Крыло Королевы
Шрифт:
Элара лукаво улыбается ему, вмиг становясь кокетливой и очаровательной.
— Хоть кто-то со мной согласен. А я думала, у вас немного другие интересы, капрал Ралей?
К моему удивлению, лицо молодого стражника становится красным, как свекла.
— Миледи, — пряча взгляд, мямлит он.
Петра насмешливо фыркает. Элара бледнеет, её плечи напрягаются. Она боится Петры. Не знает, как к ней подступиться. Или ко мне. Ей легче с мужчинами. Краткое мгновение веселья проходит, как утренний туман. Но, может, надежда всё-таки есть. Может, она не так уж и плоха.
Мерки сняты, наброски
— Вас представят двору через неделю. Мы непременно получим первое из заказанных платьев в ближайшие два дня, даже если им придётся шить его до рассвета, — моё представление двору, на самом деле, сущая формальность, но это будет моим первым появлением перед антейской знатью в полном составе. Я уже встречалась с некоторыми из них, но не так. Сейчас всё будет иначе, и меня это жутко пугает.
— Но портнихам не обязательно…
— Поверьте мне, они сами этого захотят. Они будут соперничать за это право. Сшить платье для официального представления принцессы Вейриана антейму!
— И как только меня представят… брак будет уже решённым вопросом?
— Ох нет, ваше высочество. Это решать Рондету.
Рондет. Точно. Религиозная правящая группа, о которой никто ничего не знает. Они будут решать мою судьбу. Потому что это само собой разумеется.
— Кто они, Элара? Кто эти члены Рондета?
Она замолкает на время и возится с одеждой, словно наводит порядок. Я жду, наблюдая за ней. Она выглядит искренне желающей помочь, чтобы всё прошло гладко, насколько это возможно.
— Они… Они его ближайшие советники, конечно. И они особенные. Они не живут среди нас. Я… я, правда, не могу сказать вам больше.
Я хмурюсь на её взволнованный ответ.
— Не можешь или не хочешь?
Она пожимает плечами. Даже этот жест у Элары выходит изящным, как движение талантливого танцора. У меня получится как у матроса, если попытаюсь повторить.
— Боюсь, что не могу, — с её лица сходят все краски. — Я только однажды видела собрание Рондета и то издалека. Они очень красивые, это я могу сказать наверняка. И странные. Немногие удостаиваются чести присутствовать на личной аудиенции. Я бы хотела помочь, ваше высочество. У меня есть информация, которая могла бы быть вам полезна. О нашем наследии и традициях, связанных с ними, и… Я могу подготовить для вас ещё несколько досье, если желаете?
Думаю, это пригодится. Я не сомневаюсь в том, что она говорит правду — мне кажется, Элара многое бы отдала, чтобы узнать больше о таинственном Рондете. Но всё же её слова дают мне кое-что. Поддержку.
— Спасибо. Так, значит, я увижу их вскоре после представления? Наверное, для этого тоже нужно особое платье.
Она ослепительно улыбается, счастливая от возможности вернуться к безопасной теме.
— Конечно. Я обращусь к нашим лучшим дизайнерам и привлеку их к работе. Клянусь, вы не будете разочарованы. Они, действительно,
будут бороться за право подготовить вам платье. Я знаю портных, готовых выколоть глаза своим конкурентам за одну только возможность. А теперь вам стоит постараться выспаться. Дни здесь длятся дольше, чем на вашей родине, и вам понадобится хорошо отдохнуть перед тем, что ждёт впереди. Я составлю расписание ваших планов на завтра, прежде чем уйти к себе.Она велит служанкам приготовить ванну, выбирает мне ночную рубашку и обещает — или угрожает? — вернуться через час.
Как только она уходит, забирая с собой служанок, у меня получается, наконец-то, выдохнуть. Том проверяет комнату и с кратким кивком выходит из моих покоев вместе с Петрой. Внезапно наступает такая жуткая тишина. Я нажимаю на коммуникатор на запястье.
— Шай? — тихо произношу, неуверенная, что он на месте, что он ответит. Не стоило мне в нём сомневаться.
— Ваше высочество? Всё в порядке?
— Во что ты меня втянул?
Он открывает дверь и стоит там, озарённый медовым светом закатного солнца. Один взгляд на сдержанное лицо Шая, и у меня в груди всё сжимается. Мне не хочется ничего, только броситься в его объятия. Но тело отказывается шевелиться.
Оно и к лучшему, наверное.
— Разве ты не должна принимать ванну?
Я хочу пошутить, сказать что-нибудь бойкое и остроумное, но слова застревают в горле.
— Есть вести из дома?
На секунду он хмурится, на лицо набегает тень.
— Нет. Хочешь, чтобы я с ними связался? Передать сообщение?
Конечно, хочу. Я ещё никогда так не тосковала по дому. Я скучаю по смеху братьев и даже их бесконечным подколкам и стремлению доказать превосходство. Что они делали всё это время, пока меня не было? Как там отец?
Но это было бы пустой тратой ресурсов. Я не могу это себе позволить.
— Забудь, неважно.
Я не должна чувствовать себя такой отчаянно одинокой. Это просто тоска по родине. Она пройдёт. В конце концов, я уже не ребёнок. Мне семнадцать. Надо привыкнуть к этому миру, к этой жизни. И как можно скорее.
— Бел? — он переступает порог, закрывая за собой дверь. И внезапно всё становится хуже. Намного хуже. Я не могу толком дышать и потому отворачиваюсь, пытаясь скрыть своё состояние. Его этим не обманешь. Конечно, нет. Его мягкость действует мне на нервы. Он переживает. Он беспокоится обо мне. — У тебя всё хорошо?
— Да, — даже я слышу, какой слабый и сдавленный у меня голос. Паника набирает обороты, всё сильнее и сильнее.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать? Только скажи.
Ох, вот как. Но я не могу ему сказать.
— Нет, я… мне надо принять ванну. Она скоро вернётся.
Его тон мрачнеет.
— Она сделала что-нибудь?
Мотаю головой. Бедная Элара. Теперь этот вопрос всегда будет возникать в первую очередь. Несмотря на то, что я, правда, верю в её искреннее желание помочь. Несмотря на то, что она нашла благотворительные организации и центры переработки всей ненужной одежды, а также привлекла лучших портных к престижной работе. Несмотря на то, что она делает всё, что в её силах, чтобы исправить то, что даже не было её виной. Этот вопрос всегда будет возникать.