Кровь в его жилах

Миша взлохматил волосы и вежливо встал — Светлана-то стояла:

— Не бери в голову. Просто дома стало тяжело находиться. Я мать свою не узнаю. Смерть Анастасии больно ударила по ней — наверное, все дело в этом. Да и… когда мне было бывать дома? Мы с Сашкой попеременно дежурили у тебя в палате.

Светлана наклонила голову на бок, задумавшись. Кажется, она все немного неправильно поняла. «С двумя крутит!» — не о князе и княжиче! О Мише и Сашке же! Она, боясь задеть Мишу, все же спросила — хватит слушать слухи, надо открыто говорить, чтобы не заблуждаться:

— Говорят, твоя мать собирается в Тихвинский скит.

Миша расплылся в какой-то странной, неуверенной улыбке:

— Не знаю. Не слышал. Она со мной о таком не говорила.

— Она случайно не пересекалась последнее время с Юсуповыми или их представителями?

— Светлана, честно слово, не знаю. Но если нужно — встречусь с матерью и все расспрошу. Или, хочешь, вместе с тобой с ней встретимся?

Светлана зябко передернула плечами — как-то встречаться с княгиней не хотелось. Она еще помнила, как та замахнулась, чтобы ударить её. С другой стороны — она не кисейная барышня, чтобы бояться княгини. Она боевой маг, пусть и не обученный до конца.

— Хорошо, давай с ней встретимся. Может, завтра или послезавтра?

— Я договорюсь. Что-то еще тебя тревожит, свет моей души? Хочешь… — он посмотрел за спину Светланы, на спящего Сашу. — … поговорим о…

— Не хочу! — слишком резко сказала она. — Правда, не хочу.

Она прошла мимо Миши и взглядом уткнулась в карту, ища Серые ручьи и пальцем ведя по границе губернии.

— Что-то не так? — Миша подошел сзади, тоже разглядывая карту.

Светлана пальцем указала на Серые ручьи, находившиеся на стыке Суходольской, Архангельской и Вологодской губерний.

— Я вчера…

Надо же, это было вчера… А со вчера столько всего произошло! Проклятье в Серых ручьях, опричнина, анонимка, о которой Светлана так и не рассказала Саше, пожар в доме Лапшиных, её ожоги, змей… Тихое болото Суходольска, в котором никогда ничего не случается, взбаламутилось волной накрывающих Светлану с головой событий. Словно кто-то спешит, словно не успевает воплотить свои планы, вот и валится на неё то одно, то другое. Словно проклял кто. Хорошо еще, что эта волна не накрывает Мишу и Сашу.

— … была в Серых ручьях. Тебе не присылали из опричнины на расшифровку проклятье оттуда?

— Нет, — Миша бросил на стол косой взгляд — в его бардаке письмо из опричнины легко могло заваляться. Мишка сам это понял и пошел искать, проверяя свежие утренние письма. — А что там? Когда ты пришла из Серых ручьев, проклятья на тебе не было. Только змеевы отметины.

Светлана бросила на него недовольный взгляд — мог бы и промолчать! Стараясь держать голос под контролем, она принялась пояснять:

— Там от проклятья, нанесенного на огневок, вымерла вся деревня. Уцелели только неместная девочка, приехавшая погостить у бабушки, и я. Знаешь, что интересно? Там очень зажиточная деревня. Есть даже электричество. А еще там есть магкристаллы. Во многих домах — там целая артель резчиков. Кажется, они кристаллами торгуют подпольно, сбывая их в соседние губернии.

Миша, проверив все письма и не найдя сообщений из опричнины, снова вернулся к карте:

— Очень может быть. — Он ткнул пальцем в Архангельскую губернию, в некие Губешки, рядом с Серыми ручьями: — вот тут большое разрабатываемое месторождение магкристаллов. Может, стало известно, что жила уходит к нам, в Серые ручьи?

Светлана нахмурилась, совсем как Саша:

— А местные отказались продавать земли?

— Очень может быть… — Миша расцвел в улыбке: — ничего, Светлана, справимся. Найдем, как и за что дернуть ниточку. Того же Громова попросим.

