La Cumparsita… В ритме танго

— Ты плохо училась в школе, кумпарсита. Мы обсуждали твою успеваемость. До аттестата, конечно, не дошли — ты своим присутствием вмешалась, но это наша не последняя встреча с ним, если учесть, что он твой VIP-клиент, так что у меня все впереди.

Она сопит и, видимо, скрежещет мелкими зубами, но все-таки освобождается и даже умудряется отстраниться от меня.

— Чего? — выпучивается так, что еще немного, и Смирнову точно от недовольства на мелкие кусочки разорвет. — Я убью Бусу, попомни мое слово. Какой еще VIP-клиент, ей-богу? Что за идиотизм? Ау, мальчики, мозговое вырождение на носу?

— Ты несколько раз оставалась на второй срок — так твой дядя по секрету мне сказал, — не обращаю внимания на гневные высказывания в адрес сплетника, которому я совсем недавно административной расплатой пригрозил. — Мол, из-за неразделенной платонической любви к его персоне, у тебя стабильно слетала планка в школе — родители тебя ругали, но чувства было не заткнуть, а сердцу приказать не получалось, и ты, униженная и оскорбленная сложившемся адским положением вещей абсолютно не в вашу с Сергеем пользу, щедро лажала в общеобразоваловке. Строила из себя недалекую, прогуливала физическое воспитание и обществознание. Поистине ужасное откровение от близкого человека, Даша. Однако он меня заверил, что в точных науках тебя за волосы лично тянул. С процентными ставками у тебя не было проблем. Слабая отрада, конечно, но…

— Я просто в шоке! Глупости какие. Я хорошо училась в школе, Горовой. Что Сергей тут тебе наплел? Господи! — подкатывает глаза и надувает губы. — А ты? Как ты учился в школе?

— Средне, если честно. Посредственно, кажется. Так надо говорить? Много времени проводил на треке — утренние и вечерние тренировки, учиться некогда было. К тому же я мальчишка, у нас с усидчивостью по половому признаку проблемы. Я жил на асфальтированной дороге, Даша, лицом ловил сильный встречный ветер и гробил уши визгом от колес носящихся по треку гоночных болидов.

Хмыкает и прикасается ладошкой к моей слегка заросшей скуле. Проводит пальцами по выросшей за день щетине, прищипывает нежно кожу и обводит мелким ноготком указательного пальца каждую родинку из щедрой россыпи, раскинувшейся на моей щеке.

— Мы с тобой похожи, Ярослав, — подсаживается ближе ко мне. — У тебя — асфальтированная дорога, а у меня — танцевальный паркет. И вечное соревнование за первое место в своей команде.

Она права! Танцы — тот же спорт. Вероятно, та же жесткая конкуренция и беспощадная борьба за единоличное первенство в своем разряде. Для кого-то конечный пункт назначения — лавры победителя и общественное признание, пожизненный статус героя и вечная поул-позиция на старте, а для кого-то — громкие аплодисменты, грамоты, медали, потекшая тушь, вырванные волосы, стрелки на сеточных колготах и сломанные каблуки на пируэтах в аргентинском танго. Прекрасно знаю, что такое непрекращающаяся гонка за людским рукоплесканием, у которой, чего уж тут поделать, не всегда достойный по личным представлениям финал.

— Смотри, дождь пошел, — прищурившись, разглядывает тонкие полоски воды, стекающие по стеклу огромного окна кофейни. — Погулять в парке не получится, Ярослав, — мне кажется, я слышу в женском голосе небольшое сожаление.

— Ваш кофе и счет, — официантка выставляет наш дополнительный заказ и предлагает электронный терминал для оплаты.

Прикладываю карточку — мы замираем в ожидании звукового сигнала об окончании транзакции.

— Благодарю, — официантка прячет терминал. — Приятного аппетита. Рады вам в нашем заведении. Приходите еще.

Всенепременно, дорогая! Здесь, действительно, вкусно, ненавязчиво, уютно и тепло.

Даша помешивает маленькой ложкой пенку своего кофе, аккуратно водит железным ободком по дрожащей от ее дыхания коричневой поверхности, чему-то загадочно улыбается и тихо произносит:

— А где ты живешь, Ярослав?

По-видимому, мать была права, хоть весьма и специфично пыталась донести свою позицию… Так, как и где я, вообще, живу? А самое главное, как лучше кумпарсите на ее вопрос ответить, чтобы не спугнуть? В двухэтажном гараже на две персоны, одна из которых железная, неодушевленная, надежная, спокойная, принимающая в данный момент водную процедуру на парковочном месте, или…

— Хочешь посмотреть? — предлагаю. — Поедем прямо сейчас.

— М? — она облизывает и зажимает между губами свою ложку.

Я замечаю проявившиеся на ее щечках кокетливые ямочки. Мелкая симпатия — генетическое наследство от кого-то из родителей? Пофиг! Но ей идет!

— Здесь недалеко, Даша. Всего пять минут на машине, и мы будем в нужном месте. Даже гнать не придется.

— Ты приглашаешь меня к себе? — вытаскивает посеребренный столовый маленький прибор, двумя пальцами держит его на весу, всматриваясь в мое лицо.

— Обещаю, что провожу потом. Не переживай.

— Просто это… — опускает голову и прячет от меня свой взгляд.

— Гости, Даша, обыкновенные гости! И ничего другого. Не ищи подвох там, где его нет.

— Я… Это неудобно. Извини… Но вынуждена…

— Допивай, — перебиваю и киваю на ее чашку с остывающим кофе. — Возьмем десерт с собой. Возможно, что-то большее захочешь. Иди к вращающейся витрине и еще раз там осмотрись, а я подожду. И…

— Ярослав, мне пора домой, — тихо произносит.

«Я тебя не трону, кумпарсита» — мне следует сказать об этом прямо, чтобы утихомирить ее неровное сердцебиение или повременить с таким успокоением? Однако, как по мне, такое вслух произнести — заранее спугнуть «малышку» и подтвердить свое намерение. Поэтому, пожалуй, промолчу.

— Я просто приглашаю в гости и обещаю небольшую развлекательную программу, по окончании которой запланирована гарантированная доставка домой к родителям. М? Что скажешь, Дарья Алексеевна Смирнова?

Приветливо улыбается — растягивает губы, светит ямочками, но смотрит исподлобья, сквозь темную щеточку ресниц.

— Сообщи им, куда едешь со мной. Нет проблем. Ну?

— Хорошо, — соглашается.

— Тогда идем, — подталкиваю ее плечом. — Пирожное или тортик? Что предпочитаешь?

— Мне, пожалуй, хватит, Ярослав, — хлопает себя по животу, прилипшему к спине, — а остальное — на твой вкус.

Отлично! На месте, то есть дома, разберемся. Беру ее за руку и тяну за собой к выходу из кофейни.

На улице царит божественное светопреставление. Дождь сильный, просто обложной, и зарядил, по-видимому, надолго — огромные пузыри, кружащиеся в натянутых на землю лужах, подтверждают мое предположение.

— Вот это да! — Даша закидывает голову наверх, сильно зажмуривается и открывает рот. Смирнова ловит дождевые капли и почти с набитым влагой ртом смеется. — Как из ведра! Потоп! Сейчас из-за угла помашет бородатый Ной!

— Стой здесь! — приказываю ей мягко. — Я подгоню машину.

— Да прям уж! — выскакивает из-под козырька. — Не сахарная — не растаю. Побежали, Ярослав!

Как скажешь, кумпарсита! Сама на это напросилась! Небольшое расстояние от кофейни до моей машины преодолеваем быстро, но все же успеваем вымокнуть до нитки. Даша пищит несчастным мышонком и, копируя маленького кузнечика, перепрыгивает неглубокие, но все-таки широкие лужи; шустро кружится под стрелами дождя, насквозь пронизывающими ее гибкое тельце, пританцовывает, хохочет, расставив свои руки по сторонам.