Крид – Пир костей

— Я не живу, князь, — ответил Виктор с горечью. — Я существую. Это не одно и то же.

Рюрик молчал, обдумывая услышанное. Затем медленно кивнул.

— Я помогу тебе найти этого монаха. Но взамен я хочу, чтобы ты выполнил для меня ещё одно задание.

— Какое? — напрягся Виктор.

— Ничего страшного, мой верный Клык, — усмехнулся Рюрик. — Всего лишь небольшая поездка к северу от Ладоги. Там есть человек, которого зовут Всеслав Волхвич. Он владеет землями у озера Выг и отказывается признавать мою власть. Более того, он подстрекает против меня соседние племена.

— Ты хочешь, чтобы я убил его?

— Да, — кивнул Рюрик. — И всех, кто встанет на его защиту. Сделай это, и я не только помогу тебе найти монаха, но и не стану мешать твоим… поискам освобождения.

Виктор помолчал, затем кивнул.

— Согласен, — сказал Виктор. — Я выполню это задание.

Рюрик улыбнулся, его глаза блеснули триумфом.

— Отлично! Всеслав опасен не только своим неповиновением, но и тем, что владеет какой-то древней магией. Говорят, он может превращаться в волка и говорить с духами лесов. Будь осторожен.

— Мне не страшна ни магия, ни оружие, — ответил Виктор. — Когда мне отправляться?

— Через три дня, — сказал Рюрик. — Тебя будут сопровождать пятеро моих лучших дружинников. Не потому, что я сомневаюсь в твоих силах, — поспешно добавил он, заметив выражение лица Виктора, — а чтобы придать миссии официальность. Сначала ты предложишь Всеславу принести мне клятву верности. Если он откажется… ты знаешь, что делать.

Виктор коротко кивнул.

— Что насчёт монаха?

— Я пошлю гонцов, чтобы найти его и пригласить в Ладогу, — ответил Рюрик. — К твоему возвращению он, вероятно, уже будет здесь.

— Благодарю, князь, — произнёс Виктор, склонив голову.

Рюрик поднялся со своего места и подошёл к Виктору, положив руку ему на плечо — жест, требовавший от князя смелости, учитывая репутацию его воина.

— Знаешь, Клык, я почти завидую тебе. Видеть рождение и смерть империй, наблюдать, как меняется мир… Но я понимаю твою усталость. Если этот монах сможет освободить тебя от бремени бессмертия, я не буду препятствовать. Ты заслужил покой.

— Покой, — повторил Виктор, словно пробуя слово на вкус. — Да, я давно его ищу.

Рюрик отпустил его плечо и отошёл к столу, где стоял кувшин с вином.

— Иди отдыхай. Завтра мы обсудим детали твоей миссии.

Виктор поклонился и направился к двери. Когда он уже взялся за ручку, Рюрик окликнул его:

— Ещё одно, Клык.

Виктор обернулся.

— Эта история, которую ты рассказал мне… о своём происхождении и о Дарах Теней. Не рассказывай её никому другому. Особенно волхву. Я не полностью доверяю этому старику.

— Не беспокойся, князь, — ответил Виктор. — Я хранил эту тайну веками. Ещё несколько дней погоды не сделают.

Он вышел из княжеских покоев и направился в свою палату. Коридоры терема были пусты — большинство обитателей либо спали, либо всё ещё гуляли на пиру. Только стража молча кивала ему, когда он проходил мимо.

В своих покоях Виктор не зажёг огонь. Он сидел в темноте, размышляя о разговоре с князем и о предстоящей миссии. Мысли о монахе из Моравии не давали ему покоя. За свою долгую жизнь он встречал многих, кто обещал избавить его от проклятия, но все они оказывались либо шарлатанами, либо бессильными перед мощью Дара Теней.

Что отличало этого монаха от остальных? Почему волхв считал его опасным? И была ли у Виктора действительно надежда на освобождение?

Он не знал ответов на эти вопросы, но впервые за много лет в его сердце затеплилась искра надежды. И это пугало его почти так же сильно, как перспектива вечного существования.

* * *

Виктор внимательно посмотрел на юношу. Велимир был молод — едва ли двадцать зим — но крепок телосложением и, судя по мозолистым рукам, хорошо владел мечом. Однако в его глазах ещё светилась та юношеская восторженность, которая делала его опасным для самого себя, особенно рядом с таким человеком, как Виктор.

— Ты понимаешь, что этот поход может быть опасным? — спросил Виктор. — Всеслав Волхвич — не простой мятежник. Говорят, у него есть защита духов леса.

Велимир выпрямился, его рука инстинктивно легла на рукоять меча.

— Я не боюсь ни лесных духов, ни волков Всеслава! Я готов сражаться и умереть за князя Рюрика и за тебя, господин Клык!

Виктор вздохнул. Сколько таких юношей он видел за свою долгую жизнь? Сколько из них погибло, следуя за ним в битву, ослеплённые славой и мечтами о подвигах?

— Умирать легко, Велимир. Жить гораздо сложнее. Запомни это.

Юноша смутился, не ожидая такой реакции от легендарного воина.

— Я… я буду помнить твои слова, господин.

Виктор кивнул и направился вглубь конюшни, где стоял его конь — крупный вороной жеребец с белым пятном на лбу. Животное узнало хозяина и тихо заржало, приветствуя его.

— Здравствуй, Воронок, — тихо произнёс Виктор, поглаживая коня по морде. — Скоро нам предстоит новый путь.

Велимир остался стоять у входа, не решаясь нарушить это странное единение человека и коня. Было что-то почти священное в том, как легендарный воин обращался к своему скакуну — не как к инструменту или оружию, а как к старому другу.

— Кто ещё отправляется с нами? — спросил Виктор, не оборачиваясь.

— Радим, Всеволод, Ждан и Судислав, — ответил Велимир. — Все опытные воины, служившие в дружине не менее пяти лет.

— Хорошо, — кивнул Виктор. — Передай им, чтобы готовились к отъезду через три дня на рассвете. И чтобы запаслись тёплой одеждой — в северных лесах сейчас холоднее, чем здесь.

— Слушаюсь, господин!

Велимир поклонился и поспешил выполнять поручение. Виктор остался с Воронком, задумчиво глядя в пространство. Что-то тревожило его, какое-то предчувствие опасности, исходящее не от самой миссии, а от чего-то более близкого, почти осязаемого.

Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении. За века существования Виктор научился доверять своим инстинктам — они спасали его жизнь бесчисленное количество раз. И сейчас они били тревогу, хотя причина оставалась неясной.

Внезапно Воронок всхрапнул и отступил назад, прижав уши. Виктор мгновенно открыл глаза и обернулся, его рука уже лежала на рукояти меча.

В дверях конюшни стоял волхв, его тёмная фигура казалась ещё одной тенью среди многих. Старик смотрел на Виктора немигающим взглядом, и в его глазах читалась ненависть, плохо скрытая под маской спокойствия.