Крыло бабочки
Шрифт:
Во время секса, как это всегда и бывает у Древних, они полностью слились, и каждая из них знала теперь мысли другой как свои. Перед Омегой пробежала вся история жизни Баттерфликс, которая таила в себе немало интересного. А ведь бабочке по-своему не повезло. Как и любая Древняя, она, как только увидела свою истинную половину, полюбила ее безоговорочно, приняла и готова была кинуться в омут, а вот половина... Половина всего этого явно не понимала. Половина была хоть и превращением, но не Древним, влюблялась по большей части в человеческих мужчин, странно себя вела и вообще не видела бабочку. А та терпеливо ждала. Особую власть над своей половиной Баттерфликс дал магический контракт, который когда-то та заключила с ней, и в итоге теперь это превращение никуда не могло уйти, никуда не могло деться, ослушаться
И теперь это превращение томится на нижних этажах ее дома, скрежеща зубами от злости, буравя взглядом, полным ненависти, стену. Оно не может выбраться, не может сделать лишнего шага.
– Мне даже жаль тебя. Безумный, изгой-трансформация. Его не принимают другие превращения. От него шарахаются в стороны. Его речи невероятны, странны, и он бормочет несусветную чушь, – произносит Омега.
– Его и сторонятся потому, что он бормочет то, что они не хотят слышать и не готовы принять. Он ведает больше. Облекая все это в безумные речи, он говорит то, чего остальные трансформации боятся. Потому что не видят и не могут смириться. Они слишком горды, и это стало их слабостью. Они не выдержали и не приспособились, – спокойно отвечает Баттерфликс, все еще смотря в окно.
– И он так нелеп и неразумен.
– В злости он страшнее твоего змея.
– Что ж... – Омега задумчиво смотрит на статный силуэт Баттерфликс. – Ты любишь его. Он – твое наказание. Но мы не выбираем. Мои чувства Он заморозит, потому что я сделала то, ради чего меня возродили.
– Твое время заканчивается, – замечает Баттерфликс, поворачиваясь к Омеге.
Змея согласно кивает. Они еще долго смотрят друг на друга без слов, считывая друг друга, не произнося лишних фраз, потому что они могут общаться и так, не прибегая к иным способам. Мысли и взгляды – это основа полноценного диалога, которым они заполняют все оставшееся время. А затем Омега начинает растворяться. Медленно, бледнея и становясь прозрачной, словно самый чистый лед. И до самого последнего момента, пока она не исчезает, они ведут безмолвную беседу – последнюю и наполненную самым разным. Они говорят так, как могут только Древние, и о том, что по-своему их волнует. Когда Омега исчезает, губами произнося слова прощания, Баттерфликс молча восстанавливает все документы и садится за стол, продолжая работать. Это – самое важное, что у нее есть сейчас. Но в собственном доме ее ожидает иная цель – более трудная и, кажется, недостижимая. Но терпения Баттерфликс не занимать. Она будет ждать столько, сколько нужно. Но обязательно добьется своего.
Утро вторника редко бывает добрым. Но когда к тебе в комнату врывается раздраженная Гризельда, утро окрашивается в очень нехорошие тона. Кристалл, сдерживая проклятие, щелчком пальцев меняет пижаму на повседневную одежду, а вот Рокси не успевает. И сталкивается с очень напряженным взглядом Гризельды, оценивающе скользящим по еще не готовой девушке.
– Мадам Гризельда, вы что-то хотели? – вежливо любопытствует Кристалл, переключая внимание завуча на себя.
– Мисс Рокси, – многозначительно кашлянув, произносит Гризельда, – приведите себя в порядок и следуйте за мной к мадам Фарагонде. Сейчас же.
Челюсть Рокси медленно встречается с полом. Директриса. Вызывает. Ее. К себе. Перед. Первым. Уроком. Дракон, что она сделала не так? Неужели Гризельда все же решила заняться ее исключением? Трясущимися руками фея животных наколдовывает себе одежду и под недовольный взгляд Гризельды чуть подкрашивает губы, а затем следует за завучем, словно под конвоем, краем глаза замечая, как Кристалл сочувствующе смотрит на нее.
Приехали, называется.
