Куда летит "Эскорт"

Степан стушевался: — Ну, можно съездить ненадолго.

— А что так?

Чикита спрашивала так серьёзно, будто не знала, что для непрошедших метаморфоз гостевая норма непрерывного пребывания на территории Федерации составляет семьдесят два стандартных часа. Может, и правда, не интересовалась?

— Мать жива? — спросила она.

— Жива-здорова. Зовёт. Говорит, есть серьёзные наработки по отращиванию конечностей, — он совершенно смутился. Зачем эти разговоры? Если капитан хочет от него избавиться, то пусть так и скажет. Он сразу уйдёт.

Додумать Степан не успел, дно флайера подскочило, и пилот застрекотал по-своему. Из сказанного ухо Степана выловило полузнакомое «ремерси». Это что? «Мерси» два раза? Поди их разбери без имплантата.

Капитан уловила его замешательство и перевела: — Извиняется. Режим неудачно переключил. Подлетаем к Котону.

Глава 2. Во дворце Пекаря

В степенном немолодом человеке, занавешенном чем-то наподобие золочёной попоны, от бесшабашного Пекаря осталось немного. Но и на главу могущественного племени, по меркам Степана, он не тянул. Где слоны, рабы, опахала? Ничего этого не было. Более того, в широком внутреннем дворе резиденции вообще мало кто обратил внимание на царёвых гостей. А народу там было немало. Кто-то что-то мыл, кто-то что-то пилил… Из пёстрой толпы выделялась только просто одетая женщина славянского типажа. В белой майке, берцах военного образца и закатанных по икры маск-штанах — она доила козу под невысокой пальмой.

Откашливаться на этот раз почти не пришлось. Сначала, конечно, флайер садился, потом он взлетал, но вымощенный камнем двор был выметен достаточно чисто.

Чикита спрыгнула с подушки чуть ли не на руки самому властелину.

— Чикитулик, ты ли? Поверить не могу!

В этом департаменте без изменений… Пекаревы сюси-пуси по-прежнему оставались за рамками понимания Степана. И хорошо, что ему самому досталось только сухое: «Привет, Коршак!». Он кивнул и пристроился за любезничающей парочкой, плавно скользящей вверх по пологим ступеням широкого дворцового крыльца.

Наверху хозяин пригласил гостей жестом вовнутрь помещения, вошёл вслед за ними сам и плотно прикрыл за собой обе створки входной двери. Когда он развернулся к заметно посерьёзневшей Чиките, Степан напрягся. Ого! Да она, практически, приготовилась к бою! Понял это и Вениамин, который вырос из имени Веня, как из старой вещи. Теперь он смотрел на гостей сухо, даже зло.

— Полагаю, нам нужно сразу расставить все точки над «i». Не могу сказать, что я рад вас видеть, но и жизни вашей здесь ничего не угрожает. Поэтому можете расслабиться, капитан Ким.

— Генерал Пекарь.

— В прошлом. Всё в прошлом. Пройдёмте в кабинет, господа. Вы же хотите разговора? Там удобнее. Кресла, минибар… — и он лениво махнул рукой куда-то вглубь дворца.

Степан замешкался, но Чикита пошла, и он послушно поплёлся следом.

Кабинет генерала был обставлен в английском стиле. Даже стены его были обшиты дубом, и что-то подсказывало Коршаку, что самым настоящим английским… Тяжёлые викторианские стулья с подлокотниками формировали группы по предназначениям. Вот эти два, у книжных полок во всю стену, наверняка, для чтения. А эти три, вокруг круглого столика, обитого выцветшим зелёным сукном, — для джентльменских игр, не иначе.

