Кристалл Хранителя

– Деньги не имеют значения, – отрезал я, строя из себя важную шишку.

– Уверяю, ваша подруга не разочаруется. Пусть взглянет сама, а я дам комментарии и отвечу на любые вопросы. И еще… Позвольте поинтересоваться, Перси – договор с прошлым производителем расторгнут?

Деловая хватка Эдварда восхитила. Я продолжил импровизацию, хмыкнув:

– Конечно! Первая партия негодного шелка была списана на досадную ошибку, но вторая оплошность непростительна. Мы перестали сотрудничать с тем магазином, так что вполне реально заключить новый контракт. С вами, Эдвард.

Тот расцвел.

– Приходите завтра вместе с ней и все попутно решим. Обсудим детали за стаканом домашнего лимонада.

Однако на следующий день я встретился не с Эдвардом Ричем, а с девочкой-призраком, велевшей мне отправить на тот свет самого безобидного человека в мире.

Крупные капли дождя стучали об землю, подобно сотне свихнувшихся барабанщиков. Ритмично, слаженно, без единой ошибки в однообразной мелодии.

Я не обращал никакого внимания на непогоду. Смотрел из-под капюшона на темную громадину семейного поместья, чьи хозяева погибли страшной смертью. В его окнах не должно быть света, однако желтый прямоугольник на первом этаже свидетельствовал об обратном. Сорваться в Клири удалось только после завершения учебной недели, в конце месяца. Глядя из окна кареты на проплывающий мимо пейзаж, я думал о том, что вполне возможно девочка-призрак бежала этой дорогой от своего преследователя. В маленьком сердце теплилась надежда, инстинкты вживания принуждали двигаться тяжелеющие от усталости ноги, а стайка ворон, сейчас занявшая верхние ветви, с тем же равнодушным безучастием наблюдала за погоней.

И теперь мне выпала возможность наказать злодея! Он не имеет права дышать воздухом и жить в доме своих жертв, как ни в чем не бывало. Человек по имени Винсент смог убедить местных, что овдовевшая мать с дочерью продали свое родовое гнездо и отправились далеко на восток, за Драконий хребет, в поисках убежища. Подделал нужные документы, дал на лапу старосте деревни, чтобы отделаться от нежеланных вопросов и подозрений, и чтобы жителей Клири, желающих выведать истину, отправляли на кол.

И самому тупому великану ясно, что от властей не стоит ждать справедливости. Следует навести ее самому.

Эмоций нет. Словно какой-то волшебник выжег изнутри все чувства при помощи магии. Картинка мира потускнела, окрасилась серыми тонами, выцвела. Я облачился в черную одежду и дождался темноты, чтобы исключить случайных свидетелей. С этой точки зрения, повезло с погодой – разбушевавшийся дождь держал жителей в заточении четырех стен почище любого тюремного надзирателя.

Больше нельзя медлить. Удачнее момента не придумаешь.

Я побрел в сторону поместья. Выполняя задания ордена, я убил много людей, шамолов, светлозаров, визари, но только от этого убийства получу удовольствие.

Вдоль стены поместья расположился ряд клумб, но завядшие цветы выглядели жалко. Новый хозяин не считает нужным ухаживать за ними. И пока я шаг за шагом приближался к крыльцу, вспомнился последний разговор с призраком.

Спасибо обновленному кольцу-артефакту за то, что не пришлось снова брать внешнюю стену штурмом. Закрытая библиотека встретила гостя полной тишиной. На некоторых колоннах висят предупреждения: «Пожалуйста, соблюдайте тишину». Что же, теперь в этих табличках отпала необходимость.

Исчезли студенты, штудирующие пособия, столы не загружены кипами учебников, не видно сгорбленных фигур пожилых работниц, а недружелюбный уборщик, который уходит последним после помывки полов, наверное, смотрит уже пятый сон. Библиотека вымерла. И даже ее единственного обитателя, занявшего верхние ярусы чердака, нельзя в полной мере назвать живым. Скорее, существующим.

Вот она-то мне и нужна.

Призрак сидела на своем излюбленном месте – испещренном трещинами подоконнике, откуда открывается прекрасный вид на неровные ряды Главного Рынка. Мне пришла в голову мысль, что девочка неслучайно выбрала именно это окно. Возможно, днем она всматривается в бесконечный поток незнакомых лиц, надеясь вычленить в толпе ненавистного торговца. И если хоть раз повезет увидеть иголку в движущемся стоге сена, то сложно представить какую боль причиняет невозможность расправы. Похожие эмоции испытывает голодный пес, уставившийся на кусок мяса сквозь стекло прозрачной витрины.

– Доброй ночи, – произнес я.

Полупрозрачные глаза оторвались от созерцания ночного города.

– Ты вернулся! – обрадовалась она и, грациозно спланировав под потолком, очутилась рядом. – Давай рассказывай! Ты сделал это?! Сделал?

Странно видеть, как мистическая сущность, пугающая обывателей до дрожи одним только внешним видом, приплясывает от любопытства и подергивает меня за рукав, оставляя хрустящий тонкий иней на одежде.

– Давай! Давай же, не томи! Рассказывай!

– Я не стал его убивать. Твой Эдвард Рич не был в Клири в момент нападения на ваше поместье. Скажу больше, он вряд ли способен даже муху прихлопнуть. Вместо этого он угостит ее фруктовым соком, выпустит в открытую форточку и попросит заглядывать в гости. Боюсь, что ты ошиблась, маленькая мисс.

Я ожидал, что та рассмеется шутке, либо озадачится услышанным. Или начнет спорить. Однако девочка нахмурилась, ноздри гневно раздулись.

– Почему ты не мог просто убить его? – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Я думала, что твое появление – подарок Хранителя! Что он откликнулся на бесконечные молитвы. Ты идеально подходишь. Наблюдательный, если заметил корочку льда на той книге. Вдобавок рассуждаешь нестандартно, раз попал в точку с безумной теорией про Дыхание Смерти. Твоя ловкость помогла забраться по влажной стене. И не смей утверждать, что ты обычный студент! Эти доходяги не проникают в закрытые библиотеки, а при виде призрака пускаются наутек. Только пятки сверкают! И уж точно простой студент так спокойно не воспримет просьбу об убийстве.

Девочка отступала назад и, видимо, сама того не замечала. С каждой репликой монолога расстояние между нами увеличивалось.

– Да и наплевать мне, кто ты на самом деле. Хоть шпион, хоть беглый преступник, хоть сам Хранитель. Главное, что подходишь идеально. Мог бы подстроить несчастный случай или капнуть яда в чашу торговца. Как же я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!

Она несколько раз, будто заведенная, твердила: «Ненавижу!» Повышенный тон голоса перешел в крик.

Любая возникшая проблема у ребенка решается показными слезами и пронзительным визгом, но этой особе, похоже, об этом никто не сообщил. Она взмахнула руками, и температура воздуха на чердаке заметно понизилась.

Признаться, я испугался. Начал что-то лепетать, выпуская изо рта облачка пара, но та перебила:

– Подлец! Сволочь! Ненавижу!

Выругавшись, девочка ринулась ко мне, и ее перемещение я поначалу принял за телепортацию – настолько молниеносно все произошло. Стоя рядом, она едва ли доходила макушкой до солнечного сплетения. Маленький кулачок без размаха врезался в грудь. Касание призрачной руки показалось слабым порывом ветра, зато от удара сердце сжалось и похолодело, а после второго пропущенного тычка в живот, ленивые, толкающие пищу петли кишечника замедлили ход.