Крыло Королевы

Кон наклоняет голову и переплетает пальцы своих рук.

— На каждое событие есть определённый протокол, — говорит он. — И пышная процессия, понимаешь? Церемония. Мой народ настаивает на этом. Им нравится смотреть на нас. И они хотят видеть нас… ну, такими…

Я проглатываю ком в горле, который непонятно когда там появился. Теперь моя жизнь будет вот такой, и судя по голосу, он этому не очень рад. Мне стоит ответить. Я слишком долго молчала. Но проблема в том, что с ним удивительно легко разговаривать, чего я не ожидала. Я его совсем не знаю, и потому должна быть максимально осторожна.

— Конечно, ваше величество.

Он вздыхает.

— Нам обязательно сохранять эти формальности? Всё было намного легче, когда мы не знали, да?

Я улыбаюсь, хотя не собиралась. И, наверное, не стоило, но он прав. Тогда всё было однозначно, проще, но я не знаю, как ему об этом сказать. Ведь это будет означать, что теперь я разочарована. Нельзя, чтобы оно так прозвучало. Он хотя бы не дряхлый старикашка. И кажется добрым.

— Наверное, — я вновь сглатываю и облизываю губы. Нужно приложить усилие. — Конлейт?

— Прошу, зови меня Кон, — его поразительные зелёные глаза пристально смотрят на меня.

— Хорошо, Кон, — уступаю я.

Честно говоря, я бы хотела, чтобы Шай был здесь. Я не знаю, что сказать. Мне не нравится, что я здесь сама по себе. Или с ним. И вообще. Нерисса бы знала, что делать, научила бы меня, подготовила, но теперь… Я сама по себе, даже если рядом сидит мой будущий муж.

Мой будущий муж. Это безумие. Я даже не знаю его. У нас нет ничего общего. Но по крайней мере… по крайней мере, он… Я вновь поднимаю на него взгляд. Он чего-то ждёт. Почему он ведёт себя так мило?

— Ты хотела что-то спросить?

Я быстро пытаюсь подыскать в голове какой-нибудь вопрос.

— Какой у нас маршрут?

Он рассматривает моё лицо, как будто догадывается, что я это сходу придумала.

— Тебе не рассказывали?

Мне стоило самой прочитать досье. Или хотя бы получше расспросить Петру.

— Мне вообще мало чего рассказывают. Но, может, это просто такое впечатление.

Из Кона вырывается горький смешок.

— Да, мне знакомо это чувство, — он поднимает руку и запускает пальцы в волосы, тем самым до боли в груди напоминая мне Шая. Я отвожу взгляд, пытаясь высмотреть его. Шай забирается в транспорт, стоящий прямо за нами, Джессем вместе с ним. Остальные должны быть где-то ещё. Я чувствую себя странно одинокой. Хотя я и не одна. — Мы проедем через город ко дворцу. Это цитадель… её видно отсюда, посмотри.

Он показывает через окно со своей стороны, и я вижу, как над скоплением построек возвышаются тонкие башни с жемчужным блеском. Когда их освещает солнце, они блестят, как сладости из далёкой Мелии.

Заметив движение Кона, собравшаяся толпа взрывается ликованием. Он машет рукой отточенным, изящным движением и искоса бросает на меня взгляд, когда шум становится громче.

— Они любят, когда им машут. Хочешь?

А что делать? За этим я здесь, в конце концов. Когда карета, наконец, трогается с места — так легко и плавно, словно скользит по магнитным рельсам, как раньше ездил поезд по Высшему Мысу, — я поднимаю руку, и люди начинают выкрикивать моё имя и хлопать.

Это странно. Не уверена, нравится мне это или нет. Наверное, и да, и нет. Есть в этом что-то нервирующее. Всё равно что смотреть на существо, которое в любой момент может обернуться против тебя.

— Наша колония не сильно велика, не сравнить с планетами-государствами в вашей Империи, но мы любим зрелища. Слышал, что на Куоре, в центре столицы, всякого рода процессии проводятся каждый день, на каждое время суток есть свои традиции. Полагаю, для тебя мы проигрываем в сравнении.

