Крыло Королевы

Карета заворачивает по дороге, и теперь цитадель возвышается над нами.

— Конечно, у нас много собственных изобретений, но я по-прежнему считаю, что нас вдохновили их идеи. Они дали нам трамплин — те изобретения, которые уже были здесь до нас. Без них мы бы никогда не сумели продвинуться так далеко. Когда гравианцы совершили набег на Келту, мы потеряли доступ к кристаллам, которых там в избытке, а это источник энергии для большинства наших разработок. Вот почему так важно, чтобы мы смогли вернуть спутник нашей планеты. Или хотя бы дать нашим людям, застрявшим там, возможность вернуться домой.

— Почему вы их не эвакуировали?

— У нас не было времени, — голос Кона становится тихим и подавленным. — Сначала пропала связь с Келтой. Тогда ещё Матильда… предыдущая антейма умирала, и это занимало всё наше внимание, нам было не до проблем на спутнике, — он колеблется, и я понимаю, что он сейчас думает о ней. Я жду, давая ему время, чтобы справиться со своими воспоминаниями. — А потом… потом уже было слишком поздно. У нас есть армия, принцесса Беленгария. На Келте были вооружённые силы. Мы так и не знаем, что с ними стало, равно как и с подкреплением. Те немногие, что вернулись…

Он не договаривает и отводит взгляд прочь, к ликующей толпе, на лепестки, которыми нас всё ещё осыпают, на свой прекрасный город, полный жизни и странностей. Меня терзает вопрос, что так расстроило его: упоминание его жены или потеря Келты. Или и то, и другое. Обе темы непростые. Представляю, что могли рассказать те, кто сумел сбежать с Келты, оккупированной Гравией. Трудовые лагеря, однозначно. Исчезновения без вести. Мехи. Драгоценные кристаллы, вырываемые из земли — ведь это, конечно же, причина вторжения. Источник энергии для стольких механизмов, которые буквально все люди используют каждый день, и ключевая деталь, необходимая для работы сети коммуникаций, в избытке находится на Келте. И другие природные ресурсы, имеющие огромную ценность. От них зависит политическое положение Антееса, его торговые связи и возможность отстаивать свою независимость. Его позиция нейтралитета должна была гарантировать ему безопасность.

Но с Келтой не сработало. Гравианцы выбрали подходящий момент и напали, забрав всё, что хотели.

Я поднимаю глаза на бескрайнее голубое небо. Идеальный денёк для полётов. Спутника не видно при дневном свете. Келта располагается дальше, чем спутники Вейриана, которых можно иногда увидеть и днём, как призраков, бродящих высоко в небе. Но наши спутники — это места, непригодные для жизни.

Такой может стать и Келта. Или уже стала.

Я не могу подобрать подходящих слов, поэтому просто смотрю в окно, опуская взгляд с неба на людей, и поднимаю руку, чтобы помахать, и толпа восторженно кричит в ответ. Большая её часть. Некоторые лица в толпе не кажутся дружелюбными. Этого следовало ожидать. Многие не хотят меня здесь видеть. Я знаю это. Я не идиотка. Они потомки тех людей, которые покинули Империю. А я её представляю, хочется мне того или нет. За всем этим показным восторгом, интересно, насколько мне на самом деле рады. Есть ли лозунги, призывающие поменять вейрианку на антейку? Или отправить варварскую принцессу домой? Подозревают ли они своего антейма в том, что он ведёт их через альянс к порабощению? Есть ли подобные слухи среди приближённых Кона?

Я не принцесса, если честно. Просто солдат, лётчица, как я продолжаю твердить всем вокруг. Хотела бы я, чтобы это было правдой.

Мне здесь не место.

***

Больше половины территории дворца Лимасилла занимает сад. Я знаю это, потому что тщательно изучила вид, открывающийся с балкона в моих покоях. Больше мне последние три дня, с тех пор как я сюда приехала, делать было особо нечего. Они оставили меня отдыхать и, по всей видимости, привыкать к жизни в антейском дворце. По правде говоря, я устала до изнеможения, так что очень ценю, что есть время на сон.

