манфрэд молча посмотрел на Генрих и спустя мгновение отсоединил магазин. Убедившись в отсутствии патронов, он вставил его обратно и продолжил осмотр. Напоследок он совершил странное действие, посмотрев прямо в глубь ствола. Держа свой глаз на уровне дула, он нажал на спусковой крючок.

После досконального осмотра, Манфрэд обернулся назад, упёрся прикладом карабина в плечо и стал пристально смотреть через мушку. Началась очередная лекция, в ходе которой офицер рассказывал как стрелять, как целиться и о необходимости в перезарядке. По его рекомендации, стоило наизусть знать количество патронов в оружии, чтобы не создавать для себя тупиковых ситуаций, когда стрелок не сможет защищаться.

Во время этого длительного рассказа, Генрих заметил вдали движение. Отойдя в сторону от толпы, он увидел человека с перебинтованной головой, что медленно расставлял кастрюли на столбах. Генрих узнал этого человека, хоть его голова и была полностью покрыта бинтами. Он понял, что это был Блинднар. После того, как он закончил с расстановкой всех “мишеней”, он подул в свисток и поспешно удалился в сторону лагеря.

– А вот и наши цели готовы. – сразу сказал Манфрэд, отдавая оружие Генриху.

После этих слов он подошел к ящику у забора, встал на колено рядом с ним и открыл его. Отходя в сторону, он изящно махнул рукой, будто призывал детей к столу. В ящике лежали патроны. Было несколько отдельных отсеков, у каждого из них было название. Каждый должен был вручную зарядить оружие и начать стрелять. Дождавшись своей очереди, Генрих взял горсть патронов из отсека “G-41”.

Самая тихая пора этого дня происходила когда почти все заряжали магазины. Раньше всех начали стрелять только те, у кого в обойме было минимальное количество патронов. Тогда всё поле погрузилось под полотно выстрелов. Первые выстрелы происходили с некой натяжкой, перед тем как стрелки производили выстрелы, они нервно чего-то выжидали. Опасались.