Крестопор

Сделав глубокий, неровный вдох, Бейнбридж произнес:

– Сатана использует правду, чтобы говорить ложь, и, как нам говорят, он может одурачить самых умных, и я не стану слушать...

– Я... не... Сатана.
– Его тон стал очень серьезным, почти угрожающим.
– Я не из ада и не из рая. Я из... ниоткуда. И вы привели меня сюда. Вы. Ваши собратья по духовенству. Все многие, многие мамы и папы в этой долине.
– Некоторое время он ехал молча, а потом добавил, - В этой вселенной нет места пробелам, преподобный. Я пришел, чтобы заполнить пробелы, которые вы создали.

Бейнбридж сжал кулаки на коленях и продолжил молиться...

Рука сильно оттянула голову Джеффа назад, и тут же послышался голос:

– Оставьте нас в покое! Оставьте нас в покое!

Джефф увидел, как бита поднялась высоко над его лицом, как она остановилась, прежде чем снова опуститься, и резко вскинул руку, отбивая удар. Он почувствовал, как Лили схватила его за пальто, и они бросились прочь от проема, избежав биты на несколько дюймов, и побежали дальше по дорожке, шатаясь и раскачиваясь, шлепая руками по стене, скребя ногами по грязному цементу.

– Уходите!
– крикнул голос, когда бита ударилась о стену раз, два, еще раз. Шаги проследовали за ними несколько футов, затем остановились.

Они не оглядывались, продолжая двигаться, миновали еще один перекресток и еще один, их вздохи эхом отдавались в темноте. Канализация поворачивала то влево, то вправо, и их ноги стучали по очередному металлическому настилу.

– Подожди, подожди!
– задыхаясь, Лили потянула Джеффа за пальто.

Когда он повернулся и посветил на нее, то увидел слезы на ее лице. Она прижалась к его руке.

– Что... что это было?
– спросила она.

– Не знаю. Наверное, бомж. Я слышал, здесь их много живет.

– Но что это за комната в...

– Шшш!

В тишине раздавался звук капель и журчания сточных вод. А где-то далеко в темноте играла музыка.

– Что?
– спросила Лили.

– Слышишь?

Она прислушалась.

– Откуда она доносится?

Джефф стоял лицом к противоположной стене и напряженно вслушивался. К музыке примешивались далекие, неразборчивые голоса, смех, они доносились справа от него, в том направлении, в котором они шли.

– Пойдем, - сказал он, взял ее за руку и повел по дорожке, светя перед собой фонариком. Впереди он увидел пару крыс, которые быстро скрылись из виду, прежде чем Лили их заметила.

По мере того, как они продвигались дальше, музыка становилась все громче, голоса и смех - все отчетливее, хотя и оставались слабыми, призрачными.

– Похоже на вечеринку, - прошептал Джефф.

Чем ближе они подходили, тем отчетливее и громче становились голоса; музыку сменил громкий, быстро говорящий голос, в котором Джефф узнал диск-жокея. Кто-то слушал радио.

– ..сюда, перед тобой...

– ...ха-хаааа...

– ...мне еще одну такую...

Снова зазвучала музыка: Роберт Палмер.

Чем громче становились звуки, тем сложнее было определить, откуда именно доносятся голоса и музыка.

Пока они не нашли проем.

Судя по всему, дыру в стене пробили совсем недавно, потому что на дорожке под ней до сих пор валялись обломки и несколько кирпичей.

– Здесь, - вздохнул Джефф, посветив фонарем в отверстие с неровными краями.

– Что это?

Свет падал на темные, влажные стены, штабеля ящиков, извилистые трубы, соединенные трепещущей паутиной, и крутую металлическую лестницу. С вершины лестницы исходило мягкое, мерцающее сияние.

Джефф наклонился к уху Лили и прошептал:

– Веди себя очень тихо.

Он осторожно пролез в отверстие, затем направил свет под углом, чтобы Лили могла видеть проход. Идя на шаг впереди Джеффа, та медленно и бесшумно добрались до лестницы, где ее спутник выключил фонарик; света сверху было достаточно, чтобы видеть вокруг. Пока они осторожно поднимались, стараясь не шуметь на металлических ступенях, голоса выкристаллизовались, став четкими и ясными.

Мужской голос:

– Ты это слышала?

Женский голос:

– Да, это доносилось сверху.

Другой мужской голос:

– Дверь? Мейс здесь?

Они пригнулись, когда добрались до верха, и на следующем этаже что-то громко застучало: шаги по металлической лестнице.

– Я вернулся!
– Голос был громким, глубоким, рокочущим; это был Мейс.

В ответ раздался хор приветствий, и Джефф удивился количеству людей, которых он услышал. Он поднялся по оставшимся ступенькам на руках и коленях, заглядывая за верхнюю часть лестницы. Когда-то здесь находилась дверь, но теперь от нее остались только петли. Помещение было большим и, похоже, раньше состояло из двух комнат: оставшаяся часть стены на три четверти пересекала середину зала, а затем заканчивалась неровным, изломанным краем, где она была оторвана. На полу валялись кирпичи и куски отбитой штукатурки. В оторванной стене виднелись три отверстия; с другой стороны сквозь них пробивался мягкий свет, рассекая пыльную, дымную тьму.

За стеной Джефф смог различить в туманном свете какое-то движение. Он увидел несколько керосиновых фонарей на деревянных ящиках. Бормочущие голоса время от времени сменялись взрывами смеха или страстными криками.

Преподобный Бейнбридж спускался по винтовой лестнице; Мейс стоял на шаг позади него, держа в руках фонарь.

– А у меня гость, - сказал Мейс.

Как только они сошли с лестницы, Мейс встал рядом с преподобным и поднял фонарь, осветив лицо маленького человечка.

– Это преподобный Джеймс Бейнбридж, - объявил Мейс.
– Некоторые из вас, возможно, уже знакомы с ним. Входите, преподобный.

Бейнбридж выглядел испуганным и двигался как птица, следуя за Мейсом вглубь комнаты и исчезая за стеной.

Со стороны винтовой лестницы донесся шум, и Джефф не успел и рта раскрыть, как из его груди вырвался испуганный стон.

Существа, преследовавшие его в заброшенном клубе, копошились у подножия лестницы, обнюхивая пол и поблескивая глазами в свете фонаря.

Горло Джеффа словно наполнилось ватой, и он рефлекторно положил руку на руку Лили, желая прикоснуться к кому-нибудь, чтобы уверить себя, что он не один.

– Снимайте пальто, преподобный, - доброжелательно произнес Мейс.
– Устраивайтесь поудобнее. У нас здесь очень неформальная обстановка.

Их не было видно, они были скрыты стеной, но Джефф слышал движения поверх музыки и тихих голосов.

– Никки!
– Бейнбридж застонал, словно от боли.
– Боже мой, Никки...
– Затем, злобно, - Что ты с ней сделал?

Лили сжала руку Джеффа.

– Я ничего не делал, - ответил Мейс.

Джефф почувствовал, как Лили напряглась рядом с ним, и посмотрел на нее, та пристально вглядываясь в стену в нескольких ярдах от него.