Кровавый триптих

– Смотри, слабину не дай, лейтенант.

– Спасибо за совет. А я-то подумывал махнуть в круиз на Багамы. Но теперь, видно, придется сдавать билеты...
– и он бросил трубку.

Я же изобразил для мистера Уэллса небольшой спектакль. Еще немного подержав трубку у уха, я сказал:

– Ну, всего хорошего, лейтенант!
– и аккуратно положил её на рычаг. Потом прошелся по кухне, приводя в порядок свои мысли. Я прислонился к стене и тут острая боль пронзила мой ушибленный локоть.
– А что у вас с мусоропроводом?
– поморщившись, спросил я у Уэллса.

– Простите, что?

– Мусоропровод, - повторил я.

– Сегодня в квартире у Слотера я ударился локтем о ручку мусоропровода. Как это у вас тут все устроено?

– Ну, в каждой квартире есть дверца в трубу мусоросброса, по трубе мусор сбрасывается вниз в печь.

– А где печь?

– В подвале.

– А это разве не подвал?

– Печь в полуподвале.

– Понятно. А когда вы сжигаете мусор?

– Каждый вечер. В восемь.

– Уже сожгли сегодняшнюю порцию?

– Сегодня не будем сжигать.

– А что такого особенного в сегодняшнем дне?

– Воскресенье. Я сжигаю мусор каждый день, кроме воскресенья.

– А печь большая?

– Роскошная. Просто загляденье.

– Пойдемте взглянем на нее. Сходим поглядим, мистер Уэллс.

– Отчего же, мистер Чемьерс, не сходить. Только тапки надену.

В полуподвале он включил свет - большой белый плафон. Печь оказалась здоровенной конструкцией с дверцей размером два на два фута. Я начал раздеваться, Уэллс молча наблюдал за мои действиями. Он только один раз нарушил молчание, поинтересовавшись:

– Это не мистера Слотера убили?

– Нет.

– Кого-то другого?

– Да. В квартире у мистера Слотера.

Я остался в одних трусах.

– Схожу принесу кочергу, - сказал Уэллс.

– Я сейчас полезу в печь и сам побуду кочергой. Вы не возражаете?

– А чего же. Закон на вашей стороне.

Внутри печь представляла собой кучу горелого шлака и там было темнее, чем в прихожей подпольного борделя. Я высунул голову.

– У вас нет фонарика, мистер Уэллс?

– Тут у меня есть и фонарик. Есть и душевая, и полотенце, все, что нужно, есть.

– Пока нужен фонарик.

– Несу!

Он принес мне фонарик и я нырнул обратно в печь. Я уже привык к едкому смраду перегоревшего мусора и полез внутрь как пытливый геолог в только что обнаруженную им пещеру мезозойской эры. Минут через двадцать я вышел с трофеями.

– Бумажного пакета не найдется?

Уэллс передал мне мусорный пакет. В него я сбросил бронзовую дверную ручку, пару дорогих мужских замшевых перчаток и белый шелковый носовой платок.

Уэллс усмехнулся.

– У вас такой вид, точно вы из забоя вылезли.

– Можно я воспользуюсь вашим душем?

– Милости прошу, сэр.

Вскоре, одетый, крепко сжимая в руке мусорный пакет, я сказал:

– Мистер Уэллс, я благодарю вас за сотрудничество. Вы мне очень помогли.
– и полез в бумажник. Смотритель честно заработал свои двадцать, и, вынув двадцатку, я её отдал ему.

– Спасибо, сэр.

– Расходы оплачивает бухгалтерия, - пожал я плечами.
– Еще одна вещь.

– Да, сэр?

– Никому не рассказывайте о наших с вами похождениях. Это очень важно.

– Можете на меня рассчитывать, сэр.

Арнольд Клемсон был престарелый джентльмен, он вечно сутулился и как бы виновато моргал глазками, вооруженными очками. Арнольд Клемсон преподавал физику в Иельском университете, а после ухода на пенсию открыл свою Независимую лабораторию и весьма преуспел в новом начинании. Независимые лаборатории у нас в стране давно уже стали неотъемлемой частью нашей культуры - как джин для коктейля "мартини". Независимые лаборатории убеждают вас в безвредности табакокурения. Независимые лаборатории рассказывают вам о витаминах в замороженных полуфабрикатах. Независимые лаборатории занимаются расчетами прозрачности нижнего женского белья. Независимые лаборатории исследуют действенность зубных паст. Независимые лаборатории информируют вас об эффективности мыла - короче, без независимых лабораторий мы превратилсь бы в ущербную нацию - ведь что за удовольствие жить, не зная, какой именно сорт мыла на 97,066 % состоит из химически чистых веществ, или какой сорт наших любимых сигарет содержит наименьшее количество смол, или сколько людей сохранили в идеальном состоянии свои десна, пользуясь зубной пастой с фтором (или без оного)?

Арнольд Клемсон разместил свою лабораторию в двухэтажном доме на углу Пятьдесят седьмой улицы и Десятой авеню. На нижнем этаже располагалась лабораория, а на верхнем этаже он жил. Мистер Клемсон привык рано ложиться, поэтому я просто вжал пальцем кнопку дверного звонка и стал ждать. За дверью раздался оглушительный звон, смхивающий на сирену пожарной тревоги, но я не отпускал кнопки. Наконец дверь открыл сам мистер Клемсон, одетый и улыбающийся.

– Отлично, отлично, - произнес он, всматриваясь в меня сквозь стекла очков в серебряной оправе, - Питер Чемберс, если не ошибаюсь?

– Именно так, сэр.

– Очень приятно вас видеть, молодой человек. Всегда приятно. Вы вносите некоторое разнообразие в тоскливо-монотонную жизнь старика. Полагаю, я могу вам чем-то помочь?

– Да, сэр, можете.

– Ну входите, входите!
– Он включил свет и провел меня в лабораторию.

– А я думал, вы уже спите.

– Вовсе нет, вовсе нет. Сегодня мне не спится. Я как раз пью чай и мечтаю о каком-нибудь увлекательном задании

– Уж не знаю, насколько увлекательной вам покажется моя просьба...
– с этими словами я раскрыл мусорный пакет.
– Перчатки, дверная ручка и носовой платок. Я бы хотел получить их полный анализ и подробное заключение.

– Отлично. Очередное расследование?

– Вроде бы да.

– Когда вам нужно заключение?

– Чем скорее, тем лучше. Вы не могли бы отправить его мне на квартиру?

– Конечно. Я сам и доставлю. Моим старым костям иногда требуется разминка.
– Он улыбнулся.
– Ну, мне предстоит восхитительная ночка. Благодарю вас за доставленное удовольствие.

– А я благодарю вас за то, что вы приняли меня в столь неурочный час. И я очень рад, что нашел вас в столь хорошем расположении духа. Счет пришлите мне в офис.

– Уж пришлю, пришлю, молодой человек, об этом не беспокойтесь.

– Ну, побегу. Буду ждать дома.

Мне пришлось пересечь Девятую авеню в поисках такси.

– Угол Шестьдесят девятой и Парк, - бросил я водителю, и мы понеслись через весь город, и скоро я уже сдал шляпу в гардероб и воссел на табурет перед баром Джерри Караса.

– Разговоры, разговоры, - пробурчал Джерри.

– Ну да?

– Да уж весь город гудит.

– О чем?

– О том, что Кларк сыграл в ящик, а Хаббел в лузе.