Куда ведёт Куросиво

Сёко начала разливать чай и всполошилась:

– Ты до сих пор не поставил на стол суши? – обратилась она к Такуме.

Тот подхватился и направился в кухню.

– Вы сейчас отведаете суши от лучшего шеф-повара ресторана Никкей! – с уважением к мужу произнесла Сёко.

– Никкей? – переспросила Рита.

– Объясню метафорически, – произнёс Мигель. – Представь, японский дракон проглотил перуанскую рыбу и выдохнул симбиоз рецептов.

– Лучше не объяснишь, – засмеялась Рита.

Такума вернулся с заманчивой радугой из кусочков рыбы, искусно украшенных овощами. Они совсем не походили на привычные суши.

– Такума-сан, – начала Рита, когда смогла оторваться от блюда, – вы знаете историю эмиграции вашей семьи?

– Это был 1889 год, – немного подумав, начал он рассказ, – мои родные жили в посёлке Адати, который поглотил разрастающийся тогда Токио. Сельским жителям был предложен небольшой выбор: работать на предприятиях или уезжать. Земли для всех не хватало. Моя семья предпочла уехать в Перу и заниматься привычным – выращивать рис.

– Почему именно в Перу?

– Не знаю, правительство так решило, и никто не сомневался в правильности этого.

– Вас не тянет на родину? – спросил Мигель.

– Мы никогда не были в Японии.

– Как не были в Японии?! – не удержалась Рита.

Такума усмехнулся:

– Пока были молодые, привлекала Европа, потом растили детей, у нас две дочери.

– Часть семьи по моей линии остались на месте, – вступила в беседу Сёко, и с ностальгией произнесла: Как у них сложилась жизнь?

Рита и Мигель не сразу нашлись, что сказать, столько печали прозвучало в вопросе Сёко.

– Вы пробовали их искать? – спросила Рита.

– Да, но… – произнёс Такума.

– … не нашли… – завершила Сёко, и на глазах у неё появились слёзы.

– Вам обязательно надо ехать в Японию! – воскликнула Рита с сочувствием.

– Да, – кивнул Такума, – мы так и решили. – Японская пословица говорит: «К познанию нет короткой дороги».

– Время вспомнить и найти истоки, – добавила Сёко.

Такума обнял жену:

– Уверен, в твоей семье много знаменитых певцов.

– Сёко-сан, – проговорил Мигель, – спойте нам, пожалуйста.

Сёко улыбнулась:

– Для маленькой аудитории спою, так и быть.

Рита и Мигель с удивлением наблюдали, как Такума достал из футляра флейту и заиграл в аккомпанимент жене. Глубокий и чистый голос повёл в Японию, такую далёкую по расстоянию, и такую близкую по меркам души. Кровь не обманешь – в напеве Сёко звучала пронзительная грусть Японских островов, балансирующих на хрупкой грани бытия-небытия.

На обратном пути Рита и Мигель, боясь разрушить очарование вечера, ехали в тишине. У гостиницы Мигель произнёс:

– Перуанская флейта, на которой играл Такума, одинакова по устройству и звуку с японской. Это тебе для размышлений на тему совпадений по теории Вадима.

– Ты, оказывается, прекрасно в ней плаваешь, – посмотрела на него Рита.

Мигель усмехнулся:

– Снимаемся с якоря завтра в шесть утра.

Глава IV. Кассия

Рита стояла у края тротуара с рюкзаком на плечах, размер которого мало вязался с утончённостью хозяйки. Видавший виды джип материализовался из утреннего тумана и притормозил, из него вышел Мигель. Габариты машины, в свою очередь, никак не соответствовали малорослому Мигелю, и видя изумление Риты, он произнёс:

– Мой вездеход, вызволял меня, надо отдать должное, из разных ситуаций, – и нежно похлопал машину по боку, как по крупу лошади.

Мигель помог Рите загрузить вещи, и они отправились в путь, на котором их поджидала неизвестность – удел таких путешествий.

Через пару часов они добрались до первого населённого пункта в предгорье и столкнулись с первыми изменениями в планах. Местные жители предупредили, что велика вероятность дождей, и до посёлка Куаро лучше добираться на лошадях. Пришлось поменять способ передвижения раньше, чем предполагалось. Мигель протянул Рите пончо:

– К вечеру выше в горах пригодится.

Рита с благодарностью его взяла и прицепила к рюкзаку. Мигель подтянул у лошадей подпруги и переложил всю имеющуюся поклажу на их спины, затем ловко подсадил Риту:

– Одно правило – вниз смотреть не рекомендую, – сказал он и тронул лошадь.

Рита последовала за ним. Мигель оказался прав: дорога лежала возле захватывающих дух обрывов, и Рита не удержалась, глянула вниз. Она чуть не вылетела из седла от открывшейся взгляду бездны. Как почувствовав, Мигель, не оборачиваясь, повторил:

– Головой не крутить.

К посёлку они подъехали, когда солнце присело на видневшуюся на горизонте самую высокую гору, позолотило дорогу, и с прощальным лучом сопроводило к опрятной лачуге.

– Здесь живёт моя старинная знакомая, – сказал Мигель. – Она всегда меня выручает, если мой путь лежит через эти места.

Он постучал. Дверь открыла старая женщина. Лицо её было в глубоких морщинах. «Как в складках древней горы», – подумала Рита. Черты говорили о европейском происхождении, хотя кожа была тёмной, волосы, заплетённые в две косы, иссиня-чёрными. Одета она была в пончо и пышную юбку, ноги при этом оставались босыми.

Женщина узнала Мигеля и пригласила войти. Жила она одна. На старенькой глиняной печке пеклись кукурузные лепёшки уминта. В углу комнаты лежало деревянное веретено с пряслицем, и приостановленное на середине работы пёстрое покрывало. Видимо, они, оторвали её от прядения.

– Кассия, это Рита, – произнёс Мигель на испанском и продолжил на кечуа: Передай, что я выполнил задание.

Кассия посмотрела на Риту и, покачав головой, сказала:

– Подождём, звёзды подскажут, нужно ли это делать, – и вышла во двор.

– Хозяйка не особо рада нас видеть? – спросила Рита.

– Всё в порядке. У Кассии своеобразные манеры, – усмехнулся Мигель и зажёг керосиновую лампу.

Рита с любопытством стала оглядывать хижину. Повсюду на деревянных крючках были развешаны ловушки для снов. Рита качнула одну и погладила шелковистые перья. Они уже забрасывали свои сети для поимки видений, ждущих своего часа появления при этом тусклом убаюкивающем освещении. Потрогала покрывало, ворсистое и мягкое, где на симметричном орнаменте хлопал крыльями кондор, а верхушки ромбов отправляли на все четыре стороны.