Совершенно не принимая в расчёт Коршака, Пекарь пригласил Чикиту к камину, перед которым под традиционным углом располагались два глубоких ушастых кресла. Кроме того, поскольку, сидя у камина, джентльменам полагалось, очевидно, курить трубку и потягивать бренди, неподалёку от каждого кресла стояли миниатюрные столики с серебряными подносами и наборами бокалов из хрусталя. Для довершения антуража не хватало только потрескивающего в камине огня и повизгивания борзых, в остальном же картина являла собой прообраз загородного дома зажиточного английского джентльмена прошлого века. По крайней мере, в представлении американского мальчика, папа которого держал автомастерскую в штате Техас, а мама воспитывала детей, это было именно так.

— Начинайте, капитан, — подбодрил Пекарь собеседницу. Вышло это у него очень высокомерно. Его жесты и в прошлом были замедленны и плавны, но такой оттопыренной нижней губы Степан за ним раньше не замечал. Вообще-то, молодой Веня был по-своему удивительным — в нём успешно сочетались вполне европейские черты лица с совершенно чёрной кожей. От этого он казался особенным, утончённым. С годами этот эффект потускнел…

— Что вы так смотрите? — Звякнуло стекло, зажурчал напиток. Степану мало что было видно из-за высокой изогнутой спинки Вениного кресла. — У вас же ко мне претензии! Я вас предал, приговорил к смерти, оболгал, так ведь?

— Каким образом на борту оказался кристалл? — голос Чикиты был едва различим.

— Ого! — царско-королевская фигура пришла в движение, — То есть вы хотите сказать, что вас волнует не только ваша личная шкурка?

Степану захотел подойти поближе и съездить Пекарю по морде. Чиките, наверное, тоже. И почему только она молчит? Этого она, похоже, не знала и сама. Казалось бы, спрашивай — не хочу. Собеседник в настроении. Но она выглядела так, будто умножала в уме четырёхзначные цифры. За последнюю неделю в её голове сформировалось бесчисленное количество событийных вероятностей, ни одна из которых так и не вписалась в предложенный жизнью трафарет. Если здесь подходит, то там жмёт. И наоборот. Потому и вопросы давались ей нелегко.

Веня это понял, крякнул и кивнул.

— Непонятно. Согласен. Если в распоряжении землян был транспортный буй, то почему это хранилось в секрете, так? И зачем посылать сотни переселенцев в многолетний путь туда, куда можно скакнуть одним прыжком? Так и есть, всё верно. С точки зрения сегодняшнего дня. Однако тогда всё было иначе, — сказал Пекарь и перевалился на подлокотник навстречу вжавшейся в спинку кресла Чиките. Степан подобрался, но, не почувствовав в движениях Вени агрессии, снова расслабился.

— Мне нечего скрывать, — смачно облизал свои объёмные губы нынешний царь и обтёр уголки рта кончиками пальцев. Этот жест был новым, африканским, приобретённым, очевидно, в «пост-эскортном» периоде. — Для подобного путешествия в пространстве кристаллов требуется два. Буй входа и буй выхода. Их и было два. «Эскорт» нёс на борту буй входа. По истечении седьмого дня пути корабль должен был выйти на заданную позицию и остановиться. Сознаюсь, команда сопровождения становилась ненужной. Такова жизнь. Я, кстати, настаивал на том, чтобы груз шёл без сопровождения. И если бы Раиса не прознала об этой миссии, так бы оно и было. Но эта лиса, как всегда, меня обыграла.

В глазах Чикиты блеснуло недоверие.

— Она не рассказала вам, что ли? Быть не может. Должна была рассказать! Хотя бы с купюрами. Для ВКСМ она была самой проблемной из всех наблюдателей. Нос, как пылесос, причём, с локатором. Традиционалистка. «Людям рано в космос». В общем, тогда я предпочитал либералов.

— Среди которых нашлись «добрые люди», готовые помочь Земле освоить дальний космос побыстрей? — Тихий вопрос капитана после впечатляющего монолога царя показался неожиданным и лишним. Пекарь даже переспросил, не расслышав: — А? Ну да, конечно.