А ведь все только начало приходить в норму. После той прошлой недели, которая была просто воистину сумасшедшей, Рокси все еще никак не могла отойти. Мало того, что Магикс был чуть ли не разрушен. Казалось бы, после этого должно было начаться мирное время, но нет! Очень вовремя сработала сеть магических техноглобусов, которые показали, что в очередной раз опасность угрожает животным... Вот только не где-нибудь,
а на Земле, в настоящем! В джунглях Суматры. И имело место быть опасное магическое воздействие. Рокси не успела и глазом моргнуть, как бравые Винкс вместе со специалистами понеслись прямиком туда, где обнаружили, что на бедных тигрят напали жуткие монстры, оказавшиеся на самом деле заколдованными людьми, попавшими под влияние дикой магии. Правда, товарищи тоже были не без греха – самые настоящие браконьеры, пытавшиеся незаконно поймать тигров. За что и поплатились.На этом спасение животных вроде бы должно было закончиться, но Блум пришла в голову чудеснейшая идея: для них нужно сделать безопасный дом. Но где? Конечно же, в Гардении. И заняться этим нужно было в самые кратчайшие сроки, поэтому пятницу, субботу, воскресенье и понедельник Винкс, которые периодически прихватывали с собой Рокси, провели просто в бешеном ритме. Рокси с ног валилась, все еще отходя от того, что Магикс чуть не был разрушен, а Винкс уже будто и забыли про это, с головой уйдя в новые заботы.
Во-первых, новый животный заповедник решено было разбить в парке, но для этого требовалось разрешение властей. В итоге, с утра в пятницу Винкс выступили с подобной инициативой на городском совете, выдвинув всевозможные аргументы в пользу того, почему следует поддержать их идею. Упомянули и защиту окружающей среды, и развитие культурных ценностей, и много чего другого, в общем, наговорили кучу громких, а, главное, убедительных слов и в конце концов получили поддержку. Особенно за то, чтобы построить заповедник, выступал мэр.
В тот же день были подготовлены все необходимые бумаги, у заповедника неожиданно нашлись спонсоры, желающие вложиться в дело, которое продвигают всесильные Винкс. Двое из Магикса, а один, как ни странно, уже знакомый им ранее Джейсон Куин. Винкс были рады видеть старого друга, а он готов был поощрять не только их музыкальные начинания. К субботе все было уже оформлено, и начался поиск персонала.
Предполагалось, что Винкс не смогут круглосуточно находиться на Земле, да и, к слову, талантов у них, конечно, было не перечесть, но вот уход за животными явно не входил в их число. Да, был магазин игрушечных зверей, да, сказочные животные. Но там все совершенно по-другому. Здесь требовалась серьезная работа, поскольку предстояло заботиться о диких зверях, чтобы затем вернуть их в естественную среду обитания. И, разумеется, без специалистов никак бы не обошлось.
В итоге, в кратчайшие сроки были найдены куратор животного заповедника, его работники и, конечно, ветеринарные врачи-реабилитологи. Энтузиастов, желающих трудиться под началом Винкс, а главное, специалистов своего дела, было достаточно, так что животный заповедник оказался в надежных руках. Кроме того, от Дианы – старшей феи природы на Земле – прибыл отряд фей, выразивших готовность помочь, чем смогут. Их магия очень пригодилась для того, чтобы сохранять в определенном кусочке парка Гардении вечное лето. Конечно, зимы в родном городе Рокси были весьма теплые, да и температура для октября стояла достаточно высокая, и травка зеленела, но перестраховаться все-таки было нужно. К тому же, оказывать всяческую помощь согласились Эльдора и Селина.
В общем, народу набралось уйма. Винкс же время от времени намеревались наведываться в заповедник, поставлять новых животных, ухаживать за ними, а потом снова упархивать в Алфею, дабы заниматься более насущными делами. Потому что спасение мира не любит, чтобы его откладывали в сторону.
И только-только после всей этой суеты Рокси пришла в норму, как вдруг ей заявляют, что ее ожидает Фарагонда. Идя по коридорам за Гризельдой, Рокси молилась, чтобы все обошлось. Она придумает, обязательно извернется, все будет хорошо, Фарагонда не исключит ее, но, но...
Наконец они остановились, Гризельда, прокашлявшись, открыла дверь, втолкнула в нее Рокси и двинулась по своим делам. Фея животных, бывающая в кабинете директрисы в этом году чаще, чем раньше, все равно всякий раз вздрагивала, заходя сюда.
– Мадам Фарагонда... – вежливо начинает Рокси, замечая, что директриса стоит к ней спиной и смотрит в окно.
– Это ты, Рокси? – Фарагонда даже не оборачивается. По спине у феи начинает бежать пот. – Могу ли я спросить тебя?
– Д-да, – выдавливает из себя Рокси.