Кровь в его жилах

Аксенов посмотрел куда-то вдаль, за Светлану, потом потер ладонями лицо, прогоняя сон и усталость:

— Светлана Алексеевна…

— Пожалуйста, — вновь ради Саши попросила она. — Ведь вас прислал сюда опричный сыск разобраться в деле Громова.

Аксенов странно улыбнулся:

— Вы думаете, я бы смог задержать Громова и одеть на него блокирующий браслет без помощи опричников? Мне лестно, но это не так. При задержании Громова принимали участие опричники.

— Холера… — не сдержалась Светлана.

Аксенов прикрыл глаза. Он сильно устал. Он точно так же, как Светлана переживает о Саше, волнуется о Кате. Только если Светлана действует вместе с Сашей, то Катя никогда не придет ему на помощь, еще и букетом отхлещет.

— Давайте так… — начал было Аксенов, но Светлана опередила его:

— Вы хотели знать о лешем. Он дал показания. В лесу оставил светоч огненный змей. Он прилетел, растопил снег и лед, оставил светоч и улетел.

Аксенов придвинул к себе бумаги и взял перо:

— В чьем виде он был в лесу? У него нет лап.

Светлана возразила:

— Есть. Просто мелкие. Но точно есть.

Брови Аксенова взлетели вверх:

— Даже спрашивать не буду, как и когда вы так тщательно рассмотрели змея…

Светлана была благодарна ему за отсутствие любопытства:

— Он превратился в Александра Еремеевича, когда прятал светоч. Видите — я не лгу вам. У младшей Лапшиной был роман с упырем. Этому упырю в невесты предназначалась Екатерина Андреевна. Спросите её — она подтвердит. Вот вам и древний, славный род Дальногорских.

— Когда… Это… было?! — на Аксенова было страшно смотреть — он побелел, как мертвец. На лице только живыми глаза и были.

— Три года назад.

Видимо, три года назад что-то произошло между Аксеновым и Катей, потому что Максим Яковлевич не удержал свои эмоции под контролем — сжал челюсти так, что даже у Светланы заболели зубы. Перьевая ручка чуть не хрустнула в его руках.

Светлана, давая время Аксенову прийти в себя, медленно продолжила:

— … Упырь, сами понимаете, жил тут. Его уничтожила я и Громов. Младшая Лапшина своей болью по утрате привлекла огненного змея. Подозреваю, что ей больше повезло в его ловле. Я не смогла одеть на него крест — она справилась, а потом начала мстить мне и Громову. Пока версия такая. Анонимку, кстати, прислала не Лапшина — конверт был взят в доме Волковых… Анонимка с этим делом не связана. — Она чуть не рассказала про змея в гостиной Лапшиных, но потом вспомнила свою ложь о том, что никого во время пожара она не видела. — И еще… На пожар Громов пришел вместе с Волковым-младшим. Он не мог быть одновременно в доме Лапшиных и с Волковым.

Аксенов откинулся на спинку кресла:

— А вот это спорно… Он мог все успеть. Он кромешник. Есть три свидетеля, которые видели, как Громов входил в дом Лапшиных перед пожаром. И не надо пока вмешиваться со словами: «Змей!» Я помню об этой версии… Я потом скажу вам, где мог быть змей в тот момент. Горничная Лапшиных слышала, как в гостиной Громов и старшая Лапшина ругались. Горничная даже помчалась за кухонным мужиком, чтобы тот выставил Громова, но, когда она вернулась, не найдя мужика, в гостиной уже начался пожар. Вы приблизительно тогда же были в гостиной и Громова уже не видели — он аккурат в это время появился перед домом с Волковым. Волковым, который был по многочисленным показаниям медперсонала в больнице… Но есть ма-а-аленькая загвоздка. Михаила Волкова до появления с Громовым видели в то тоже время, что и в больнице, в уличной толпе глазеющих на пожар.

