Кровавая весна 91-го продолжается

— Тогда вставай.

При каждом движении грудь отзывалась глухой болью, ребра тянуло. Максимов на мгновение застыл, прислушиваясь к ощущениям.

«Вроде ничего не сломал», — сделал вывод он. — «Ушибы и повреждения мягких тканей — ерунда. Заживут».

— Ты встаешь или нет? — буркнул сэнсей.

— Встаю, — Андрей неторопливо поднялся.

— Готовы?

— Готов, — откликнулся Максимов.

Никита молча кивнул.

— Хаджиме, — взмах рукой и Владимир Евгеньевич отпрыгнул назад, освобождая бойцам пространство.

Никита налетел ураганом, схватил Андрея за шею. От удара локтем закрылся предплечьем и выдвинутым плечом, резко дернул, пригибая противника вниз. Мягким движением опрокинулся на спину, прихватил второй рукой лодыжку, продолжая удерживать шею, перекинул Максимова через себя. Андрей грохнулся на ковер. Брюнет, продолжая движение, оказался сверху, саданул в кулаком в лицо, добавил лбом, метя в переносицу. В последний момент Андрей сумел отдернуться, и удар пришелся в верхнюю челюсть и кончик носа. На глаза навернулись слезы, хлынувшая кровь залила губы и подбородок. Третий, хлесткий удар в основание челюсти под ухо, чуть не отправивший его в нокаут, Максимов проморгал. Брюнет перекувырнулся, спрыгивая с поверженного противника, одним движением вскочил на ноги. Удовлетворенно полюбовался на разбитый нос Андрея, балансировавшего на грани потери сознания.

— Ну как тебе понравилось? — ухмыльнулся москвич, — А ведь это только начало. Впрочем, можешь сдаться и побежать плакаться мамочке — догонять не буду.

— Обойдешься, — процедил Максимов, поднимаясь. На скуле наливался синяк, перед глазами всё плыло и кружилось, фигура москвича расплывалась в бесформенное пятно. Максимов тряхнул головой, приходя в себя.

Медленно, помогая себе руками, поднялся. Увидел встревоженный взгляд Леры, вопросительный — Петра Ефимовича, и отрицательно покачал головой.

— Хаджиме!

Максимов, пошатываясь, встал в стойку. Никита со злобной улыбкой, гарцевал вокруг, делая ложные выпады кулаками, затем рванулся вперед, и всадил ногой в грудь. Андрей, ещё не отошедший после броска и ударов, среагировать не успел. Ударом его отшвырнуло на пару метров.

— Продолжать будешь? — перед глазами Андрея маячило лицо Владимира Евгеньевича. Максимов разглядел довольные искорки в его глазах и внезапно ещё больше разозлился.

— Буду, — выдохнул он и начал подниматься.

Вставал он гораздо медленнее, чем в прошлый раз, пытаясь максимально восстановиться. Сэнсей шагнул к нему, уже поднял руку, останавливая поединок, но Никита что-то тихо сказал, и Владимир Евгеньевич послушно отошёл.

Максимов распрямился. Чувствовал себя паршиво. Болела спина, ныла челюсть, тяжело дышал разбитый нос с подсохшими кровавыми сгустками, зрение тоже не пришло в норму, фигуры рефери и Никиты двоились.

— Хаджиме.

Совсем успокоившийся Никита скачком разорвал дистанцию, захватил предплечье, подпрыгнул держась за Андрея и выкидывая ноги вперед. Повис на сопернике, упершись пяткой вперед. Руками прихватил предплечье, а бедрами — руку. Распрямился, заставляя Максимова кувыркнуться на ковер. Никита скрестил предплечья на захваченной руке, вцепился ладонями за отвороты кимоно и начал всем телом отгибаться назад, беря Андрея на классический рычаг локтя.

— Теперь малыш я сломаю тебе руку, — одними губами прошептал он. — Чтобы в следующий раз думал, что и кому предлагаешь.

