Кровавая весна 91-го продолжается

— Минуту Георгадзе слушал собеседника. Лицо толстяка начало наливаться кровью, ноздри крупного носа бешено раздулись.

— Шени дэда мовтхан! — взревел он. — Эти бараны говорят, что их Миша нанял? Уроды малолетние! Я им кишки на лоб намотаю, чтобы знали, как порочить нашу фамилию. Спасибо, полковник, я этого не забуду. Давай встретимся. Прямо сейчас!

Выслушал ответ.

— Ладно, — буркнул недовольно. — Тогда завтра в восемь утра в «Царице Тамаре», в отдельном кабинете, я распоряжусь, чтобы никто не занимал. Там всё обсудим. Нет, не волнуйся, своих людей предупрежу, будут держать рты на замке. Пусть только попробуют что-то вякнуть, языки с корнями выдеру, отвечаю, да. До завтра.

Бадри Андросович повесил трубку. Повернулся к стоящей недалеко женщине.

Сухо приказал:

— Буди Мишу. Скажи, жду его в гостиной. Потом звони Гие, пусть машину готовит, «волгу». Повезет Мишку в Грузию.

Манана кивнула и двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Вот суки, — тихо прошипел Георгадзе-старший, оставшись один. — Уничтожу.

Примечания:

май-гери — прямой удар ногой в карате

маваши-гери — боковой удар стопой карате

Шени дэда мовтхан (грузинское ругательство)! — я твою маму имел!

Глава 1

Максимова немного повело в сторону. Петр Ефимович прихватил его за куртку, не давая упасть.

— Ты в порядке? — озабоченно уточнил бывший военный.

— Относительно, — криво усмехнулся Андрей. — Но били сволочи хорошо, старались.

В глазах немного прояснилось. Максимов опять оглядел поле боя, отыскивая товарища. Потрепанный и хмурый Вернер в порванной куртке оказался в кустах, рядом со скамейкой. Рудик медленно поднимался, опираясь руками на деревянное сиденье. На скуле товарища расплывался синяк, высокий лоб украшала здоровенная шишка, из уголка рта медленно ползла, оставляя жирную полосу, капля крови. Куртка, брюки и лицо Рудика были перемазаны грязью. Худощавый, высокий и всегда следящий за своей внешностью блондин был похож на беспризорника из фильма «Республика Шкид».

— Вот же… — выругался Андрей. — Тебе хоть ничего не поломали?

— Ничего, — буркнул товарищ и сплюнул кровью. — Не успели. Ты помешал, потом Петр Ефимович.

— Вернер? Твою мать, — выругался удивленный инструктор. — Я тебя совсем не узнал. Ты откуда взялся? Когда драка началась, тебя тут не было.

— Девушку проводил домой, она как раз рядом с вами живет, — неохотно пояснил мрачный Рудик. — В окне увидел, как замес начался, зареченские на Андрюху налетели, пришлось вписаться.

— А вы, кстати, откуда появились? — язвительно поинтересовался Максимов. — Как Супермен прилетели в нужный момент и всех злодеев раскидали.

— Петр Ефимович в этом доме живет перед площадкой, — Рудик кивнул на дом рядом. — Его окна как раз сюда выходят. Так что, ничего удивительного.

— Стою на балкончике, курю кубинскую сигару, дышу свежим воздухом, — охотно пояснил инструктор ГРУ. — Супруга картошечкой отварной с отбивной покормила, красота. Настроение отличное. Вижу: хулиганы на площадке к парочке доколупались. Темно было, даже не разглядел, что это ты. С юношеских лет шпану не перевариваю, а когда она к влюбленным пристает, вдвойне. Мне ребята как раз палочки подарили для имитации боя с холодным оружием, я их и прихватил.

— Понятно, — Рудик похромал к держащемуся за глаз и воющему шпанюку и от души всадил носком в бок. Гопник взвыл и скрутился калачиком.

— Зачем? — укоризненно глянул Петр Ефимович.

— Долг платежом красен, — сквозь зубы пояснил Вернер. — Эта сука меня ногами пинала, старалась в голову попасть.

— Ещё его сестру, Леру, эти уроды схватили, — мстительно добавил Андрей. — И явно не для того, чтобы отпускать комплименты.

— Так это Валерия была? — лицо военного посуровело, кулаки сжались, от крепкой напрягшейся фигуры повеяло серьезной угрозой. — Пон-я-я-я-тно.

Спецназовец с нехорошим оценивающим прищуром глянул на стонущего зареченского и держащегося за колено Игната, шагнул вперед. Первый перестал выть, потрясенно икнул, и, продолжая держаться за поврежденный глаз, начал тихонько отползать подальше. Боксер отвел глаза и опасливо отодвинулся.

— Рудольф, зачем ты обувь пачкаешь? — укоризненно упрекнул Петр Ефимович, протягивая палки. — Можно же как-то по-другому донести до гражданина очевидные истины. Да, кстати, подержи палочки, у меня уже руки устали. Они полированные, из хорошей крепкой древесины. Ханбо называются. Отличный инструмент для отработки ударов.

— Позвольте мне, — оказавшийся впереди Максимов перехватил палки.

Пояснил:

— Вы же знаете, я увлекаюсь единоборствами. Особенно темой практического применения холодного оружия. Сейчас задам несколько вопросов и гляну на ваши ханбо.

— Каких вопросов? — простодушно поинтересовался Рудик.

— Подозреваю, что эти сявки не просто так поздним вечером рядом с нашими домами тусовались, — охотно пояснил Андрей. — Да ещё такой большой бандой. Не здесь они обычно сидят. Бродят по скверу, зависают рядом с гаражами. В крайнем случае, идут на дискотеку в Дом Железнодорожников. Вот у меня вопросы и возникли.

— Правильный подход, — одобрительно кивнул Смирнов. — Ты пока поговори с этими троглодитами, спроси, что хотел. А я пройдусь, надо ноги размять, подышать свежим воздухом.

Спецназовец демонстративно отвернулся, сошел со спортивной площадки и нарочито медленно шагом двинулся прочь.

Андрей резко взмахнул ханбо. Свистнул рассекаемый воздух. Палка оказалась крепкой, не сильно тяжелой и отлично лежала в руке. Максимов кровожадно усмехнулся и шагнул к побледневшему Игнату. Рудик с любопытством наблюдал за товарищем.

— Драться на ринге ты уже не сможешь, — дружелюбно сообщил Андрей, кривящемуся и щупающему колено Игнату. — Сустав я тебе повредил серьезно. Не хочешь остаться калекой, скажи, кто вас натравил на меня. Никогда не поверю, что пятнадцать здоровых рыл шарились вечером возле моего дома, просто от нечего делать.

— Да пошел ты, козёл, — с ненавистью буркнул боксер, баюкая пострадавшую ногу.

— Неправильный ответ, — огорченно вздохнул Максимов. — Придется применить меры воспитательного воздействия.

Он легко стукнул палкой по поврежденному суставу.

— Аааа, млять, больно же! — взвыл Игнат, схватившись за колено. — Ты что творишь, мать твою!

— Пока ещё ничего, — любезно пояснил Андрей. — Но в любой момент могу споткнуться и чтобы сохранить равновесие, начать махать руками и случайно задеть твою больную коленку. И тогда тебе придется всю жизнь на костылях ковылять. Ты этого хочешь? Так кто вас послал?

Игнат с ненавистью взглянул на политтехнолога, и, скривившись, прошипел: