La Cumparsita… В ритме танго

«Это прошлое, Горовой! Смирись, пожалуйста. Ты когда-то мне сказал, что можешь забыть, простить, понять абсолютно все. Напомнить, как ты убеждал меня в том, что все неважно, что было у твоей жены в далеком прошлом, раз в настоящем времени она с тобой! Ты мыл меня, мочалкой сдирая тот мертвый запах, которым меня пометили случайные кобели. Тщательно очищал мою кожу, чтобы не слышать тот неприятный аромат, которым ты не мог дышать» — кричала я, разглядывая его спину. — «Повернись ко мне! Ну-у-у-у? Я так противна?».

А потом мой муж ушел! Схватив ключи от своей любимой машины, натянув на плечи пиджак, он вылетел из собственного дома, словно увидел в комнате безобразное привидение недостойной его высшего общества женщины, убивающей свое потомство по прихоти или из-за отсутствия ума и сострадания.

Куда он? Зачем? С какой целью? А главное, как долго он собирался отсутствовать и что мне следовало делать в той непонятной ситуации? Ждать его? Спокойно ложиться спать? Или покончить с собой, чтобы он, наконец-то, стал вдовцом и почивал спокойно, зная точное месторасположение затихшей навсегда гулящей бабы? Я какое-то время бесцельно бродила по нежилому дому, затем перекладывала вещи, чистила обувь, надраивала кухонную утварь, несколько раз меняла постельное белье и даже развешивала в новом, немного странном, порядке огромные по формату фотографии. Я складывала, перемешивала, комбинировала, даже убирала фрагменты нашей личной жизни и молилась, чтобы он поскорее вернулся, поцеловал и крепко обнял меня. Но…

Муж не вернулся через жалкий час! Тогда я написала сообщение в наш чат с просьбой о прощении и скорейшем возвращении ко мне, но в ответ получила оглушающее и слишком очевидное молчание. Он не прочел мое послание и не перезвонил, чтобы предупредить о своем местонахождении и намерении. В томительном ожидании живого чуда я вынужденно провела еще пару часов, а затем вызвала такси и приехала к родителям в свой старый дом. Я бросила мужа или осуществила всего лишь инфантильный зеркальный жест?

Теперь вот отца интересует, что будет с нами дальше? Впору пожать плечами и отвернуться, чтобы от стыда в его присутствии не сгореть, потому как я ничегошеньки не знаю, не предполагаю и больше даже не мечтаю. С некоторых пор боюсь на будущее загадывать и что-то конкретное этому человеку, да и самой себе, обещать. Была слишком слабая надежда на торжественный вечер по случаю очередной женитьбы дяди Сережи. Думала, что в окружении близких и любящих меня людей смогу, сдюжу, пересилю себя и заткну несмолкающий внутренний голос, который с каждым днем нашей вынужденной разлуки звонче верещит о том, что я не заслуживаю такого скотского отношения, что я права, что надо бы все забыть и начать слабое движение к счастливой жизни. Мои медитативные мероприятия проходят зря и ничего не выходит, а я впустую растрачиваю драгоценную, ничем невосполнимую попытку на сближение. Все кончено! Горовой — жесткий человек, который не способен простить мою ужасную, почти смертельную ошибку, хотя почти два года назад заверял, что и такое ему вполне под силу…

— Я думаю, что нам нужно расстаться. Развестись, понимаешь? Так будет правильно. Только…

Отец громко хмыкает и подкатывает глаза, показывая всем своим видом, как сильно он не согласен с этим предложением.

— Причина какая?

— Пап… — бухчу под нос. — Она слишком очевидна. Пожалуйста, не заставляй меня еще раз…

— Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой? По-твоему, этого достаточно? Что муж говорит? Поддерживает твоей мятущейся души порывы? — по-видимому, отец на полную громкость включил поэтическую часть себя.

— Мы сильно поругались.

— И только? Не удивила, детка. Это даже Серый без моих объяснений догнал.

— Пока ничего не обсуждали, но так будет лучше для всех.