Вид на сады внизу умиротворяет. Здесь очень тихо, даже трудно поверить, что мы в самом центре города. Розы увивают балюстрады и карабкаются вверх по стенам, к изогнутому балкону. Кремовая и светло-коричневая мозаичная плитка выложена полукругом, на крохотных квадратиках можно разглядеть животных и растения. Стены переливаются на солнце. Центральная башня возвышается над всем этим, увенчанная витражным куполом. Дворец Лимасилл — это настоящая услада для глаз.

Но больше всего меня восхищают сады, расположенные ярусами, каждый со своим собственным балконом, пышущем зеленью и жизнью. Все эти террасы спускаются в долину, где находятся центральные сады в самом сердце цитадели. Я не уверена, насколько далеко простираются сады, хотя мельком вижу ряд озёр и ручьёв в глубине долины. В них отражается ясное голубое небо.

Здесь есть арки и витиевато украшенные колонны, покрытые строками слов, которые я не могу прочитать, но они иногда напоминают мне цветы или вьющиеся лозы, вырезанные в камне, настолько идеально переданные, что их можно было бы принять за настоящие. Здесь есть и картины, купола и солнца, деревья, чьи ветви переплелись, образуя узоры, среди которых есть что-то отдалённо похожее на дракона или, скорее, на насекомое, напоминающее стрекозу с моей родины. В Империи известно немало легенд об этих существах, встреча с которыми для одних — это счастливая примета, для других — напротив, предвестник бед. Интересно, есть ли подобные сказания на Антеесе. Они известны с давних времён, ещё с самого Первомира, потомки которого распространили их по всему космосу, из уст в уста, от звезды к звезде.

Люди Антееса носят такие роскошные наряды, о которых вейрианцы могли бы только мечтать. Они прогуливаются по проспектам вдоль колонн или в тени аркад, растянувшихся по периметру садов. Красивые и изящные, как молодые деревца, колонны тянутся вверх, где замысловатые капители напоминают каменные паутины. Даже меня впечатляет то архитектурное мастерство, которое потребовалось при создании.

И всему этому много лет. Очень много лет. Возможно, оно уже не раз было отреставрировано современными технологиями, но местная архитектура будто бы всё ещё несёт в себе отпечаток той первой, исчезнувшей цивилизации.

Моя спальня днём вся озарена солнечным светом, но ночью тяжёлые бархатные занавески могут закрыть даже самую яркую луну. Лёгкий ветерок проникает через арочные окна. Напротив стоит кровать с четырьмя столбиками, балдахином и мягкими пуховыми перинами. Наряду со спальней здесь есть гардеробная, ванная и кабинет с экранами, планшетами, зеркалами с новейшими технологиями. В гостиной можно организовать ужин на двадцать пять человек, если принести достаточно большой стол. И всё это для одной только меня. Шая и остальных разместили в соседних покоях. А ещё есть комнатки для слуг. Если я решу жить только здесь и даже не бывать в остальных частях дворца, мне с избытком хватит и места, и персонала.

В том же духе и с той же любовью к роскоши была создана моя каюта на космическом корабле. Современные технологии соединяются с выверенным годами, тщательно продуманным стилем, так безупречно дополняя друг друга, что я чувствую себя здесь как дома, как будто всю жизнь провела в этом месте. Антейская эстетика, наверное? Это стремление сделать всё прекрасным, даже самые практичные вещи. Или, как сказал Кон, это наследие расы, давно исчезнувшей из этого мира, используемое колонистами. Адаптированное под них. Но всё равно это странно.

В этом есть своя красота, немного отличная от цветущей зелени бескрайних вейрианских лесов и лугов, которые я так хорошо знаю, от суровых горных хребтов, от переливающейся сине-зелёной водной глади океанов. Досье не передаёт всё это в должной мере — увидев всё это своими глазами, я чувствую, как оно вызывает отклик во мне. В пышных садах некоторые цветы размером больше меня, яркие лепестки выделяют их среди зелёной листвы. Ароматы проникают отовсюду — пьянящие, экзотические, успокаивающие — множество комбинаций. Всё здесь полно жизни и красоты.