— Сашу? Дело магическое — его не допустят до расследования. Дело забрала опричнина — повезет, если спустят обратно в жандармерию.

Миша снисходительно пояснил:

— Не того Громова. Старшего Громова. Еремея Александровича Громова. Он фабрикант, миллионами ворочает. «Зубр» же знаешь?

«Зубр» знали все, кто мог себе позволить артефакты и амулеты на магкристаллах. «Защитные устройства быстрого реагирования» — кажется, так расшифровывалось название фабрики. Надо же, это ТОТ Громов… Светлана бы никогда не связала Сашку, живущего на жалование участкового пристава, и ТОГО Громова. Миллионы, значит…

— Знаю, конечно.

— Кроме «Зубра» у него еще и шахты есть, и так всего помаленьку. Можно через Сашу спросить Еремея Александровича о том, кто воду мутит в Серых ручьях. Как тебе вариант? Заодно покажем тебя Громову-старшему — пусть локти кусает, кого упускает. Ты теперь маг второго ранга, пусть и титуляшка, но соберешься со знаниями и ка-а-ак сдашь экзамен на чиновника. Быстро догонишь Сашку по чину, а то и опередишь.

Она чуть подалась назад — она устала быть одна, а Миша, пусть и не знает, все же её семья. Он благородно не отступил и с объятьями не полез. Только и чувствуется его тепло сквозь мундир.

— Мишенька… Дело не в этом… Дело совсем не в этом.

— Так объясни! Саша за тебя умереть готов…

Она развернулась к нему, делая шаг назад:

— Ты зачем мне утром предложение делал, если знал о его чувствах?

Мишка расплылся в озорной улыбке — вот же обормот!

— Чтобы он понял: даже отказ не страшен! Страшно не признаться. И, Светлана, больше не повторится. Ты мне последнее время как сестренка… Когда Сашка в октябре с тобой на руках шагнул в управу, я понял одно: только живи — остальное неважно. Люби, дружи, наслаждайся жизнью с кем хочешь, только живи. Вот что светоч животворящий и багряно сияющий в животе любимой барышни делает с мужскими мозгами. Сразу на место ставит.

— Хороший светоч…

— Очень! — он пальцем ткнул Светлану в кончик носа. — Мы еще заставим Громова-старшего жалеть, что он запретил Сашке быть счастливым с тобой.

Все же княжич не менялся — его даже багряный светоч не исправил! Он так и не запомнил, что Светлана сказала: дело не в Громове-старшем. Мишка из тех, кто слышит то, что хочет. Светлана смирилась с неисправимостью Миши и спросила:

— А что там в Зерновом? Справились с Сашей?

Мишка скривился:

— В Зерновом плохо все. Мы с Сашей вроде и заткнули откровенные дыры в мир чуди, но там шахты по добыче радиоактивных металлов… Там десятилетие можно бродить в поисках новых трещин. Шахтеры уже пятый день бастуют, отказываясь спускаться под землю. Шахтовладелец призвал жандармов — Рогозин вчера самолично туда выехал с отрядом жандармов на подавление беспорядков. Договорятся или нет с рабочими — не понятно вообще. С одной стороны — радий крайне необходим. С другой — рабочих понять можно. Чудь опасна. Рабочие и без неё мрут со страшной силой из-за радия…

— А Рогозин…

— А этот в два раза опаснее и гнева владельца, и чуди.

Двери в кабинет распахнулись без стука, заставляя Светлану шагать в сторону, чтобы Миша не перекрывал траекторию полета огненного шара. В кабинет, чуть не получая боевой шар в лоб, шагнул незнакомый мужчина в годах: благородная седина, суровое лицо, черный почти в пол кафтан с серебром вышивки. Везде: на груди, на плечах, на надплечьях — сияла псиная голова.

Соколов Аристарх Борисович собственной персоной, надо полагать. За ним стояли еще два опричника, не так сияя серебром. В руках одного была корзина, у другого — ошеломительный по величине букет из белых астр. Не только огненные змеи не разбираются в букетах.