Кровавый триптих

Так что вот. Никаких полицейских. Пока.

Я вылез из ванны и вытерся. Потом побрился, одел рубашку-апаш. Часы показывали восемь. Я позвонил в кафе на первом этаже и заказал ужин в комнату. Было ещё слишком рано отправляться в джунгли на поиски хищников. Да и джунгли-то ещё не были джунглями. это был пока что большой город с восьмимиллионным - причем благочинным - населением, посвятившим себя честному труду и пристойным отдыху и удовольствиям. Потом, значительно позже, когда многие из них отправятся мирно спать, наступит час моей охоты.

Но что делать теперь? С чего начать? За что хвататься? С кем поговорить? У кого узнать побольше информации об Адаме Вудварде? Я позвонил кое-кому, но результаты оказались неутешительными. Старик, давно вдовец, детей нет. Я сделал ещё один звонок - в приемную "Дейли ньюс" и попросил Эла Дэвиса, сотрудника с двадцатилетним стажем и моим старинным приятелем. Меня соединили довольно быстро.

– Привет, Эл. Пит Чемберс.

– А, здорово, сыскарь!

– Окажи услугу, старина.

– Так, а ещё что?

– Ты знаешь Пола Кингсли?

– Да кто же не знает Пола Кингсли.

– Ну и что скажешь?

– Желторотый гаденыш с неуемным темпераментом. Но далеко пойдет. Ведет довольно-таки мерзкую колонку и знает всех и каждого, как наверху, так и внизу. Работает как крот, но при этом лезет только вверх. Любит газетное дело, но мечтает оказаться среди сильных мира сего. Готов отдать правую руку лишь бы сесть в руководящее кресло. Умеет играть жестко, но знает, когда и кого нужно умаслить... слышал, он в прекрасных отношениях со своим боссом.

– Кто такой?

– Линкольн Уитни, владелец "Буллетина".

– А что он за птица?

– Это я хотел бы от тебя услышать: слишком высоко летает. А я простой репортер.

– А что Кингсли?

– Что именно?

– Ну, я хочу спросить, что он за человек, Эл. Ты же меня понял.

– Как я и сказал, гаденыш.

– И что сие означает в данном конкретном случае?

– Означает, что он интриган, пробивной малый, готов плясать под любую дудку. Короче, за душой ничего, ни достоинства, ни чести.

– Эк ты его любишь!

– Я его ни люблю, ни ненавижу.

– А как войти с ним в контакт?

– У нас что сегодня?

– Понедельник.

– Ну тогда считай, тебе повезло.

– Это почему?

– А потому, что в понедельник вечером наш Очарованный принц устраивает аудиенции у себя дома. Интервью, взятки, оплата долгов. Вечер понедельника он сидит дома.

– А где это?

– Дай-ка посмотрю, - он ушел, но скоро вернулся.
– Пит?

– Я все ещё тут.

– Западная Сентрал-Парк, дом 262.

– Какая квартира?

– Это частный дом.

– Спасибо тебе, Эл.

– С тебя ужин в приличном ресторане.

– Заметано. Пока.

Я видел Пола Кингсли в злачных местах, которые сам любил посещать, а однажды стал героем его колонки. За последние два года он раз пять или шесть обращался ко мне за незначительной информацией и посему был моим должником. Теперь я собрался истребовать этот долг. Адам Вудвард был знаком с Полом Кингсли, И меня разбирало любопытство, насколько хорошо. Поэтому я надел рубашку с воротничком, повязал галстук, облекся в портупею, проверил обойму пистолета, прежде чем сунуть его в кобуру, затем надел пиджак, поверх него легкое пальто и отправился в дом 262 по Западной Сентрал-Парк. Означенный дом оказался светлокоричневым трехэтажным особняком с большой белой кнопкой звонка справа от полированной черной двери. Я вонзил палец в кнопку и услышал, как на весь дом заголосил звонок. Слушал я довольно долго, но ничего не произошло. Тогда я оторвал палец от кнопки, отступил назад и задрал голову вверх. В верхнем этаже горел свет, поэтому я подошел к черной двери, подергал за ручку и, удостоверившись, что дверь заперта, стал звонить. Звонил я долго - ведь все равно в столь ранний час других дел у меня не было. Наконец лязгнул замок и дверь распахнулась.

