Круговорот благих намерений

Проверено лично.

Юлия Ефимова «Ненаписанная биография»

Их трое, подумал Валера, добравшись до гостиной. Он быстро оценил ситуацию и понял, что она на самом деле так себе. Видимо, в дом пробрались воры. Они связали всех и заклеили рты скотчем. Жанна, которая действительно добралась до места происшествия быстрее его, сейчас лежала на ковре в отключке, скорее всего, получив чем-то тяжелым по голове. Валера очень ругал себя, что отпустил ее. Надо было вместе пробираться лабиринтами, тогда было бы одной проблемой меньше. Он прошел дальше, судя по всему, в спальню хозяина, и увидел еще одного члена банды, копающегося у небольшого сейфа в стене.

Все-таки четверо. Это много, можно, конечно, продолжить искать серверы, там должна быть и глушилка, все отключить и вызвать полицию, но это долго. Достав свой телефон, он удостоверился, что связи по-прежнему нет.

– Мать, отключи глушилку, включи связь, – попробовал он, уже понимая, что ничего не получится.

У «матери», базовой, так скажем, резервной матрицы, снижен уровень доступа. Она программируется на всякий случай. В основном все делает Татьяна, ну, или физически включается и выключается рычаг глушилки.

Так и получилась, мать не отреагировала на просьбу Валеры, и связь не восстановилась.

Хоть ребята и в балаклавах, но, судя по тому, как льется кровь из головы Буратино, и тому, что Жанна до сих пор без сознания, били ребята крепко и совсем не жалели своих пленников. Поэтому не известно, что они сделают, когда все же вскроют сейф. Пистолет он видел только у одного, а вот дубинки были у каждого.

Валера вернулся в гостиную, там, на белом ковре, видимо, только придя в себя, корчился Руслан, мыча через плотно наклеенный на рот скотч.

– Заткнись, – один из бандитов подошел к мужчине и с размаху пнул его в пах, тот еще громче замычал, кажется, даже теряя сознание. – Еще раз вякнешь и будешь спать, как эта мадам в халате, – он показал на лежащую ничком Жанну. – Надеюсь, все поняли?

Обращался он к сидящим на полу людям – там рядком сидели Модест, Тамара и Олеся. Тарик и Руслан лежали и стонали от боли. Сам хозяин находился здесь же, в своем инвалидном кресле, внимательно всматриваясь в лица своих детей, словно пытаясь в них что-то увидеть. Рот у него тоже был заклеен, руки привязаны к ручкам кресла, а вот ноги оставались свободными – видимо, бандиты посчитали, что калеку можно не бояться.

Как страшно, наверное, вот так, думал Валера, сидеть и смотреть, как бьют твоих детей, не в силах им помочь. Да, парализованный папа Петя ничего не может, но Валера еще в силах что-то сделать. Пора было что-то предпринять.

Он вновь посмотрел на Жанну и понял, что она начинает приходить в себя. Ее веки подрагивали, словно бы говорили своей хозяйке, ну же, давай, еще немного, открой глаза, и она, победив беспамятство, еле заметным движением подняла ресницы. Все так же лежа на боку, девушка осторожно посмотрела на зеркало на стене, за которым стоял Валера и улыбнулась.

От этого взгляда кровь прилила к его лицу, и он понял, что теряет время.

Так, первый вопрос, кто им помог войти, и второй – кого здесь нет? Сложив оба ответа, выходит, добрая старушка якутка не такая уж невинная особа. Она могла узнать кодовое слово, живет она здесь долго, а также то, что в этот день в доме не будет охраны и есть сейф. Старо как мир. Обслуживающий персонал первый, на кого падает подозрение.

Но что это дает? Ничего.

«Так, – подгонял себя Валера, – думай быстрее, ты здесь не расследование проводишь, а спасаешь заложников». Их слишком много, чтоб пойти в одиночку с голыми руками против четверых, что-то необходимо прихватить из оружия. Нож на кухне? Нет, Валера знал, что не сможет, он давно понял, еще когда служил в полиции, что не способен ранить человека холодным оружием. Убить – это всегда страшно, но пистолет в экстренной ситуации, когда тебе или другим людям грозит смертельная опасность, все же предпочтительней. Он не подразумевает тактильного контакта с противником. Холодное же оружие – это продолжение тебя, и потому, когда лезвие входит в чужую плоть, то это все равно, что ты лично соприкасаешься с врагом, входишь в него частичкой себя.

