Кроманьонец

Близ речушки, текущей где-то там, за зарослями тростника мы устроили привал. Давно я так не уставал. Веревка натерла плечи. Корзины оставили на груди и спине ссадины. Туро сбросив тюк из плащей на траву, улегся в зарослях донника, рассчитывая, наверное, укрыться там от палящих лучей светила.

Раздевшись, я полез через стену тростника, намереваясь, во что бы то ни стало, добраться до воды. Проваливаясь, порой до колен в ил, брел метров двадцать пока с наслаждением не окунулся в холодную воду.

Поглядывая на горы, уже вполне различимые, отсюда похожие на большие холмы поросшие лесом и облака, плывущие высоко над ними, засомневался, что мне удастся там разыскать медь. Отправляясь к стойбищу пастухов, наряду с желанием посмотреть, как они жили, думал об этом.

Речка совсем обмелела. Местами вода не поднималась выше пояса, в самом глубоком месте я погружался по шею. Почувствовав под ногой камень, нырнул и достал его. Еще не смыв с него грязь, увидел, что мне попался кремень.

По моим следам к воде вышли волчицы. Они жадно лакали воду, поглядывая на меня, а я ходил по руслу, волоча ноги, рассчитывая наткнуться на кремень. Минут за пятнадцать обнаружил еще два камня. Выбрался из воды и пошел по своим следам к берегу. Бросил у ног дремлющего Туро находки.

– Смотри, что я нашел!

Парень сел, равнодушно посмотрел на камни и улыбнулся.

– Много найдешь...

Мой попутчик оказался еще тем молчуном. Пока не устал, я дорогой все пытался разговорить его. Интересовался, как они жили, откуда такое большое стадо? Туро отвечал только, если ответ предполагал "да" или "нет", на все остальные вопросы отмалчивался. Взял именное его с собой, потому что волчицам парень нравился, и мне казалось, что он любознательный. Ходил по дюне, высматривал все, дергал Утаре за руку и расспрашивал о том и сем. Так я решил, наблюдая за ними.

Бросив в камни в корзину, оделся и, взгромоздив на плечо поклажу, ответил ему:

– Ну, пойдем, поищем...

Туро молча, поднял свой тюк и зашагал к горам.

"Может я его, чем обидел?"

Догнав мальца, спрашиваю:

– Сколько камней я нашел?

Смотрит на меня с укором, потом три пальца левой руки показывает.

Тут же я ему и рассказал, как хорошо и полезно знать счет и уметь не только показать, но и сказать, сколько, чего вокруг. Парень заинтересовался.

Когда речка осталась позади, а впереди, куда ни кинь взгляд, раскинулись почти лишенные трав просторы, Туро уже мог сосчитать до десяти. И, похоже, лед между нами растопился.

– Ты говорил, что камней нужных мне где-то тут много. Далеко?

– Тут камни, - ответил мальчик и, бросив тюк, стал пальцами выковыривать из поросшей мхом земли на первый взгляд кусок известняка.

Хотел помочь ему, но он справился сам. Отдал мне окатыш размером со свою голову. На вид обычный камень, но в белой рубашке, как и раньше мне казалось - известковой. Бросил его под ноги, поставил рядом корзины, положил на землю чехол с оружием. Выковырял камень поменьше и постучал одним по-другому. Белая корка отвалилась, обнажив черную стекловидную поверхность. То, что это кремень уже сомнений не было и все же, он отличался от того, что я находил на галечниках Дуная. Те камни были желто-коричневыми.

Кремня вокруг было много. Вся земля, поросшая невысокими цветами вроде ромашек, только очень маленькими и разноцветными мхами пестрила шляпками окатышей. Думаю, что геологи из будущего удивились бы, встретив такую аномалию.

Наверное, раньше тут высились меловые горы. Потом их накрыл ледник. А когда случилось потепление, ледник стал двигаться, разрушил горы и превратил пласты кремния в эти окатыши.