– Вы долго звоните, - заметила молодая особа.

– Ну, не преувеличивайте!

– Простите.

– Милая, если вы горничная, то будь я вашим хозяином, я бы вас немедленно уволил.

– Я не горничная.

– А я не ваш хозяин, - вздохнул я.

Малышка была одета в туго обтягиващий свитер-водолазку белого цвета, черную бархатную юбку, из под которой виднелись ножки в нейлоновых чулках и в черных кожаных туфельках на шпильках. Вместе с каблуками росту в ней было пять футов два дюйма, но выглядела она ужасно миленько. У неё были серебряные короткие волосы, нелепые черные очки в огромной оправе, живые голубые глаза, бледые щеки без тени макияжа, крошечный надутый ротик и всем своим видом эта особа словно хотела доказать, что она - воплощенная чопорность.

– Простите, вам кого?
– спросила чопорная малютка.

– Я пришел к Полу Кингсли.

– Вам назначено?

– Разумеется.

– Как ваше имя?

– Питер Чемберс.

– Входите, пожалуйста.

Я очутился в квадратной прихожей с настенными бра и голубым ковром и последовал за ней, мягко ступая по ковру. Мы миновали арку, за которой оказался просторнаый холл - на полу все тот же голубой ковер, стены желтые, свет струился сверху от тяжелой люстры на толстой цепи. Холл был обставлен со вкусом подобранной современной светлой мебелью. Справа и слева располагались двери, а прямо в середине холла ачналась ведущая на второй этаж лестница, устланная, разумеется, голубым ковром. Она пошла к правой двери. У неё были тонкие изящные лодыжки, а бархат юбки соблазнительно обхватывал округлость зада. Она дважды постучала и обернулась. Впервые за все время её личико осветила улыбка, и от чопорности не осталось и следа.

– Когда он занят, то даже на стук не отвечает, - сказала она. Пройдите сюда, - с этими словами она указала пальчиком на вторую дверь.
– Это что-то вроде приемной.

Она открыла левую дверь и на этот раз моя нога утонула в ковре, а глаза уперлись в темно-зеленые стены. Помещение освещалось лампами в кованых подставках, вокруг стояла темная резная мебель - комоды, шкафчики, масса стульев, - а в углу столик-бар с батареей бутылок. Мой взгляд, должно быть, слегка задержался на этикетках, потому что как только я взглянул на нее, она сказала:

– Угощайтесь!

– А вы?

– Если вы настаиваете, то немнго брэнди.

– Я не настаиваю.

– Брэнди.

Льда я не нашел и сделал себе хайболл безо льда, а ей налил брэнди в широкий бокал.

– Я Марсия Кингсли, - представилась она.

– Жена Пола?

– Нет.

– Сестра?

– Нет.

– Но не мать же!

– Я сводная сестра. Меня удочерили родители Пола. Давно. Они уже умерли.

– Ясно.
– Я прошелся по комнате.
– И долго мне тут предстоит ждать?

– Он за вами придет как только совободится. Мне нравится ваша походка.

– Простите?

– Она такая легкая, пружинистая.

– Это хорошо?

– О да! Вы похожи на тигра. А знаете, почему вы так долго стояли на улице под дверью?

– Почему же?

– Сегодня у горничной выходной. У нас есть и дворецкий. Но сегодня у него тоже выходной. По понедельникам, начиная с пяти вечера, все домашние собираются наверху. У Пола по понедельникам много разных посетителей, и мы не хотим болтаться под ногами. Он сам открывает дверь.