Квадробер в законе

Главный зал «Василиска» встретил меня приглушенным светом и напряженной тишиной. Виктор Палыч сидел за центральным столом, величественный как памятник самому себе. Строгий черный костюм, трость с серебряным набалдашником, и взгляд, от которого даже тараканы в подвале, наверное, начали составлять завещание.

– А вот и молодое поколение! – он улыбнулся, показав идеально ровные зубы (говорят, снятые с его же жертв). – Присаживайтесь, Алексей Андреевич. Нам есть что обсудить.

– Виктор Павлович! – я расплылся в ответной улыбке, присаживаясь напротив. – Какими трупа... то есть, судьбами к нам? Как здоровье, как мертвецы?

– Все при деле, все при деле, – он постучал пальцами по трости. – Знаете, наблюдаю за вашими... успехами. Весьма впечатляет. Особенно история с майором – элегантно, со вкусом. В наше время просто убивали, а вы – с фантазией.

– Стараемся идти в ногу со временем, – я сделал заказ проходящей мимо официантке. – Сами понимаете, современный рынок требует креативных решений.

– Да-да, – Палыч кивнул. – Кстати, о современном рынке... Как вам работается с новыми... партнерами? «Балтийские Волки», говорят, очень интересуются вашей территорией.

А вот это уже интересно. Старый некромант явно пришел не просто поболтать о погоде.

– О, вы знаете, как это бывает – то они нами интересуются, то мы ими... Прямо служба знакомств какая-то, только вместо свиданий – перестрелки.

– А что думаете о Синдикате? – Палыч внимательно следил за моей реакцией.

– Организация, безусловно, солидная, – я развел руками. – Но, знаете, как говорится: старые песни о главном не всегда хорошо звучат в современной обработке.

Некромант откинулся на спинку стула:

– А что, если я скажу, что знаю, где сейчас Феликс?

– Феликс? – я изобразил задумчивость, помешивая только что принесенный коктейль. – А я думал, он сейчас где-нибудь на Бали, практикует огненную магию на местных кокосах.

– Не паясничайте, молодой человек, – Палыч слегка постучал тростью по полу, и температура в зале упала градусов на десять. – Вы же понимаете, что его возвращение... неизбежно.

– Как налоговая проверка? – я улыбнулся, чувствуя, как внутренний зверь начинает беспокойно принюхиваться. От старого некроманта пахло могильной землей и чем-то... нехорошим.

– Как смерть, – он улыбнулся в ответ. – Кстати, о смерти... Как там Алина? Все еще играет в мятежную дочь?

Я почувствовал, как когти начинают прорезаться сквозь кожу:

– Знаете, у нас не принято обсуждать личную жизнь сотрудников. Корпоративная этика, все дела...

– Да бросьте, – Палыч махнул рукой, и его трость на мгновение превратилась в извивающуюся змею, прежде чем вернуть прежний вид. – Мы же с вами взрослые люди. Я пришел с деловым предложением.

– Дайте угадаю, – я отпил из бокала. – Сейчас вы скажете, что знаете, где искать Лунный Коготь?

Некромант на секунду замер:

– А вы неплохо информированы...

– Издержки профессии, – я пожал плечами. – Знаете, как говорится в умных книжках по менеджменту: «Владеющий информацией владеет ситуацией». Правда, обычно там не уточняют, что информацию иногда приходится выпытывать у призраков.

– Допустим, – Палыч наклонился вперед, – у меня действительно есть информация и о Когте, и о Феликсе. Вопрос в том, что вы готовы за нее предложить?

– О, у меня есть отличное встречное предложение, – я тоже подался вперед. – Как насчет того, чтобы вы просто рассказали все, что знаете, а я, так и быть, не буду выяснять, куда пропали те три колдуна из Синдиката в прошлом месяце? Уверен, их семьи будут очень... заинтересованы узнать подробности.

На лице некроманта не дрогнул ни один мускул, но я заметил, как побелели костяшки пальцев на трости:

– Вы мне угрожаете?

– Упаси боже! – я картинно вскинул руки. – Просто предлагаю взаимовыгодный обмен информацией. В конце концов, мы же цивилизованные люди... ну, или почти люди, в вашем случае.

– Почему вы решили, что...

– Потому что от вас пахнет моргом, уважаемый, – я постучал себя по носу. – Причем не свежим, а как минимум недельной давности. Знаете, у нас, кошачьих, очень тонкое обоняние. Особенно когда дело касается... просроченных кадров.

В этот момент из подсобки донеслись первые аккорды «Калинки». Палыч вздрогнул:

– Это что еще такое?

– О, это наш штатный специалист по работе с особо несговорчивыми клиентами репетирует, – я подмигнул. – Говорят, его последнее выступление произвело такое впечатление на публику, что даже призраки начали материализоваться, лишь бы сбежать подальше.

Некромант помолчал, явно что-то просчитывая:

– Хорошо. Я расскажу вам про Феликса и Коготь. Но у меня есть условие, – Палыч сделал паузу.

– Весь внимание, – я отсалютовал бокалом.

– Вы же знаете про тот старый морг на Петроградской? – некромант понизил голос. – Который закрыли еще в сороковых?

– Тот самый, где, говорят, призраки до сих пор врачебные консилиумы проводят?

– Именно, – глаза Палыча загорелись нездоровым блеском. – Там хранится уникальная коллекция... анатомических экспонатов. Еще со времен Первой мировой. И архив с записями экспериментов профессора Преображенского.

Я присвистнул:

– Того самого? Который пытался создать армию оживших мертвецов для фронта?

– О да, – некромант любовно погладил трость. – Его дневники – бесценный источник знаний. А образцы... – он мечтательно закатил глаза. – Такие эксперименты сейчас уже никто не проводит. Боятся огласки, видите ли...

– И вы хотите...

– Коллекцию и архив. Взамен расскажу все, что знаю о Феликсе и Когте. И, – он сделал многозначительную паузу, – поделюсь парой древних заклинаний. Из личной коллекции. Уверен, они пригодятся в грядущей войне с Волками.

Я задумался. Морг давно пустовал, охранялся только парой сонных сторожей, а призраки... ну, с призраками Хмырь договорится. Все-таки у них там что-то вроде профсоюза потусторонних медработников.

– А что насчет Алины? – я внимательно посмотрел на некроманта.

– Даю слово: девочка вне игры, – Палыч поднял руку в торжественном жесте. – Клянусь своей коллекцией голов... то есть, своей профессиональной репутацией.

– Хорошо, – я кивнул. – Морг ваш. Но с условием: никаких экспериментов в черте города. И если понадобятся... свежие образцы – только из добровольцев.

– Обижаете! – Палыч картинно схватился за сердце. – Я же интеллигентный человек, ученый! У меня и справка есть... правда, от 1916 года, но зато с личной подписью Распутина.