Максимов почувствовал, что его руку медленно вытягивают на излом. Из последних сил перекрутился, переворачивая брюнета на живот. Не помогло. Захват оказался железным, а Никита с наслаждением опытного садиста продолжал медленно выполнять прием. Андрей почувствовал, ещё секунда-другая, и его рука переломится в локте. Вариантов уйти от приема не было никаких, противник слишком превосходил его физически и в мастерстве борьбы. Был только один способ на грани фола выйти из ситуации, спасти руку и поединок. Андрей выплюнул пластик и со злобным рыком, вгрызся зубами в маячащую перед лицом лодыжку Никиты.

Брюнет замычал, отбросил руку и откатился в сторону, орошая ковер кровавыми каплями.

— Ты что делаешь!!! Совсем с ума сошёл, идиот?! — истерично крикнул подскочивший Владимир Евгеньевич. — Ты дисквалифицирован за нарушение правил! Победа присуждается Никите!

Зал взорвался криками.

— Ах ты, сука! — заорал Артур, выбегая на ковер. За ним выскочило ещё несколько парней в коричневых кимоно. Андрей блокировал предплечьем круговой удар ногой в лицо, отвел ладонью чей-то кулак и сразу после этого был сбит с ног. Внезапно удары прекратились, а нападающие кеглями разлетелись в разные стороны. Среди них появилась крепкая фигура Петра Ефимовича.

— Успокоились все, быстро, — командным тоном рявкнул он.

— Ну, сука, — прошипел, поднимаясь Артур. — Зря ты сюда влез мужик, ой зря.

Блондин прыгнул вперед, красиво пробивая йоко-гери в лицо майора. В последний момент Смирнов отклонился, влепил по опорной ноге, посылая москвича на ковер.

На него прыгнул ещё один парень в кимоно, но того поймал за шиворот здоровенный Кирилл Лапин и отправил в полет ловкой подсечкой, а ломанувшийся за ним Стас коротким хлестким прямым в бороду уложил ещё одного каратиста.

Возле ковра уже началась потасовка, Максимов разглядел злые лица друзей, огромного Сеню Слона, раскидывавшего москвичей и бойцов Владимира Евгеньевича в разные стороны, Марата Сабирова, Рудика и Русина, наскакивающих на Славу сэмпая и Бориса. За ними виднелось белое лицо Леры с камерой в руках. Отлетел в сторону и громко ругался по-грузински Гия, щупая на глазах распухающую челюсть.

Где-то в глубине махающих во все стороны рук и ног мелькало синее кимоно, прихрамывающего Никиты. Владимир Евгеньевич, матерясь на весь зал, вместе с парой помощников, пытался разнять дерущихся. Мелькали табуреты, поднимались длинные скамьи, в воздухе летали сумки и стулья.

Максимов набрал в легкие воздух и заорал во всю мочь:

— Стоять, мать вашу!!!

Драка прекратилась. Воспользовавшись секундной передышкой, Петр Евгеньевич, уже успокоившиеся Лапин со Стасом Русиным ворвались в остановившуюся толпу и принялись разводить бойцов.

— Парни вы были приглашены посмотреть на поединок, а не устраивать массовую драку, — продолжил громко вещать Андрей. — Нам надо закончить наш бой, а потом если кто хочет, тоже может разобраться между собой один на один в спортивном зале.

К нему протолкался разгневанный Владимир Евгеньевич.

— Ты нарушил правила и дисквалифицирован. Поэтому победил Никита.

— Какие правила? — усмехнулся Максимов. — Я их наизусть помню и перед схваткой перечислил всем присутствующим.

Он повернулся к столпившимся у ковра парням и прокричал:

— Парни помните, перед боем я рассказал правила: запрещены удары в пах, кадык, колени, тычки в глаза?

Толпа утвердительно зашумела.

— В кадык я не бил, колени и пах — тоже, в глаза — не тыкал. Всё остальное, что не запрещено, по умолчанию разрешено. Разве не так?