Квадробер в законе

– Может, хоть бронежилет наденешь? – Алина посмотрела на меня с беспокойством.

– Зачем? – я подмигнул ей. – У меня есть девять жизней и отличное чувство юмора. А это, поверь, иногда защищает лучше любой брони. Особенно когда имеешь дело с шаманами, которые путают боевую магию с художественной самодеятельностью.

Я подошел к окну, глядя на вечерний Петербург. Где-то там, за крышами и шпилями, «Балтийские Волки» готовили что-то особенное. И судя по всему, это «что-то» включало в себя шаманские пляски, загадочные ящики и, возможно, худшее исполнение карельского фольклора в истории города.

Что ж, пора навестить соседей. В конце концов, как говорится в умных книжках по корпоративному шпионажу: хочешь узнать планы конкурента – прикинься котиком и прогуляйся по его территории. Главное – не нарваться на того шамана с бубном. А то мало ли что у них там в Якутии считается национальным достоянием.

Петербургские крыши в сумерках – особое место. Черепица, отполированная дождями до блеска, замшелые карнизы и целый лабиринт печных труб, идеальный для наблюдения. А если смотреть сверху с точки зрения леопарда, то город и вовсе превращается в какой-то сюрреалистичный паркур-парк.

Я стоял на крыше бизнес-центра «Петроградский», чувствуя, как прохладный вечерний ветер ерошит шерсть. Внизу охранник в потертой форме ЧОП «Стража» уже третий раз протирал глаза, пытаясь понять, почему на парапете сидит двухсоткилограммовый «кот». А камеры видеонаблюдения бесполезно крутились, пытаясь зафиксировать неопознанный пушистый объект.

«Интересно», – размышлял я, примеряясь к прыжку на соседнюю крышу, – «что бы сказали мои бывшие коллеги по бандитскому цеху, увидев меня сейчас? Был же приличный рэкетир – малиновый пиджак, золотая цепь в палец толщиной, а теперь... Теперь я топ-менеджер с хвостом, занимающийся высотной бизнес-аналитикой».

Территория «Волков» начиналась за старым доходным домом купца Полежаева. Некогда роскошное здание в стиле модерн теперь щерилось выбитыми окнами, а с фасада осыпалась лепнина. Зато по периметру крыши шла целая гирлянда охранных рун – они пульсировали бледно-голубым светом, как неоновые вывески в красном квартале. Только вместо приглашения развлечься предлагали быструю и болезненную смерть.

Мой внутренний кот нервно подергивал хвостом. Что-то здесь было не так – слишком много магии для обычного бандитского логова. Даже для логова оборотней.

На крыше главного здания – бывшего склада швейной фабрики – возвышалась странная конструкция. В тусклом свете фонарей она напоминала помесь радиовышки с тотемным столбом североамериканских индейцев, только с явным финским акцентом. По металлическим граням змеились руны, а на верхушке была закреплена какая-то хрустальная фигура, похожая на волчью голову.

Внизу, между россыпью мусорных баков и ржавых остовов машин, показался патруль. Два оборотня-волка, оба крепкие, с военной выправкой. Первый – рыжеватый, в потертой кожаной куртке, постоянно принюхивался к воздуху. Второй – седой, с шрамом через всю щеку, держался настороженно, как человек, привыкший к внезапным нападениям.

– Слышь, Серый, – рыжий нервно поправил кобуру под курткой, – а правда что якут этот... ну, который шаман... может в астрал закинуть? Прям так просто?

Серый сплюнул, его шрам в неверном свете фонаря казался особенно зловещим:

– Не то слово, братан. Вчера Колян, – он усмехнулся, обнажив чуть удлиненные клыки, – решил типа пошутить. Спер у колдуна варежку. Одну, прикинь? Так этот финик как начал камлать, как забьет в свой бубен... – он передернул плечами. – Колян теперь от одного его слова на стенку лезет. В прямом смысле – шерсть дыбом, глаза горят, и по вертикали вверх.

Я беззвучно переместился по карнизу, чувствуя, как когти оставляют едва заметные царапины на камне. Внутренний зверь напрягся – от главного склада тянуло чем-то неправильным. Как будто сама реальность там была слегка искривлена.

Склад представлял собой типичный образец промышленной архитектуры начала века – красный кирпич, высокие арочные окна, чугунные колонны. Только вот охрана была совсем не типичной: четыре волка-оборотня в тактическом снаряжении, маг в черном плаще с посохом, похожим на замерзшую молнию, и...

Дедок в национальном якутском костюме выглядел здесь так же уместно, как балерина на боксерском ринге. Невысокий, сухонький, с седой бородой до пояса, украшенной деревянными бусинами. Он методично обходил периметр, позвякивая связкой бубенчиков и бормоча что-то на непонятном языке. За спиной покачивался бубен, покрытый рунами и украшенный волчьим мехом.

В центре склада, прямо под потоком лунного света из пыльного купола, стояли три массивных ящика. Они были сделаны из какого-то темного дерева и покрыты рунами, светящимися синим. От них исходил низкий, вибрирующий звук – как будто где-то в глубине вечной мерзлоты хор шаманов исполнял древние заклинания.

Мой чувствительный нос уловил запах озона, мокрой шерсти и чего-то еще... древнего. Пахло так, как пахнут старые капища в глухих лесах – мхом, жертвенным дымом и застоявшимся временем.

– Эй, Хуолинен! – окликнул шамана один из охранников, здоровенный бритоголовый волк с татуировкой на шее. – Может, того... споешь для поднятия боевого духа? А то скукота...

Якут медленно повернулся, и температура вокруг будто упала на несколько градусов. Его глаза, до этого блекло-голубые, вдруг вспыхнули северным сиянием. Голос, неожиданно глубокий, заставил дрожать стекла в окнах.

– Сейчас я вам спою песню о великом лосе, который...

Я поспешно отступил, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом. Одного импровизированного концерта с последующим астральным путешествием на сегодня достаточно. К тому же, главное я уже понял – «Волки» готовят что-то серьезное, и это «что-то» связано с древней магией. А судя по размеру ящиков и количеству охраны – что-то достаточно большое, чтобы изменить расстановку сил в городе.

На обратном пути я едва не влип в неприятность – в буквальном смысле. Кто-то из особо изобретательных магов разместил на стене липкую руну-ловушку. Она мерцала едва заметным перламутровым светом, маня, как паутина мошку. Хорошо, что у кошачьих отличное ночное зрение – а то пришлось бы возвращаться к команде в образе леопарда-новогодней елки, обклеенного защитными знаками.

Уже почти у самой границы территории я услышал, как за спиной раздалось протяжное пение.

А следом – приглушенные стоны охраны, звук падающих тел и... первые ноты якутской народной песни, от которой даже луна, казалось, попыталась спрятаться за тучи.

«Определенно», – подумал я, ускоряя шаг и чувствуя, как внутренний зверь умоляет бежать быстрее, – «нам понадобятся не только беруши. Может, стоит позвонить в Министерство культуры? Пусть пришлют специалистов по фольклору. Или сразу ОМОН – у них хоть каски есть, может хоть как-то спасут от принудительного погружения в восточный эпос».