Крестопор

– Джефф, что случилось? Где ты?

– Извините, что звоню за ваш счет, но у нас не было мелочи, и...

– С кем ты? Что случилось?
– Джей Ар инстинктивно нащупал блокнот и ручку в узком ящике телефонного столика.

– Я с Лили Джаскетт. Мы на пересечении Вентуры и Колдуотера, перед супермаркетом "Хьюз".

– С вами все в порядке?

– Нет... не совсем.
– Он рассмеялся, и Джей Ар уловил в голосе Джеффа леденящую душу тень истерики.

– Мне прислать помощь? Полицию или...

– Нет! Никакой полиции. Все в порядке, правда, просто... ну, если бы вы могли приехать за нами...

– Я сейчас приеду.
– Он положил трубку и бросился за пальто...

После того как преподобный Бейнбридж, истерически бормоча, взбежал по винтовой лестнице и покинул здание, в помещении все быстро успокоилось.

Любопытные головы, поднявшиеся из темноты бассейна в ответ на незнакомый и испуганный крик, снова опустились, вернувшись к пиву, косякам и сексу...

Мэллори осталась лежать рядом с Кевином под одеялом, не особо беспокоясь о том, что происходит, решив, как и Кевин, что Мейс позаботится об этом.

Мейс исчез на несколько минут, но вернулся и заверил их, что все в порядке. Он предложил Кевину сходить за едой, и тот вылез из бассейна, взял с пола свои мятые джинсы и надел их.

– Хочешь, чтобы мы нашли этого преподобного?
– спросил парень.

– О, нет. С ним проблем не будет, теперь он знает, с чем имеет дело, - произнес Мейс. Он дал Кевину немного денег и велел принести пиццу.

Кевин посмотрел через край бассейна на Мэллори.

– Хочешь с нами?

Та уже собиралась отказаться, когда Мейс ответил за нее:

– Она останется.

Кевин забрал Марка и Тревора с собой, пообещав скоро вернуться.

Мэллори закрыла глаза, глубоко вдохнула, расслабилась и улыбнулась, ощущая легкую эйфорию. Она слышала над собой шепот Мейса.

– Никки? Как ты себя чувствуешь?

– Мм... сонно.

– Есть боль?

"Боль?" - подумала Мэллори.
– "Что случилось? Кто-то пострадал?"

– Немного, - пробормотала Никки.
– Неплохо.
– Улыбка в ее голосе, - Спасибо.

– Вот. Одеяло. Полежи в тепле. Расслабься. Спи. Покури еще немного.

– Ммм...

– И помни. Наш уговор... твое обещание?

– Я помню.

– Хорошая девочка.

Мэллори пошевелилась под одеялом. Ощущение, что ее бедра трутся друг о друга, а кожа гладкая и теплая, успокаивало и немного возбуждало. По радио играла какая-то песня... Мэллори подумала, что она ей нравится, но она не была уверена... трудно было сосредоточиться на тексте... на мелодии... на чем бы то ни было. Все вокруг, даже с закрытыми глазами, казалось, слилось воедино, как пролитая краска.

Пока на ее колено не легла рука.

– Мэллори?
– Это был Мейс.

– Хм?
– Она приоткрыла глаза.

– Ты совсем одна.

– Ты отослал Кевина.

– Нет причин для того, чтобы ты была одна.
– Он сел рядом с ней, прислонившись спиной к стенке бассейна.
– Наслаждаешься?

– Угу.

– Я рад.

Мейс нежно погладил ее по волосам, и она улыбнулась, вспомнив, как отец проводил пальцами по челке, игриво откидывал ее на лоб, а потом ласково укладывал на место.

– Ты скоро пойдешь домой?

– Не знаю. А что, ты этого желаешь?

– Это зависит от тебя.
– Он нежно провел кончиком пальца по ее ресницам.
– Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

– Правда?

– Правда. Вот.
– Он потянулся через ее голову к краю бассейна и достал трубку с зажигалкой. Затем сунул трубку между губами, зажег ее и протянул Мэллори.

Она вдохнула и задержала дым в легких.

– А твоя мама не расстроится?
– спросил Мейс.

– Наверное, она даже не знает, что меня нет дома.

– А твой брат?

Она пожала плечами, выдохнула и сделала еще одну затяжку.

– Знаешь, Мэллори, я думаю, что твой брат очень заботится о тебе.

– Я знаю.

– А ты? Ты не боишься, что он расстроится? Что он будет волноваться за тебя?

– Он всегда волнуется.

Мейс провел пальцем по линии ее челюсти, и Мэллори закрыла глаза и откинула голову назад, когда он погладил ее горло; кожу покалывало.

– Стал бы он беспокоиться, - прошептал Мейс, - если бы знал, что с тобой все в порядке? Что ты хочешь находиться здесь?

– Я не знаю.

– Может, если бы он знал, что все не так уж плохо, он бы тоже захотел прийти. Чтобы быть с тобой.
– Он придвинулся к ней ближе, обнял за плечи.
– А что, если твой брат придет сюда, и никому из вас не придется возвращаться домой?

– Ну, мне бы пришлось когда-нибудь вернуться домой. Переодеться, может быть, купить кое-какие вещи. Я не принимала душ с тех пор, как пришла сюда.

– Мы бы здесь не остались. Не в этом здании. Я уеду отсюда. Я подумал, что ты захочешь пойти со мной, ты и твой брат.

– Когда ты уезжаешь?

– Пока не знаю.
– Он провел кончиком пальца по краю ее уха.
– А ты бы хотела поехать?

– Не знаю. Куда... ты собираешься?

Он нежно прикоснулся губами к ее лбу.

– Подальше отсюда.
– Он поцеловал ее бровь, глаз, потом отстранился, перебирая пальцами Крестопор, висевший у нее на шее, и слегка коснулся им кожи ее горла, улыбнувшись ей так, что она почувствовала себя на вершине мира.
– В лучшее место.

– А Кевин... поедет?

– Думаю, он поедет, если я его приглашу, а я приглашу. Я собираюсь пригласить всех. Когда я уйду - он погладил ее нижнюю губу - я хочу взять всех вас с собой...

В "Нью-Йоркской пиццерии Микки Ди" толпились шумные, стильные и симпатичные папочкины детки. Кевин так их и называл: "папочкины детки". Даже уродливые казались симпатичными.

Кевин отвел Марка и Тревора в укромный уголок, чтобы подождать заказ. Он ненавидел "Микки Ди", но это была ближайшая пиццерия, и, хотя ему не нравилось признавать это, их пицца являлась лучшей на бульваре.

Прислонившись к стене, Кевин наблюдал за собравшимися. Те сгрудились над пинбольными автоматами и видеоиграми, толпились вокруг столов и поднимали обледеневшие пивные кружки с громкими тостами. Некоторые из них извивались своими натренированными телами на маленьком танцполе перед телевизором с большим экраном, по которому показывали клип Лайонела Ричи.