Крестопор
Шрифт:
– Одевайся, - прошептал Мейс.
– Поторопись.
Кевин встал и начал искать в темноте свою одежду, а тем временем Мейс подошел к кровати Лейфа. Одеваясь, Кевин услышал, как Мейс что-то прошептал. Лейф зашевелился и пробормотал:
"Что-что?" - Снова шепот. – О, да... да. Да.
– Лейф встал с кровати и тоже начал одеваться.
– Держись рядом со мной, когда мы выйдем из комнаты, - сказал Мейс.
– Скоро отключат электричество, и будет темно.
Женщина закричала:
– Боже, он кусает меня, кусает меня, Господи, кто-нибудь...
Вдребезги разбилось стекло.
Хлопнула дверь.
Над
– Смотрите, как она бежит!
– Готовы?
– спокойно спросил Мейс, когда мальчики оделись.
Те ответили, что да, и Мейс направился к двери.
Снаружи комнаты послышались звуки еще большей беготни, а голоса кричащих стали еще более истерическими.
– Позовите кого-нибудь!
– Кого, кого?
– Кого угодно, из переднего - о, черт, ой!
– переднего офиса!
– Откуда они взялись?
– Я... я не знаю, ах, Господи, снимите их.
Потянувшись к ручке, Мейс произнес:
– Помните, держись поближе, - и распахнул дверь.
Коридор был наполнен грязно-серыми тварями Мейса; они разбегались во все стороны, переползали друг через друга, бешено извивались, щелкали зубами и рычали на сотрудников в белых халатах, которые мчались по коридору, пытаясь перепрыгнуть через скопления существ, чтобы не быть укушенными.
Барри, ночной уборщик, коренастый, заросший щетиной мужчина в джинсах и грязно-синей рабочей рубашке, размахивал метлой взад-вперед по полу, пытаясь сбить тварей, чтобы продвинуться вперед. Одна из них забралась на ручку, и Барри отступил назад, споткнулся и упал. Он начал пронзительно кричать, размахивая в воздухе своими большими руками и отталкиваясь ногами, как пловец.
Двери приоткрывались, и головы любопытствующих выглядывали из темных комнат; некоторые подростки полностью открывали двери, чтобы посмотреть, и, казалось, их это скорее развлекало, чем они были напуганы увиденным.
Кевин не мог даже предположить, сколько существ находится в коридоре. Казалось, они надвигаются с двух сторон. При свете он впервые отчетливо разглядел мокрые плосконосые морды и блестящие черные губы, изогнутые под пожелтевшими клыками, а также раскосые глубоко посаженные глаза, горевшие золотом под маленькими заостренными ушами, откинутыми назад, в то время, пока острые черные когти щелкали по полу.
– Проклятый телефон не работает!
– крикнула женщина за стойкой.
Вилли, санитар с телосложением квотербека и пятнами крови на белом халате, вышел из-за угла, пиная тварей, заметил Мейса и завопил:
– Ты кто такой, мать твою?
Мейс улыбнулся ему, и свет погас.
Женщина за столом закричала.
Подростки начали издавать испуганные звуки.
– ...черт возьми, что происходит...
– ...Господи, что-то не так...
– ...ни хера не видно...
Включилось аварийное освещение, не такое яркое, как обычное, отбрасывающее длинные пляшущие тени по коридору.
– Вызови полицию, Аллен!
– крикнул Вилли.
– Объяви тревогу, может...
– Его голос перешел в вопль, он упал на пол и начал биться, а существа накрыли его сплошным потоком.
Мейс обвел глазами лица в дверных проемах и спросил:
– Мы уходим. Кто-нибудь хочет пойти с нами?
Подростки разразились хохотом, кто-то крикнул: "Гребаный А!", когда Аллен, другой дежурный, отошел от стола, стоявшего
в нескольких ярдах от Мейса и прошипел:– Не дергайся, приятель. Я не знаю, кем ты себя возомнил, но ты никуда не...
Несколько питомцев Мейса сгрудились вокруг ног Аллена, и он неуклюже отступил назад, ухватился за край стола и приподнялся над ним, схватив блокнот на трех кольцах и держа его перед собой для защиты, когда одна из тварей пронеслась по воздуху, ее рот был открыт, а губы в рычании оттянуты назад. Она сомкнула челюсти на промежности Аллена и начала бешено дергать телом вправо-влево. Аллен закричал и ударил существо блокнотом один раз, второй, третий, но то не отпускало его, и он упал спиной вперед, его крик оборвался отрывистым, полным боли вздохом.
Мейс спокойно прошел по коридору, и существа расступились, чтобы пропустить его. Тогда он, махнув рукой, скомандовал:
– Идемте.
Подростки последовали за ним: одни в нижнем белье, с одеждой в руках, одеваясь на ходу, другие уже одетые, наблюдая за существами на полу со смесью отвращения и восхищения.
Когда они завернули за угол, Мейс достал из кармана пальто маленький фонарик и включил его, поскольку аварийное освещение отключилось. Луч фонарика прошелся по полу и отразился в золотистых глазах, которые метались во все стороны, а затем поднялся к дверям, отворявшимся по всему коридору, открывая любопытных подростков в халатах, пижамах и нижнем белье. Луч остановился в открытом дверном проеме, проник в комнату и упал на бледное узкое лицо девочки, которую Кевин стал называть Папоненавистницей. Длинные вьющиеся грязно-русые волосы спадали на голое исхудавшее тело, доходя почти до талии и прикрывая крошечные груди. Глаза ее были широко раскрыты, рот приотворен, и она сосала тыльную сторону своей руки. Мейс шагнул к ней, девочка сделала шаг назад.
– Я... я...
– прошептала она.
– Хм?
– сказал Мейс, его тон был приятным.
– Что ты, милая?
– Я... ненавижу... папочек.
– Ничего страшного, - с улыбкой ответил Мейс, делая еще один шаг к ней.
– Я не твой папочка. Я твой друг. Почему бы тебе не одеться и не пойти с нами?
Она долго смотрела на него, молча посасывая свою руку, потом повернулась, на минуту скрылась в комнате, затем вернулась, все еще робкая, но одетая, и присоединилась к ним.
Кевин шел рядом с Мейсом, остальные за ними, приглашая стоящих в дверях с собой.
– Эй, парень, мы убираемся отсюда!
– Давай, мы смываемся!
Мейс вел подростков по коридорам, поворачивая за углы, проходя через распашные двойные двери, от одного отделения к другому, к передней части здания, и казалось, что тварям нет конца. Было так темно, что Кевину захотелось ухватиться за складку длинного пальто Мейса, но он не желал показывать свой страх; остальные за ним шли, радостно смеясь и болтая, как на вечеринке, и Кевину претило, что Мейс подумает, что он доверяет ему меньше, чем кучке совершенно незнакомых людей.
"Если они и правда незнакомцы", - подумал он. Большинство из них вели себя так, словно уже были хорошо знакомы с Мейсом.
Когда они приблизились к главному входу, мимо них промчалось несколько дежурных, слепо бегущих в темноте, кто-то из них вопил:
– Вызовите полицию, черт побери, вызовите... о, Господи, Господи, вызовите кого-нибудь, черт побери!
– Включите свет, ради всего святого, свет!
...а некоторые кричали что-то неразборчивое, пытаясь перешагнуть через животных, которые скреблись и цеплялись за их ноги.