Круговорот благих намерений

– Валерик, это кто?

– Это моя сестра Наташа, – ответил он ей, понимая, что она сейчас ревнует, – единственный родной мне человек. Прошу не бей ее, она нам еще пригодится, будет крестной у наших детей.

Скорая и полиция наполнили дом, и Валера уже не понимал, кто друг, а кто враг. Дети папы Пети что-то доказывали полиции. Скорая констатировала смерть хозяина дома, а бандиты, которых пытался обезвредить Валера, показывали правоохранительным органам какие-то документы и заверенные нотариусом договоренности с хозяином.

«Точно, – догадался Валера, – вот что меня смутило в обуви бандитов. Никто бы не пошел на дело в строгих туфлях. Конечно же, костюмы и туфли, одежда охранников. Они сняли пиджаки, надели кожанки и балаклавы, но брюки и туфли оставили прежние».

Жанна что-то рассказывала Наташке, а та почему-то смеялась. Наташкин муж Гоша со своим другом разговаривал с полицией и очень эмоционально размахивал руками.

А Валера был счастлив. Он ни во что не вникал, зная только одно – счастье не дозируется, не выдается порциями – его надо просто себе разрешить и он пообещал себе, что попробует это сделать.

Дневник

Воспоминания Петра Петровича Проханова

Москва 2003 год

Конец семьи.

– Опять?! – Петр с ненавистью бросил листки в своего охранника. – За что я тебе плачу?

Тот лишь стоял и молчал, понимая, что ему просто нечего ответить шефу, а всякую ерунду типа «мы разберемся» говорить тысячный раз неловко.

В принципе жизнь Петра устаканилась, дети находились под полным контролем, Ритка в последнее время перестала нести чушь, возможно, поумнела и все больше молчала. Жили они давно в разных комнатах. Он ей в знак примирения даже разрешил пойти работать в институтскую библиотеку. Работала она на полставки, охрана отвозила ее туда и обратно, но зато ее благодарность Петру была огромной, а неделю назад она даже пришла в его кабинет и неожиданно так душевно сказала:

– Прости меня, Петя, что наговаривала на тебя, дура была. Теперь я понимаю, что ты все эти правила устанавливаешь от того, что переживаешь за нас страшно.

Тогда Петр даже обнял ее, ну так, чисто по-отцовски, потому как не было у него больше к этой женщине никаких чувств, и подарил очередную бриллиантовую безделушку, которую она, естественно, даже не надела.

Недавно, лежа в кровати и глядя на пустующую вторую половину, Петр подумал, что, видимо, он не предназначен для любви. Его ни капли не смущает, что у него нет не только жены, но и никакой потребности в женском обществе. Видимо, он был рожден не для этого, а Ритка – его ошибка. Свое призвание Петр видел в том, чтоб его дети выросли порядочными людьми, выучились, построили карьеру. Росли такими, какими он их представлял себе, когда они только попали в его семью.

Он спас их всех от гибели, а значит, подарил им вторую жизнь. Даже Робину Гуду, с такой матерью-дурой типа Ритки. Его не ждало ничего хорошего в этой жизни, если бы вообще остался в живых, и его никто не прибил бы где-нибудь в подворотне. Сейчас же он отличник, учится в выпускном классе и готовится поступать в МГИМО, наверняка будет дипломатом.

Да что там, все дети у него молодцы – Снегурочка уже на третьем курсе, мастер ее хвалит ее, дочка будет певицей, если понадобится, Петр поможет ее карьере деньгами.

Царица на пятом курсе университета, получает экономическое образование, Петр предполагает, что с ее умом и знаниями стоять ей у руля его финансовой империи, которую он очень удачно создает последние годы.

Воевода же, этот хоть и остался тютей, но учится на инженера и тоже делает какие-то успехи. Постоянно ходит за Петей и хочет перед ним похвастаться, но у Петра никогда не хватает на него времени.

Все дети молодцы, все, кроме Буратино. Его уже не спасает даже пение Снегурочки, он просто пьет. В основном, конечно, дома, но бывает, обманывает охрану, ловкий стервец, Петр подозревает, не без участия Царицы, которая в этом деле спец, и убегает гулять по барам Москвы. Петр выделяет своим детям карманные деньги, и они вправе распоряжаться ими на свое усмотрение. Пропив их, через неделю Буратино возвращался домой и тогда мог не пить месяц, но после начиналось все с начала. Пьянство, побег, загул.

Так что, в принципе, не считая запоев Буратино, все было нормально, но тут стали приходить письма.

Приходили они без обратного адреса, каждый раз их отправляли с разных почтамтов города Москвы. В конвертах были листки, текст с угрозами был отпечатан на пишущей машинке. В письмах говорилось, что Петр умрет. Ему вынесен приговор за Брома. День смерти всегда приближался. То писали, осталось три месяца, то два месяца, то три дня, и вот сегодня пришло письмо с несколькими словами: «день расплаты за Брома».

– И что мне прикажешь с этим делать? – спросил он охранника, немного успокоившись. – Я не могу сегодня не лететь.

– Мы примем все меры, Петр Петрович, не переживайте, – заверил его начальник охраны.

– Еще этой Ритке приспичило именно сегодня на могилу к Маринке тащиться, – с досадой сказал Петр. – Вот дура, и все тут.

– Так годовщина именно сегодня, – пожал плечами охранник. – Да и урод этот не ей угрожает, а вам.

– Спасибо, успокоил, – возмутился Петр.

– Не, я не то сказать хотел, я про то, что мы все проконтролируем. С вами поедет основная часть охраны, а двух крепких ребят на дом оставлю. Усилим систему безопасности, ужесточим проверку, – штамповано и как-то коряво отвечал начальник охраны.

Петру почему-то захотелось все отметить, здесь и сейчас, запереться на все засовы и оставить всю семью дома. Но дело было безотлагательным, решалась судьба очень выгодной сделки. До того, как он начал свое дело, Петр даже не предполагал, какой он, оказывается, талантливый бизнесмен.

Сейчас же по франшизе у него открыты более пятидесяти точек быстрого питания по всей стране, и вот в Питере наметилась самая большая точка – фудкорт, где будет возможность попробовать множество кухонь мира. Петр не хотел для столь масштабного проекта снимать помещения в аренду. По прошлому опыту знал, что как только глупые арендодатели понимали, что их место может так круто работать, то всеми правдами и неправдами пытались расторгнуть договор. Конечно, он был составлен по науке, но девяностые в России давно доказали, что договор – лишь бумажка, и при желании можно все. Поэтому под свой грандиозный проект он решил купить историческое здание в центре Питера. Все документы были готовы, но мэрия вдруг задергалась, и теперь надо лететь разговаривать лично. Потому что Петр умел убеждать оппонентов, а может быть, это кольцо с надписью «Слава Октябрьской революции!» помогало ему в этом, будучи действительно волшебным. За что бы он ни брался лично, все получалось.

Если честно, то и поездку на кладбище он тоже понимал и принимал. Дети привыкли, вернее, их к этому приучила Ритка, что раз в году, в день смерти Маринки, они всей семьей едут в деревню Курково под Москвой, где первая жена Петра была похоронена рядом с матерью и бабушкой.

Тарик перед таким мероприятием даже брал неделю трезвости, чтоб сесть за руль. Когда они переехали из Москвы в загородный коттеджный поселок, то волею случая их дом оказался совсем недалеко от этой деревни. Они и раньше ездили на могилку раз в год, теперь же это стало святой обязанностью, которая не могла быть отменена ни в каком случае.