Кукловод: Реквием по Потрошителю

— Может, просто упала? — наивно предположил Учиха, не видя никакого смысла воровать фото мертвого свидетеля.

— Я не знаю, но хотел бы в это верить. У нас в номере с Тобирамой лежит дело на твою Рейко, — Хаширама сделал акцент на «твою», — просто полистай на досуге, когда разберемся со всем.

Все-таки, как Итачи и предполагал, агенты сразу подняли прошлое Акиямы. Но он действительно не видел никакой угрозы в найденных париках. Либо не хотел видеть? На пороге появился уже по-привычному хмурый Тобирама с заспанными красными глазами, обрамленными характерными синяками. Мобильный телефон был стиснут меж бледных пальцев. Он из-за сомкнутых зубов отчеканил в нескрываемом гневе:

— Темари не поднимает трубку.

— Что?! — воскликнул Хаширама. — Как давно?

— Последний раз она выходила на связь вчера утром. Мы должны были созвониться вечером, но она не ответила. Сейчас оба телефона — обычный и служебный — заблокированы.

— Только этого нам не хватало!

Хаширама ринулся из номера Итачи. Брат и Учиха поспешили за ним в другой номер, где Сенджу-старший оперативно включил ноутбук, запустив навигатор с картой.

— Что это? — Итачи наблюдал за манипуляциями коллеги, стоя над душой.

— Всем агентам вживляют жучки, фиксирующие их местоположение по GPS-карте. Темари его установили в зуб на случай форс-мажорных обстоятельств, которые, возможно, наступили.

— Но какой в этом смысл? В плане Кукловода. Он ведь совершил ритуальное убийство сразу на пятерых. Зачем ему шестое тело?

— Итачи, я уже ничего не знаю, мы были уверены, что знаем его и его шаги, но то, что творит этот ублюдок, — это простая насмешка над нашими усилиями.

— По поводу тел, — опомнился Тобирама, вытащив папку из портфеля, кинутого на столе. — Двоих уже опознали, и Минато оказался прав. Это пропавшие заказчики.

Итачи открыл папку на дело офисного клерка, которого он уже видел в отчетах спецагентов по заказам необходимой провизии для процедуры бальзамирования. Их теория с Минато о том, что заказчики были убиты, мало того, что подтвердилась, так их поиски потенциальных жертв по Киото прошли впустую. Материал был заготовлен уже несколько месяцев назад. Тобирама все прочитал по обвиняющему взгляду Учихи, не высокомерному и претенциозному, а лишь укоряющему с толикой усталости.

— Нашел! — с просунувшимся энтузиазмом воскликнул Хаширама, увеличив карту, где мигал красный огонек. В спутниковой карте отобразился небольшой двухэтажный коттедж, находящийся далеко за периферией Киото в одном из закрытых лесопарков, чья территория была выкуплена нескромными личностями.

— Этот адрес. Дом принадлежит, точнее уже принадлежал мэру Отороки.

— Немедленно выезжаем, — не отличаясь терпением, Тобирама проверил магазин пистолета, вернув его в кобуру, и направился к шкафу за бронежилетами.

— Мы еще не получили ордер… — попытался возразить брат.

— Уже получили, — запыхавшись, оповестил Минато, что пытался восстановить дыхание, держась за дверной косяк одной рукой, а в другой покоился ордер на обыск.

Мышцы затекли, и Темари не чувствовала ног из-за сковавшего онемения, что отдалось игольчатым покалыванием на кончиках пальцев. Глубокий вдох-выдох. Потрескавшиеся губы выпустили холодное облачко дыхания, в горле пересохло, отчего первый звук вырвался неразборчивым хрипом. Зашевелилась как копошащийся клубок змей и поняла, что тело крепко зафиксировано. Когда подставной агент Темари открыла глаза, она тут же зажмурилась из-за вспышки света.

В голове роились рассыпавшиеся песком воспоминания. Прогулка в парке с юным арт-дизайнером, после которой он любезно предложил подвезти её до дома. Конечно, Темари как девушка приличная пыталась возразить, но, в конце концов, решив, что не к себе же он её везет, да и время совсем светлое — дело было днем — а значит, и бояться нечего. Вот только, когда закрывала дверцу автомобиля, она уколола палец и, не заметив, как мелькающий пейзаж из исполинских высоток поплыл сизым туманам, отключилась.

Силы оставили её, даже обычный наклон головы отдавался глухой болью в затылке и легким головокружением. Глаза постепенно адаптировались к искусственно-неоновому свету. Помещение напоминало операционную: выложенное тошнотворной грязно-белой плиткой, пыльные лампы под самым потолком, хирургические столы, стоящие в ряд у другой стенки. Сама она находилась в полулежащем положении на медицинском кресле, руки и ноги были зафиксированы жгутами.

— Нет, — вырвалось с хрипом и отчаянной попыткой дернуть кистью руки. — Нет! Нет! НЕТ! — крик эхом отразился от стен.

Донесшийся сверху хлопок заставил встрепенуться и умолкнуть с замиранием сердца. Темари слушала спускающиеся по лестнице неторопливые шаги. Треск замочной скважины и пророчащий зло скрип двери. Она инстинктивно вжалась в спинку, но внешне старалась казаться холодной. Однако глаза не способны обмануть, и в них читался испуг. Алебастровая маска Потрошителя под неоновым светом мерцала, как будто была лакированная. Красные растрепанные пряди смотрелись дисгармонично в сочетании с белым медицинским халатом, который сидел совсем не по плечам. Шаги, все такие же неторопливые и ленивые, заставляли почувствовать вкус страха на кончике языка скатившимся потом на сжавшиеся в полоску губы.

На его руках не было перчаток, и, когда серийный убийца подошел к креслу, он заботливо пригладил растрепавшиеся светлые кудри, еще раз проведя уже более успокаивающим жестом, едва наклонив голову набок.

Темари смотрела в запятые глаз и растянутые в улыбку губы в отверстии.

Лезвие вынутого из кармана халата ножа блеснуло в паре сантиметров. Темари не сдержала крика и зажмурилась — острие прошлось по щеке, оставляя кровавую дорожку. Словно не нож, а кисть художника, оно плавно спускалось вниз и остановилось на сонной артерии.

— П-пожалуйста, — прошептала Темари, не открывая глаза. — Кукловод-сама… — она сделала паузу, проверяя реакцию. Убийца и правда прекратил действия. — Я слышала, что вы сначала выкачиваете кровь, а потом уже потрошите…

— Потрошу? — в голосе его проскользнуло оскорбление. Такой привычный меланхоличный голос, но заглушенный материалом маски. — О чем ты, Темари? Потрошить тебя буду не я, — он провел пальцами по влажному подбородку, и Темари открыла глаза, встретившись с угольными запятыми. Не убирая пальцев, он развернул её лицо в сторону. — А она.

Пустые безжизненные глаза цвета безоблачного неба жутко смотрелись на кукольном лице. Почти что живом, настолько естественна была её бархатистая кожа, и только отсутствие мимики и дыхания напоминали о её недостатке — пустоте внутри под материалом пластика и дерева.

Человеческих размеров кукла сидела на столике рядом с креслом и смотрела в упор на Темари, словно заинтригованный зритель.

Холод, поднимающийся от низа живота, подошел сжимающимся на горле лассо. Занесенное лезвие ножа предсмертно сверкнуло, но так и застыло в расширенных зрачках жертвы.