Конечно, я не был уверен в верности гипотезы, но поделился мыслями с Туро. Еще пару часов он от меня ни на шаг не отходил. Слушал истории о великом оледенении, мамонтах, бродящих, когда-то, может быть и тут, шерстистых носорогах...

***

И этот день кончался. Еще одна ночь и мы подойдем к горам, уже близким, высоким, подпирающим темное небо. Все подвластно времени и даже солнце не в силах остановиться, бордовым пятном оно клонилось за острые уже различимые пики, а накануне долго не смиряло свой жар, и воздух, накаленный от зноя, заваривал на горизонте грозу фиолетовым маревом. Подул ветер. Закачались чахлые ели, чудом укоренившиеся в камнях. Заприметив овражек и десяток деревьев на его краю, я решил остановиться на ночевку там.

Темнело. Первым делом разжег костерок. Едва загорелись сухие ветки, как в недрах беременной дождем тучи, неумолимо двигающейся под порывами ветра к нам, разветвилась молния - мигнул ее ослепляющий след. Туро зайцем вылетел из овражка и спрятался под елью. С гулом грозы разлился пряный запах полыни и хвои.

– Туро, руби деревья!
– закричал я, но парень, похоже больше всего на свете боялся стихийных бедствий и не отозвался. Пришлось самому заняться этим. Поглядывая на свернувшегося калачиком под деревом мальца и волчиц, устроившихся рядом с ним, срубил два деревца. Очистив от веток стволы, потащил их к костру. Одну из палок перерубил пополам и, заточив, вогнал колья в землю в метрах полутора друг от друга. На второй вырубил пазы, так, чтобы в них сели верхушки кольев и положил ее сверху перекладиной. Поглядывая на хмурое небо, срубил еще три небольших ели и ветки отделил от ствола только с одной стороны. Пристроил деревья на перекладину верхушками к земле. Едва соорудил из еловых веток подстилку под навесом, как сверху упали первые крупные дождевые капли.

Перетащив в укрытие вещи, срубил ближайшую ель и бросил ее в костер. Взметнулось высь пламя, затрещали, защелкали, попискивая зеленые иголки. Юркнув под навес, я распаковал меховые плащи и улегся на ароматные, пахнущие хвоей ветки. С неба полилась вода, как сквозь решето забрызгало по крыше и по земле. От костра поднялся столб белого дыма. Совсем рядом сверкнула молния и тут же, над головой загремело. Хотел позвать Туро, но раз парень сам до сих пор не пришел, то теперь и подавно останется ночевать в своем укрытии. Дождь поливал как из ведра. Хоть и капало сверху, и костер едва дымил, не давая тепла, уснул я быстро.

Проснулся от какого-то шума. У навеса потрескивал костерок и Туро резвился неподалеку с волчицами. Солнце уже грело, земля в овражке парила. Вынув из корзины два куска мяса, свистнул волчицам. Муська тут как тут, словно собачонка крутит хвостом и сама вертится, заглядывает в глаза. Получив свой кусок, тут же убежала с ним подальше, из оврага. Пальма устроилась перекусить тут же, у навеса.

Подошел Туро, стоит, смотрит, нахмурив брови.

– Как спал?
– спрашиваю, представив себе его ночевку под елью, улыбаюсь.

– Холодно было...

– Боишься грозы?

– Грозы?
– он посмотрел на меня с удивлением, - То духи злятся! Прятаться нужно!

– Не правильно, Туро! Гроза формируется в облаке. Само облако состоит из воды и льда. Крупные частицы в облаке несут отрицательный заряд, а мелкие, легкие - положительный. Хоть ты ничего и не понял, по глазам вижу, - мальчик, действительно смотрел на меня, как будто змею увидел, - Но запомнить должен, что во время грозы нельзя прятаться от дождя под одинокими деревьями или оставаться в "чистом поле", плавать в реке. Это без всякого злого умысла духов может привести к попаданию в тебя молнии, и тогда ты точно узнаешь, где и как живут духи.