Кукловод: Реквием по Потрошителю

— Вот уж анекдот, — криво улыбнулся Финансист. — Но на кой черт ты спас его?

— Неправильно проанализировал ситуацию, думал, что смогу выиграть, а в итоге попал в ловушку.

Орочимару замолчал, увидев мелькнувшую тень. Скорпион, будто левитируя по воздуху, проплыл мимо за углом, даже не обернувшись в их сторону.

— Это ведь он? — с толикой страха спросил Орочимару, кивнув на исчезнувшего гостя.

— Он, — отрезал Какудзу. — У этого твоего Учихи Обито шарики в конец заехали, если он позвал на вечер серийного убийцу.

— Хах, видимо, у нашего «босса» фетиш на серийных убийц.

Скорпион осветил прихваченным со стены факелом подземелье, в котором содержались камеры для будущих игроков. Темное пространство за решетками пустовало, однако Скорпион выломал одну из дверей ударом хвоста, после чего пошел обратно по крутой лестнице вверх, направляясь через коридор, где прогуливались «маски» в зоне непосредственного наблюдения. Сасори остановился, присев на колено, вглядываясь в прозрачный пол, открывающий вид на десятки мерцающих свечей, в стороне от которых извивалось тело Рейко с обожженными ногами.

— Пожалуйста, я так больше не могу. Просто пристрелите меня.

Сасори ступал следом за катящимся телом Акиямы, смотря пустым стеклянным взглядом искусственных глаз.

Кагуя походкой ленивой львицы передвигалась по комнате с бокалом белого вина в руке, нисколько не охваченная азартом игры. Напротив, она не без улыбки наблюдала, как быстро пляшут пальцы её спутника по клавиатуре, а безликая маска неустанно оборачивается к экрану с действиями сражения Учихи Итачи.

Ооцуцуки облокотилась о спинку кресла, взглянув на монитор со ставками, печально вздохнула:

— И все-таки ты любишь своего племянника. Какудзу уже, наверное, от счастья обкончался от поступающих за купленные тобой подсказки денег.

Мужчина молчал, ударив по клавише Enter, очередная сумма поступила на счет казначея замка.

Мастер подскочил с трона, в ярости сжав кулаки. Если все это время он и сомневался, то теперь все лицезрел воочию — игрокам нагло и беспардонно помогали проходить все уровни. Акияма Рейко сгорела бы заживо, не упади с «потолка» покрывало». Учиху Итачи бы разрубили бензопилой, не попади ему в руки топор, не говоря уже о слезоточивом газе. Мастер в бешенстве взревел:

— Кто?! Кто посмел им помогать?! Что здесь происходит?

Черный Зетцу, переглянувшись с белым, как можно мягче попытался предположить:

— Наверное, это то самое новое правило, недавно введенное Финансистом. Если тебе нравится игрок, ты можешь купить ему подсказку, чтобы он продолжил игру.

— Почему меня об этом не уведомили?! — отчеканил Мастер, прорычав последнее слово.

Мастер немедля попытался связаться с Какудзу, но тот был слишком занят, искрящимися глазами следя за скачущими цифрами на счете.

— Не знаю, кому эти двое так приглянулись, но если дело так пойдет и дальше, я стану миллиардером, — завороженно ахнул мужчина, когда цифра округлилась еще на один ноль.

— Рейко! — гулкое эхо прокатилось по пещере. Итачи не терял надежду найти подчиненную, все еще тешась надеждой, что она жива. Наплевав на то, что он может выдать себя, детектив не переставал звать её, минуя пустые лабиринты и крутые ступеньки. Присев на одни из них, Итачи подобрал лежавший камень и принялся чинно точить топор. Время потерялось в нескончаемых испытаниях, но казалось, что уже больше часа ничего не происходило: либо ему готовили нечто грандиозное, либо в Замке что-то происходило.

Когда детектив прикреплял оружие обратно к поясу за спиной, то наткнулся на вырезанные на стене точки. Подушечки пальцев легли на неровные буквы сложившиеся во фразу «Страх неосязаем».

— Что это?

Итачи заскреб по камню, ободрав загрубевшую за день кожу. Карканье рассекло таинственную тишину. Прилетевший ворон по-хозяйски уселся на выступ лестницы, с любопытством наклонив голову.

Рассекающие крылья били по воздуху, слетающиеся птицы осыпали ступеньки черными перьями, словно медленно оседающий черный снег.

Итачи настороженно поднялся, пятясь назад, спускаясь вниз, не теряя из виду прибавляющихся птиц, по поведению больше напоминающих хищников, ищущих добычу.

По мере того, как он отступал, вороны подрывались, тревожно рассекая тени подземелья, не отпуская гостя Мастера.

Итачи развернулся, быстрым шагом направляясь вперед, но карканье лишь усиливалось. Возмущенные птицы синхронным полетом ринулись за ним, заставив инстинктивно пуститься в бег от надвигающейся опасности.

Словно черный мор, они сгруппировались в разящую стаю — единый организм, несущейся на жертву. Гвалт предвкушающего крика заглушил собственное тяжелое дыхание. Учиха оборачивался, продолжая нестись навстречу неизвестности, выбежал из лона пещеры, попав на утес, что вел в бездну. Детектив затормозил у самого края, балансируя вытянутыми руками.

Извращенная игра, дающая право выбора: какой именно смерти отдать свою душу.

«Страх неосязаем» — что это? Помощь, как и найденные топор и слезоточивый газ, или же ниточка, брошенная костлявой старухой.

Его трясло, пот испариной покрыл все тело, топор скользил в мокрых руках, норовясь выскользнуть. Медленно выдохнув, прислушиваясь к воинственному крику воронов, Итачи развернулся навстречу смерти. Посмотреть в глаза страху с гордо поднятой головой, затаив дыхание. Ощутить столкновение со смертью, самому отдаться в её острые объятья.

Вороны приближались, рассекая крыльями как сотней лезвий. Итачи затаил дыхание, шире открыв глаза, будто боясь упустить последний миг своей жизни. И стая вонзилась в его тело, пройдя насквозь. Десятки летящих птиц проходили сквозь его тело, мерцая искрами плывущей по телу голограммы, искажая черный цвет изумрудными волнами.

Они вонзались в грудь и вылетали нетронутыми, стремглав уносясь в пустоту. Приняв в себя всю иллюзию, что рассыпалась о его тело черными перьями, исчезающими в зеленом плавящемся мареве, Итачи закрыл не раз обманывающие его глаза. Дотронулся до груди, ожидая ощутить разорванную плоть, но почувствовал лишь все еще бьющееся сердце.

В распахнутых глазах вспыхнула искра надежды. Он понял негласные правила игры. И собирался победить во что бы то ни стало, а призом ему будет плевок в лицо безумца, правящим балом.

Платформа, по которой, прихрамывая, ступала дрожащая от спавшего действия наркотика Рейко, вела от одного края лабиринта к другому, словно переходящий мост. Но стоило Акияме достигнуть середины, как твердая незыблемая дорога затрещала, кренясь вниз.

Платформу, трещащую и скрипевшую предсмертным хрипом, повело в вертикальное положение. Рейко катилась вниз, отчаянно хватаясь изодранными пальцами, в надежде найти маленький выступ, чтобы зацепиться. Но платформа полностью накренилась, и Рейко поглотила пустота, в которую она падала уже долгие годы и только сейчас наконец нашла дно.