Лабиринт Выходов

– Да. В Школу Лабиринта.

– А вы случайно не...

– Нет, я не Мастер и не музыкант. Но я знаю их обоих.

– А не поздно мне в четырнадцать лет к вам поступать?

– У нас это не так важно - сколько кому лет. Нет, тебе ещё не поздно.

– А учебный год у вас, как и в наших школах, уже идёт?

– Да, но это тоже ничего.

Они ещё немного помолчали, сидя рядом. Если бы кто-нибудь из прохожих обратил на них внимание более пристальное, чем обычно обращают на случайных незнакомцев, мог бы принять или за молодо выглядящего отца со своим четырнадцатилетним сыном, или за двух братьев, у которых большая разница в возрасте. Чем-то они были похожи друг на друга - оба темноволосые, со светлыми глазами. Только у Артура глаза не голубые, а серые. Как у сестры. Больше, кроме цвета глаз, у них с Алькой никакого сходства не было.

– Я вот чего не понимаю, - нарушил тишину Артур.
– Этот ваш Мастер, когда ещё был просто поэтом, сделал то же самое, что художник, который в нашем дворе живёт - отказался от своей работы, поэму сжёг. Но художника вы назвали "потускневшей звездой", а поэт, наоборот, получил какую-то необыкновенную силу...

– Нет, они сделали не одно и то же. Художник возненавидел свои картины. А поэт любил свои стихи. Он уничтожил поэму не потому, что ему никто не хотел помогать.

– А почему?

– Подумай - и сам скажешь мне ответ.

Артур нахмурился. Всё сам, да сам... Ну откуда ему знать? Украдкой он оглянулся вокруг, как будто где-нибудь на площади рассчитывал увидеть подсказку. Но увидел только спешащих мимо пешеходов.

"...не потому, что ему никто не хотел помогать", - запоздалым эхом прозвучало в голове.

– Он сделал это потому, что сам захотел... помочь кому-то, - неожиданно для себя произнёс Артур. И тут же пожалел об этом: конечно, ответ неправильный...

– Да, - подтвердил Максимилиан. Захотел помочь другим людям. Это желание стало сильнее любви к стихам. Правда, он ошибся, считая, что поэзия не значит ничего, только отнимает время, которое он мог бы потратить на более полезные дела. Именно поэзия была его призванием, именно его стихи помогли мальчику сделаться музыкантом. Но все мы иногда ошибаемся. Главное - листы поэмы он бросил в огонь не ради себя.

Снова долгое молчание пролегло между Артуром и странным гостем из странного мира. Максимилиан ждал. Ждать - единственное, что он мог сейчас делать. Решать предстояло не ему.

– Я могу увидеть Лабиринт?
– спросил Артур.
– И учиться в этой вашей Школе?

– Да. Если пройдёшь одно испытание.

– Экзамен?
– немного разочарованно протянул Артур.
– А если я его не сдам?

– Думаю, сдашь.

Артур вздохнул - хорошо бы, если так.

– Максимилиан, а всё, о чём вы рассказывали, в давние времена произошло, да?

– Да, - с нарочито серьёзным видом кивнул звездочёт, - довольно давно.

– Но Мастер и музыкант могут дольше обычных людей жить? Волшебники всегда... Ну, то есть, не волшебники... в общем... это понятно. И много в вашей Школе за это время было учеников?

– Меньше, чем хотелось бы.

– А что происходит с теми, кто её заканчивает? Ведь в любой школе рано или поздно до последнего класса доучиваешься.

– С ними происходит примерно то же, что с выпускниками любой другой школы. Они живут дальше. Учатся где-то ещё. Работают. И некоторые - не все, только некоторые - действительно создают произведения, которые позволяют многим людям понять: жизнь - это что-то большее, чем мы привыкли о ней думать.

– Почему только некоторые?

– Потому что это нелегко. Взрослый человек встречает множество препятствий, которые мешают ему следовать своему призванию. Но те, кто ему следуют, в любое время могут прийти в Лабиринт и навестить свою старую Школу.