— Вряд ли, рыбка. Это очень вряд ли! Не мешало бы немного побороться за свое? М? Ты так не считаешь?

— Борьба нужна, когда есть шанс…

— А что, шансов больше нет, Смирнова?

— Пап… — обижаюсь на свою девичью фамилию и специфически отстаиваю права Ярослава.

— Я начинаю привыкать к тому, что в скором времени ты снова станешь моей девочкой. Поэтому без обид, Дари-Дори! Смирнова Даша — моя старшая доченька. Детка была замужем и там носила другую фамилию, но сейчас…

— Пе-ре-стань! — с некоторым затруднением по скорости воспроизведения говорю.

— Не нужно рубить с плеча — ни тебе, ни Ярославу. Когда там ваша следующая встреча? Может нам с матерью междусобойчик замутить по случаю, чтобы простимулировать ваше рвение? Ты как на это смотришь? Я бы мог Ольгу еще раз в жены взять. Правда, для этого нам надо бы для начала развестись. Повысить личностные ставки и разжечь костер страсти. Это я могу, если честно. А может уличить одалиску в чем-нибудь конкретном, м? Застукать мать на горячем? Тут, конечно, труднее. Ольга слишком преданна семье, а стало быть, мне, ее любимому муженьку. Но на что только не пойдешь ради доченьки? Что на это скажешь, рыбка?

— Не надо, — надуваю губы.

— Для благого дела жены и матери не жалко. Ты только ей пока не говори о том, что я тут предлагал. Я согласую с ней все пункты наедине, а потом…

Я сильно вздрагиваю от дребезжания и гудения моего смартфона в заднем кармане домашних брюк.

— Тихо-тихо, — отец тут же растирает мои плечи, — это всего лишь звонок и мои глупые шутки. Чего ты встрепенулась? Но вопрос открыт, Царь! Мы с матерью подберем подходящую дату. Триста с лишним дней в году, отыщем что-нибудь, да и освятим сутки собой. Какую-нибудь ключевую дату и памятный для нас обоих денек. Угу? Давай, ответь на звонок, родная, а потом уже мне что-нибудь ввернешь.

Возможно, это муж? Выкручиваюсь и запускаю пальцы в приплюснутый карман на попе. Увы-увы! Всего лишь Буса, мой вынужденный танцевальный и деловой партнер. Прищурившись, рассматриваю сияющий, переливающийся всеми цветами радуги экран и не спешу воспользоваться сенсором «Принять» по соответствующему назначению. Теперь меня кое-что иное беспокоит. Какого черта и почему — посматриваю на свои часы — в такую рань?

— Извини, пожалуйста, — освобождаюсь от отцовского захвата и отхожу в сторонку. — Алло! — в качестве любезного приветствия шиплю в телефонную трубку.

— Поздравляю, Горовая! — как-то слишком зло хихикает козел. — Допрыгалась, аргентинская стрекоза?

— Доброе утро, Игорь. В чем дело? — скашиваю взгляд на прислушивающегося к разговору отца, подмигиваю ему и тут же шустро выметаюсь из помещения.

— Ты не прошла медицину, Дарья! Не п-р-о-ш-л-а!

Не пойму, о чем он говорит и как такое вообще возможно? Сволочь гордится собой или слишком изощренно издевается надо мной, или он просто не владеет информацией?

— Прошла, прошла, прошла! Проснись, пожалуйста, — рычу в ответ.

— Тебе ни хрена не подписали! — орет мне через динамик в ухо. — Ты, твою мать, что, маленький ребенок, несознательная нимфетка, дебилка или реально полоумная? Где документы? Мне только что звонили из отдела кадров, там готовят приказ, Дарья свет Алексеевна.

— Что за тон, Бусинцев? — замечаю маму, спускающуюся со второго этажа и направляющуюся ко мне. — Какой еще приказ? Это что, повод? Тем более что у меня все есть.

Мама шепчет, но вслух не издает ни звука:

«Что случилось, малыш?».