Светлана старательно держала лицо. Точно. Она сама видела Мишку в толпе. Получается, это был змей? Но тогда ничего не сходилось…

— Вы скажете, что это ошибка… Но я видел ваши сентябрьские записи в деле о жертвоприношении. Комплекция Волкова весьма специфична. Он гигант. В городе, кроме Волкова-младшего, есть купец Солодовский, но он другой масти — он брюнет. Приезжих берендеев пока магуправа и жандармерия не зарегистрировали. Есть еще Волков-старший, он той же комплекции, что и Михаил Константинович, они очень похожи, особенно в темноте, но по всем медицинским заключениям он не способен двигаться. Он не способен стоять. Волков-младший не мог быть одновременно и в толпе, и в больнице. Сами понимаете, это мог быть только змей… Простите, Светлана Алексеевна, как бы мне не хотелось верить в виновность Громова, пока все указывает только на него. В доме мог быть только он, если в толпе стоял псевдо-Волков.

— Но… — Светлане хотелось кричать и ругаться на саму себя — там, на пожаре, она испугалась подставить Сашу и промолчала о змее в гостиной Лапшиных, и теперь… Она все же подставила Сашу! Своим молчанием.

Аксенов с неожиданным сочувствием посмотрел на неё:

— Раз змей был в толпе в образе Волкова, то тогда по вашей версии пришел к Лапшиным? Два змея? Или все гораздо проще: Громову нужна была свобода от Лапшиной-младшей, он её и получил. Иногда, Светлана Алексеевна, мы любим не тех и доверяем не тем…

— Громов не идиот, чтобы красоваться перед дверьми Лапшиных. Он умеет ходить кромежем.

— То есть вы допускаете мысль, что он все же мог тайком прийти и убить Лапшиных?

Светлане нужно было время, чтобы все обдумать, только вот Аксенов не хотел его ей давать:

— Максим Яковлевич…

— Я допускаю, что все может оказаться не так, что кто-то солгал, кто-то что-то не так понял, и я ошибся в расшифровке событий, но поймите меня: при таком количестве свидетельских показаний я не могу оставить на свободе Громова.

Светлана смирилась — она понимала Аксенова: правила есть правила. Не соври она, все могло быть иначе.

— Можете хотя бы сказать: как убили Веру Лапшину? И где сейчас нательные кресты Лапшиных — они мне очень нужны.

— Вера Лапшина умерла от удара головой о твердый предмет — её толкнули и она ударилась скорее всего о выступающие части деревянного подлокотника дивана. Я допускаю, что злого умысла не было — случайность, непредумышленное убийство. Но старшую Лапшину убили уже умышленно — ей не дали спастись из пламени. Она задохнулась. Следы борьбы в попытке освободиться остались на её руках. И еще… Вера Лапшина не ждала ребенка. Я не знаю, кто пустил этот слух и зачем… Лапшина была девицей. Как-то так. Если вам нужны их кресты — напишите запрос на мое имя. Я его удовлетворю. Больше ничем помочь не могу.

Глава двадцать четвертая Светлана ищет жениха

Последнее время Светлана почти постоянно перемещалась по городу кромежем, и только сейчас заметила, как изменился Суходольск.

Город притих, стал строже и настороженнее. Все так же ярко светили фонари, но прогуливающихся стало меньше — все же Рождественский пост накладывал на все свой отпечаток. Суходольск слишком провинциален, тут традиции сильны. А еще на улицах стало больше полицейских и военных. И нищих. Пусть забастовки на заводе «Загоровец» и на приисках Светлану не касались, на городе они не могли не отразиться. Серафима Родионовна, сиделка в больнице, рассказывала. Надо будет найти её и расспросить откуда взялись слухи об уходе княгини в скит. Впрочем, зачем ей искать самой? Она, медленно шагая по улице в сторону электрического театра, попросила тьму найти Серафиму Родионовну и расспросить её. Тьма просьбе не удивилась — раньше ей и не такие задания давали.

Наслаждаясь легким морозцем, Светлана не спешила ловить извозчика. Может даже, в голову пришла шальная мысль: дойдет домой пешком — давно не гуляла по улицам города просто так. Слабость была, но не настолько, чтобы не было сил на прогулку. В любом случае, она всегда может вернуться домой кромежем.

Возле остова театра, загороженного деревянным забором, Светлана остановилась. Вспомнился Сашка, как он стоял посреди площади и гасил пламя. Если бы не это — Светлана в Серых ручьях не справилась бы. Забавно, как сплетаются вместе разные события — словно ручейки сливаются в один мощный поток, который несет куда-то Светлану, что и не понять конечной его цели.