– А другие?

– Другие забывают, что когда-то учились там. Как и те, кто решают уйти, не доучившись до конца. Такие тоже есть, хотя и не много.

– Но если я соглашусь и сдам экзамен - что родителям скажу? Обычную-то школу я бросить тоже не могу! Остаётся только время после уроков или выходные. Но мама с папой спросят, где я пропадаю.

– Тут нам придётся пойти на меленькую хитрость.
– Максимилиан снова выглядел так, будто с трудом сохраняет серьёзное выражение лица.
– Понятно, совсем бросить обычную школу ты не можешь. Но посещать её через день сможешь вполне. Всё что будет нужно - самостоятельно изучать кое-какие темы. Ты справишься.

– Но постоянные пропуски...

– Никто никаких пропусков не заметит. Об этом не беспокойся. И что на дом задали - ты всегда будешь знать. Не рассчитывай только, что задания будут готовить за тебя.

Прищурившись, Артур уставился на Максимилиана.

– Значит, никто не заметит, что меня по целым дням в школе нет?

– Точно.

– Ни учителя, ни одноклассники?

– Ни те ни другие. Это сделать проще, чем пытаться от родителей твоё отсутствие после уроков или в выходные скрыть. Они ведь к тебе гораздо внимательнее, чем учителя с одноклассниками. В прежние времена, когда далеко не все дети в школу ходили нам, случалось, трудновато было их путешествия в тайне от родителей держать. Конечно, если это такие родители, от которых нужно держать в тайне, которые сами в Лабиринте не бывали...

– А мои, значит, не бывали?

– Нет.

– Жалко... Но вот вы, получается, всё это можете - скрывать отсутствие, держать в тайне... И говорите ещё, что волшебства не существует!

– Я говорил вовсе не это, а...

– Да помню я, помню. Воображение... И всё-таки - волшебство!

– Ну, пускай - волшебство, - улыбнулся Максимилиан.

Он улыбался - но на душе было тревожно. Почти так же как вчера, перед тем как он решился наконец заняться поисками ученика. Уже понятно, что в Школу Артур пойдёт - но от этого тревога не уменьшалась. Это не означает ещё, что сумрак, который грозит сделать свет сердца мальчика тусклым, рассеется.

6. Экзаменационный вопрос

– И ты там был? В Лабиринте? В Школе? Всё, что говорил этот Максимилиан - правда?

Едва Артур закончил рассказывать, Алька принялась за "допрос".

– Да, я был и в Лабиринте, и в Школе. И всё, что он говорил - правда.

– С ума сойти, - изумилась Алька.
– Жуть как нелогично...

– Твоё любимое словечко, - незло усмехнулся Артур.

– А у тебя - "Я в шоке!", - не дала брату спуску Алька.
– Так, значит, ни в чём этот Максимилиан не соврал - кроме одного. Обещал, что никто твоих исчезновений не заметит - а я заметила.

– Вот уж не знаю, почему, - Артур в недоумении покачал головой.

Время шло к вечеру. В комнате собирался полумрак, а света они не включали. В этих сумерках снежный шар, который так и лежал на полу, куда положил его Артур, ещё больше походил на огромный драгоценный камень. Или на магический кристалл. Андрей никак не мог отделаться от этого впечатления. Всё время, пока Артур говорил, шар притягивал его взгляд, как будто каждое событие, о котором шла речь, отражалось внутри этой сферы. Или - как будто ему самому хотелось волшебными красками нарисовать эти картины под толщей стекла. Сначала знакомая площадь, скамейка под елями. Потом - неведомая далёкая страна, по которой скитался несчастный поэт, в итоге своих скитаний обретший вдруг огромную чудесную силу. Потом - таинственный Лабиринт, состоящий из Выходов и, наконец, снова волгинская площадь. Притяжение продолжалось до сих пор - Андрей всё ещё всматривался в стеклянную сферу, даже ни одного вопроса Артуру не задал.