— Я никогда не была на Куоре, — и не особо туда стремлюсь, но не говорю об этом вслух. Никто не должен так говорить. Мы все слышали истории о сердце Империи, городе тысяч фестивалей, где правит Императрица, а её двор плетёт свои интриги, с каждым днём всё замысловатее и опаснее. — А здесь… красиво.

Не знаю, что ещё ему сказать. Кон ёрзает на месте, и я гадаю, может ли ему быть так же неловко, как и мне. Ему тоже должно быть непросто. Он ждал Элиссу. Все приготовления были рассчитаны на неё.

Я снова смотрю в окно, время от времени машу толпе. Я думала, что буду ненавидеть все различия между нашими мирами, но город, который мы проезжаем, великолепен. Есть места, которые я узнаю — пекарня, она в любом месте Вселенной пекарня. Но тусклые деревья вдоль улиц мне не знакомы. На Вейриане деревья окрашены в тысячу оттенков зелёного, а улицы наших городов широкие и структурно организованные. Здесь же улочки петляют, пересекаются, закручиваются, оставляя место площадям, паркам, рынкам.

Я ни на секунду не забываю о присутствии Кона. В карете не так много места на самом деле. Я чувствую тепло его кожи. Если расслаблюсь, то мы можем соприкоснуться бёдрами, а это было бы сейчас немного чересчур. Я сижу прямо и ровно, замерев неподвижно в жутко неудобной позе, и рассматриваю город, Лимасилл. Мне, правда, стоило бы поговорить с Коном, но слова так и не приходят на ум.

Люди забираются на деревья у дороги, чтобы лучше видеть. Я ухмыляюсь, представляя, как Шай и остальные мои стражники сейчас, вероятно, реагируют на подобную угрозу безопасности.

Этот город, скорее, разросся хаотично, чем был тщательно спланирован и построен по проекту, как у меня на родине. Беспорядочные постройки втискиваются между другими, нависают друг на друге, из них выпирают балконы, украшенные цветами. И они очень старые. Некоторые из них старше всех тех, что я когда-либо видела.

— Как давно был основан Лимасилл? — спрашиваю я, пытаясь завязать разговор. К счастью, Кон с радостью ухватывается за предоставленную ниточку. Теперь я точно знаю: да, ему тоже неловко.

— Тысячу лет назад. Ты знала, что когда Куоре была ещё деревней, здесь уже стоял город? Не наш, конечно. Мы прибыли сюда всего триста шестьдесят два года назад. Колонисты из центральных миров, которые не хотели быть частью постоянно расширяющейся Империи. До нас здесь были другие, задолго до нашего прибытия. Старейшины или древнейшие, как мы их называем, коренные антейцы. Они были… одарёнными, — улыбка вновь появляется на его губах, и его слова наполнены теплом. Я могла бы привыкнуть к этой его улыбке. — Мы переняли от них наши таланты, но на самом деле то, что делаем мы, это жалкое подобие тех артефактов, которые мы нашли. Наши археологические раскопки у одного только Монтсерратта…

Я с восхищением слушаю, как он рассказывает о людях, которых никогда не встречал, о людях, которых сотни лет как не было к тому моменту, когда его народ пришёл в этот мир с планет, входящих теперь в состав Империи, словно те древнейшие — его старые друзья, учителя и наставники. Он говорит об архитектуре, инженерии, дизайне механизмов, больших и малых, которыми славится Антеес. Я тут же вспоминаю своих маленьких металлических птичек и коммуникаторы, которые используются по всей Империи, видео и текстовые материалы, записываемые на кристаллы, без которых невозможно представить нашу жизнь, или это теперь так кажется. Всё это разрабатывается и производится в Антеесе с помощью кристаллов, добываемых на их спутнике, Келте. И Кон даже не пытается присвоить достижения своему народу. Всё это — наследие древнейших, если верить его словам, людей, которые жили здесь до колонистов. Современные жители Антееса просто заново открыли многие их секреты. Не мастерство, а ремесленничество — называет он современное положение дел, как будто это простая, грубая работа, а не создание чудес.