Тут он вспомнил утренний разговор с Тамарой об электрошокере. Да! Это идея, это может помочь. Это было хоть что-то. Когда Валера утром его заметил, он был в ее сумочке, та же сейчас находилась, скорее всего, в комнате. Очень тихо, чтобы не вызвать подозрений, он стал продвигаться в сторону спален. Ориентироваться было сложно, потому как коридоры в стенах шли не везде, а по определенной схеме, не известной, увы, Валере. Поэтому, выйдя в коридор и приблизившись к очередному зеркалу, он растерялся, пытаясь вычислить, куда ему дальше отправляться. Тут он и заметил пятого грабителя – тот расхаживал из комнаты в комнату, проводя в каждой достаточно много времени.

Вычислив наконец коридор, ведущий в спальню Тамары, Валера подошел к зеркалу в то же время, что и прогуливающийся бандит. В его поведении было что-то странное для вора. Он не шерстил шкафчики, не потрошил сумочки и коробочки, он просто очень аккуратно ходил, заглядывая под кровати, отодвигая шторы и кресла.

– Ну, что у тебя, нашел? – в комнату вошел тот, который несколько минут назад ударил Руслана. По тому, как он распоряжался в гостиной, как вел себя здесь и был единственным, кто имел оружие, Валера обозначил его как Главного.

– Нет, – хрипло ответил второй и помотал головой в черной балаклаве.

«Будешь у меня Молчун», – решил Валера.

– Ну, пойдем, вместе пройдемся по низу, – предложил ему Главный, и оба вышли из комнаты, предназначавшейся Маргарите и Валере, при этом оставив открытой дверь. Сумочка лежала на кровати. Выждав несколько минут, Валера сказал:

– Мать, расчёска.

Механизмы за его спиной задвигались, и к нему приехала рука. Зеркало очень тихо открылось, и Валера, стараясь не шуметь, стал выбираться из него. Но, как водится, стараться тоже надо умеренно, потому что излишнее старание приводит к противоположному результату. Вот и сейчас Валера сам не заметил, как задел ту самую расческу и она, упав сначала на косметический столик, совершив почти что пируэт в воздухе, попала прямехонько в огромную вазу, которая стояла на полу, и загремела в ней.

Зеркало при этом уже закрылось, а быстрые шаги услышавших шум бандитов приближались. Ничего не оставалось, как нырнуть под огромную кровать, застеленную покрывалом, волан которого спускался почти до самого пола.

– Ты слышал? – спросил Главный, которого Валера узнал по голосу. – Здесь что-то упало.

Молчун, что зашел позже, скорее всего ответил своему товарищу кивком головы, потому что его ответа Валера не услышал. Они оба остановились у кровати. Их туфли находились прямо у носа Валеры, и он боялся даже дышать, одновременно прокручивая в голове, что же можно сделать. Что-то было не так с этой обувью, что-то было неправильно, но от избытка эмоций и мыслей, понять, что именно, Валера так и не смог.

И тут послышался страшный мужской крик, и судя по тому, что этому надрывному крику не мешал скотч, кричал кто-то из бандитов. Когда все четыре туфли выбежали из комнаты, Валера выскочил из-под кровати, схватил сумку и сказал как можно тише:

– Мать, расческа, – но ничего не происходило. Что случилось, он не понимал, поэтому повторил немного громче: – Мать, расческа.

Крики и стоны в гостиной не прекращались. К ним присоединились громогласные матюки Главного.

Зеркало по-прежнему было бездвижно, и тут пришла мысль, что он запрашивал слишком много расчесок, и они просто закончились. Обычно программы пишутся так, что если нужная вещь заканчивалась, то умный дом об этом сообщал, но ведь он сейчас пользовался демо-версией. Татьяна бы, конечно, сообщила, а вот мать просто промолчит. Оглянувшись, он подумал, что же можно попросить в спальню.