Крестный сын

— Ты ценишь себя высоко и лишаешься девственности с преступником, швалью, как выразился твой отец? — спросил он с иронией.

Его раздражало спокойствие, с которым она говорила о чувствах, хотя ее слова насчет разожженного им желания оказались приятны.

— «Преступник», «шваль»… — повторила она пренебрежительно. — Не прибедняйся! Вы прекрасно знаете себе цену, ваше высочество, герцог Олкрофт… или предводитель… Как тебе больше нравится? — она снова улыбнулась.

Он пожал плечами, подумав: «Ты могла бы называть меня хоть Жеребцом, если б я был уверен, что небезразличен тебе», но вслух произнес, ехидно ухмыльнувшись:

— «Любимый» вполне подойдет.

Она расхохоталась.

— Надеюсь, я поняла тебя правильно, и это была шутка.

— Конечно, шутка, — ответил он. — Ты права: цену себе знаю, но разборчивости не проявлял… — Филип вздохнул. — Я вовсе не стремился прослыть Жеребцом, или иметь самый длинный список любовниц за всю историю Алтона. Просто, видя очередную хорошенькую женщину, каждый раз думал — именно она мне и подойдет, поэтому не мог удержаться и не попробовать. Не стану отпираться, женщин я люблю, но когда невозможность найти подходящую превращает разнообразие в наваждение, тут уже и удовольствие не то. Завидую, что тебе хватало самоудовлетворения, как это называет твой старик. Я-то привык к другому слову…

— Не надо, — перебила она, — я прекрасно знаю, как это называется!

— Не сомневался! — усмехнулся он. — Так вот: если б у меня это получалось, мы с тобой, может, и не переспали бы. Или если бы нашел до тебя женщину, с которой смог нормально заниматься сексом.

Ив улыбнулась демонически-соблазнительной улыбкой, взглянула ему в глаза и промурлыкала:

— Посмотри на меня как следует и подумай, смог бы ты устоять, если б до меня уже нашел свою единственную «любовь» на всю жизнь.

Филип нахмурился, отвел взгляд, опустил голову и ничего не ответил.

— О-о-о, все понятно! Я почему-то так и думала. И где же она в этом случае, твоя любовь? — поинтересовалась она со спокойным веселым цинизмом.

Филип какое-то время молча глядел на нее, потом задумчиво сказал:

— Я-то думал, меня отец сделал моральным уродом, но ему очень далеко до твоего папаши, как и мне — до тебя.

— Если ты хотел меня обидеть, у тебя ничего не получилось, — снова засмеялась Ив.

— Вообще-то я хотел пошутить, и, судя по твоему смеху, мне это удалось. Должен сказать, более циничной штучки, чем ты, я не встречал даже среди шлюх.

Дочь Правителя продолжала довольно хихикать.

— Я и не подозревала, что ты окажешься таким романтиком.

— Какой ни есть, а весь твой, — улыбнувшись, пожал плечами он.

Она прильнула к нему, он обнял ее одной рукой.

— Вот это я и пыталась тебе объяснить. Сегодня ты хочешь быть только со мной, другие для тебя просто не существуют, и этого достаточно, не надо приплетать сюда сказочки о любви и думать, какими будут твои чувства завтра. Мне не нужны от тебя никакие признания, ты наверняка не раз говорил их другим женщинам. — Филип не стал этого отрицать. — Мне достаточно уверенности, что я нужна тебе. А это я знаю точно, без всяких слов.

— А я — тебе?

— Можешь не сомневаться! Ты — мой мужчина, такой, какого я всегда хотела. Ты поймешь меня лучше любого другого, потому что у нас очень много общего.

Последние слова она договаривала в его в объятиях. Он уложил девушку на спину и стал покрывать нежными поцелуями ее тело, следов от безумств их первой ночи и так было предостаточно. Она тут же стала мягкой, как будто расплавившись под его губами и руками. Ему казалось, ни одна женщина до нее не хотела его с такой силой и страстью. «Неужели она правда отличается? Они всегда ко мне липли, но вот вели ли себя так в постели? Не могу вспомнить, что за наваждение, она просто с ума меня сводит…» Он почти потерял способность думать. Она тем временем перевернулась на живот, его руки продолжали блуждать по ее телу, ощущая прохладную бархатистую кожу.

— Сделай это, ты же хочешь, — вдруг прошептала она, подаваясь к нему задом.

— Сделать что? — опешил он, поспешно убирая руку с ее попки.

— Неужели ты еще и стеснительный?

Она усмехнулась, потянулась к креслу, стоявшему у кровати, стащила с него свой полупрозрачный шелковый халат, достала что-то из кармана и бросила ему. Он взял предмет, это была баночка с густым желтоватым содержимым.

— Смажешь сам или это сделать мне? — промурлыкала она, сладострастно потершись попкой о его торчащий член.

— Нельзя же так прямолинейно, Энджи! Я сейчас кончу, и смазывать ничего не нужно будет.

Он, конечно же, приврал и открыл баночку. Ему захотелось этого с ней, как только он увидел ее попку, но он не собирался пробовать на вторую ночь, чтобы не напугать девушку. Хотя такую, пожалуй, напугаешь… Как будто угадала его желание и не стала стесняться. Такого с другими точно не было. И все, что последовало потом, тоже раньше не случалось. Она удовлетворила его и этим способом, а сама во время оргазма чуть ли не рычала от наслаждения.

После парочка отправилась в купальню. Ив открыла воду, и они вдвоем забрались в огромную овальную мраморную ванну. Филип с наслаждением разлегся в воде, лаская ногами бедра девушки.

— Приятно понежиться в теплой водичке, особенно когда не один, — сказал он, лукаво поглядывая на нее.

— Что, в борделях такую услугу не оказывают? — усмехнулась она.

— В борделях, между прочим, не всегда оказывают и ту услугу, которую ты мне только что столь любезно предложила.

— Я для тебя чересчур распутна? — ее глаза откровенно смеялись.

— Нет, наоборот, идеально подходишь.

— Это ты про размеры?

— Не только.

— Спасибо.

— Спасибо вам, моя леди. Вы оказали мне великую честь.

Она рассмеялась и плеснула на него водой.

— Ты правда дочка Правителя? — ухмыльнулся он. — Зная его, как-то не верится.

Ив тут же помрачнела, и он пожалел, что вспомнил ее отца.

— Фил, нам лучше убраться из дворца как можно скорее.

Его веселость тоже пропала, он задумчиво посмотрел на нее.

— Я не могу так поступить с крестным.

— Как «так»? Ты уже…

— Я не об этом. То, что произошло между нами, уже случилось, и тут ничего не поделаешь. Он пока не знает, может, и дальше удастся прятаться. А если сбежим, все сразу станет ясно, и ему, и другим.

— Ну и что? Если все откроется, пока мы здесь, он не пощадит тебя, не надейся. Я его очень хорошо знаю.

— А вдруг он со временем передумает?

— Да, конечно! Расчитываешь, он будет умолять тебя жениться на мне? — Ив вдруг с подозрением посмотрела на Филипа. — Ты что, привязался к нему? Воспринимаешь его как отца, раз он относится к тебе лучше, чем твой собственный?