Квадробер в законе

Туман вокруг окрасился кровью и искрами затухающей магии. Где-то вдалеке все еще звучал бубен, а вместе с ним – древние напевы, от которых стыла кровь и появлялось желание срочно заполнить налоговую декларацию.

Последнее, что я увидел перед тем, как мы скрылись в переулке – силуэт шамана на фоне луны, и его бубен, светящийся синим пламенем. А еще мне показалось, или за его спиной проступали очертания древних духов, похожих на полярных волков с глазами цвета северного сияния?

«В конце концов», – думал я, хромая прочь и поддерживая Алину, чувствуя, как по шерсти стекает кровь, – «как говорится в умных книжках по управлению рисками: иногда стратегическое отступление – это единственный способ не попасть в налоговую... то есть в лапы к шаману с похмельным синдромом и демоническим бубном».

Где-то вдалеке начинался рассвет, но эта ночь навсегда изменила расклад сил в магическом Петербурге. И я поклялся, что заставлю шамана заплатить за все. Желательно по двойному тарифу, с учетом инфляции и морального ущерба.

Топтыгин бы оценил эту шутку. Он всегда любил налоговые каламбуры…

Лазарет нашей штаб-квартиры больше напоминал филиал Эрмитажа после нашествия вандалов – везде следы копоти от огненных заклинаний, на стенах морозные узоры, а в воздухе висел стойкий запах шаманских благовоний, смешанный с ароматом лечебных трав деда Пихто.

Алина лежала на кушетке, ее правая рука до плеча покрыта причудливыми морозными узорами, которые медленно таяли под воздействием лечебных заклинаний. Дед колдовал над ней, бормоча что-то на старославянском и периодически прикладывая к пострадавшим местам какие-то подозрительные компрессы собственного изготовления.

– Нет, ну вы видели? – Хмырь нервно просвечивал сквозь стену, его обычно бесплотная форма от волнения то появлялась, то исчезала. – Этот якут... он же Топтыгина... просто... – призрак не мог подобрать слов, что с ним случалось крайне редко.

Я сидел в кресле, морщась от боли в простреленном плече. Серебряную пулю уже вытащили, но место ранения все еще пульсировало холодом – похоже, в патронах была не только серебро, но и какая-то северная магия.

– Босс, – Хром оторвался от своего детектора магических аномалий, который теперь показывал что-то среднее между прогнозом погоды в Якутии и расписанием шаманских камланий. – Судя по показаниям, они использовали какой-то древний ритуал. Что-то связанное с духами северного сияния и... – он замялся, – похоже, с местным алкоголем повышенной крепости.

– Прекрасно, – я потер виски, чувствуя, как внутренний зверь беспокойно ворочается. – У нас теперь не просто шаман-алкоголик, а еще и со связями в потустороннем мире. Причем, судя по всему, его духи-покровители тоже не дураки выпить.

Дед Пихто закончил колдовать над рукой Алины и повернулся ко мне:

– Это древняя магия, котик. Очень древняя. Я такое только раз видел, когда в 1812 году...

– Дед! – хором простонали все присутствующие.

– Ладно-ладно, – старик примирительно поднял руки. – Но суть в том, что этот Хуолинен – не просто шаман. Он из древнего рода, хранители какой-то особой силы. И судя по тому, что я вижу... – он многозначительно посмотрел на морозные узоры на руке Алины, – он только начал показывать свои возможности.

– А что с... – я запнулся, – что с Топтыгиным? Есть хоть какая-то надежда?

Дед покачал головой:

– Это не просто смерть, котик. Шаман забрал его душу куда-то... в другое место. Может быть, в нижний мир, может, еще куда. Даже Хмырь не может его почувствовать, а это о многом говорит.

Призрак согласно кивнул, становясь почти полностью прозрачным от печали:

– Я пытался найти его след в астрале, босс. Но там только холод и... якутские народные песни.

В этот момент в лазарет буквально влетел Хромой Митя, его одышка была слышна еще из коридора:

– Босс! – он схватился за сердце, пытаясь отдышаться. – Там это... Кот Василий вызывает! Срочно! И судя по его тону... – информатор нервно оглянулся, – он уже в курсе про Топтыгина.

Я медленно поднялся, чувствуя, как боль в плече отзывается новой волной холода. Внутренний зверь напрягся – разговор с боссом в такой ситуации не сулил ничего хорошего.

– Алина, – я подошел к кушетке, – ты как?

Она попыталась улыбнуться, но вышло не очень:

– Жить буду. Рука почти оттаяла, только иногда почему-то хочется петь «Подмосковные вечера» на якутском.

– Хром, – я повернулся к изобретателю, – проанализируй все данные. Мне нужно знать, что это за магия и как с ней бороться. И да, проверь свой детектор – если он начнет выдавать рецепты строганины или советы по проведению ритуалов, лучше перезагрузи систему.

– Хмырь, – призрак материализовался рядом, – продолжай следить за их территорией. Только... – я запнулся, – держись подальше от шамана. Одного призрака в команде нам достаточно.

Уже у дверей я обернулся:

– Дед, присмотри за Алиной. И да... может, все-таки расскажешь, что там было в 1812 году? Кажется, нам пригодится любой опыт борьбы с русской зимой. Даже если она якутского происхождения.

Старик впервые за вечер улыбнулся:

– Вот вернешься от Кота – расскажу. Заодно и настойку особую достану. Ту самую, которой мы с Кутузовым...

– Дед!

– Молчу-молчу.

По пути в кабинет босса я размышлял о превратностях бандитской судьбы. Кто бы мог подумать, что обычный налет обернется такой катастрофой? Хотя, как говорится в умных книжках по антикризисному управлению: «Если твой план идеален – значит, ты что-то упустил. Если всё пошло наперекосяк – значит, ты на верном пути».

Осталось только объяснить это Коту Василию. И желательно так, чтобы не пополнить коллекцию его знаменитых чучел неудачливых подчиненных.

Магический коммуникатор на запястье тревожно пульсировал, напоминая о срочности вызова. Где-то вдалеке послышался звук бубна, и мне показалось, или в предрассветном тумане промелькнули силуэты волков с глазами цвета северного сияния?

Ночь обещала быть длинной. И, судя по всему, это только начало.

Глава 20. Время решений

Особняк Кота Василия на Крестовском острове всегда производил неизгладимое впечатление на гостей – роскошный дом в стиле северного модерна, с башенками, мансардами и горгульями, которые, клянусь, иногда подмигивали прохожим. Но самое интересное начиналось внутри.

Поднимаясь по парадной лестнице с витыми перилами красного дерева, я чувствовал, как внутренний зверь напрягается все сильнее. После той ночи, когда мы потеряли Топтыгина, любой разговор с боссом давался особенно тяжело. В конце концов, это я отправил медведя на ту операцию. Я отдал приказ о наступлении. И теперь его кресло в штаб-квартире пустует, а где-то в астрале бродит душа лучшего бойца банды, возможно, все еще пытаясь провести налоговую проверку местных духов.