Лабиринт Выходов

Алька направилась к подводному пейзажу. Сначала нерешительно, потом шаги стали быстрее - и вот она уже протянула руку и погрузила в воду. В воду, которая вместо того чтобы горизонтально растечься, "застыла" вертикальной стеной.

– Осторожно, Алиса, - сказал Максимилиан.
– Вдруг акула подплывёт близко?

– Я не верю, - помотала головой Алька, но руку отдёрнула. С неё закапала вода.

И эти капли стали последними, переполнившими чашу любопытства:

– Как такое возможно, это же против всех законов природы? Это на самом деле или нет? Но мы же не во Внутреннем круге Лабиринта! Значит, картинка? А они меняются? Можно увидеть что-то другое? Если бы акула была на самом деле, она могла бы выпрыгнуть сюда? Нет, её всё-таки не может быть, она только кажется, и всё остальное тоже...

– На прошлой неделе мы еле отыскали в тех кажущихся джунглях нашего повара. Он хотел нарвать спелых манго для десерта, и заблудился.

– Какой ещё повар?
– помотала головой окончательно сбитая с толку Алька.
– Вы это выдумали. Ни один повар не поверит, что в ненастоящих джунглях можно что-то нарвать... Да вы сами в это не верите!

– Ни к одному замку не стоит искать ключ в чужом кармане, Алиса, - загадочно ответил Максимилиан. И, не дав ребятам времени на раздумья - что значат эти слова, позвал: - пойдёмте дальше.

Из холла они вышли в коридор и повернули направо. Тут не было уже таких чудес, как в холле, иллюзорных или настоящих. Стены с виду самые обыкновенные - только на них много разных рисунков. То гавань с причаливающими парусниками, то старинный замок, то космический простор. С потолка свисали красивые светильники - в форме морских раковин, китайских фонарей с иероглифами, причудливых цветов. Через витражи падал всё тот же цветной свет. Андрей вспомнил унылые обшарпанные коридоры школы, в которой учился шестой год подряд, и ему сделалось тоскливо. Но лишь на минуту. Ведь сейчас он не там, а здесь, в этом удивительном месте.

Алька, конечно, тоже не могла разницы не оценить. Пусть та школа, куда ходят они с братом, в Волгинске и считается "сильной" и образцово-показательной - ничего похожего на джунгли, витражи, китайские фонари и акул в ней тоже нет. И всё-таки из природного упрямства Алька ещё сопротивлялась - её тянуло противоречить Максимилиану, как любому другому взрослому. Пускай он волшебник, звездочёт, кто угодно - это всё равно. Даже после того как её рука вымокла в воде, она готова была отрицать, что это настоящая вода. Ей ужасно хотелось стать ученицей Школы Лабиринта, но она скорее полезла бы в пасть той акуле, чем показала, что многое тут восхищает её.

9. Странные предметы

– И чему у вас учат? Лабиринтоведению?
– вопрос Алька постаралась задать как можно небрежнее, но полное равнодушие изобразить ей не удалось. Любопытство прозвучало в словах помимо воли.

– Не совсем, - откликнулся Максимилиан.

– А чему тогда?

– У нас не столько учат, сколько учатся тому, чему хотят учиться. Говорить, например.

– Говорить?..

Тут явно был какой-то подвох. Значит, слишком сильно удивляться раньше времени не надо.

– Да. Это ведь бывает трудно - когда тебе задают вопрос, встать и высказаться перед учителем и всем классом. Вроде и знаешь, что отвечать - а мысли путаться начинают, нужных слов никак не найти. Волнуешься - и в итоге получается совсем не то, что нужно.

– Или совсем ничего, - невесело усмехнулся Андрей, вспомнив недавний случай, когда на литературе не смог рассказать стихотворение. Его отвлекло хихиканье других ребят. Стоило подумать, что хихикают над ним, как все строчки тут же из головы вылетели.

– Сложно бывает произнести вслух даже заранее выученное, - продолжал Максимилиан.
– Ответить на неожиданный вопрос, высказать свои мысли - тем более. А если при этом приходится ещё и свою точку зрения отстаивать, доказывать, что, по-вашему, она верна?

Остановившись посреди коридора, звездочёт повернулся к ребятам. Те молча переглянулись.

– Учитель ждёт от вас определённого ответа, который считает правильным сам. Готовится оценить вас цифрой. Одноклассники тоже готовятся оценить - не слишком ли вы умничаете. Всё это ужасно мешает. И вот уже - лишь бы хоть что-нибудь промямлить и обратно за парту сесть, чтобы отстали.

Но отчего такие трудности? Человеку дана речь. Не всегда нужно пользоваться ею, иногда лучше и промолчать. Но уж если говоришь - пустые, бессмысленные и заученные слова ни к чему. Когда мысль выражена точно, слова обретают силу. Силу оружия. Силу камня, силу металла. Или силу красоты. Но оружие лучше использовать для мирных целей. Камень, из которого строят прочные стены, лезвие, которое отсекает больное от здорового, прекрасный цветок - вот чем могут быть слова. В них есть магия - надо только научиться использовать её.
– Слова самого Максимилиана звучали сейчас так, что ни Андрею, ни даже Альке не пришло бы в голову его перебить. Уж он-то в полной мере умел использовать магию речи.
– У нас не задают вопросов, ответы на которые учитель знает раз и навсегда, а ученик может затвердить по книге. Чтобы ответить - приходится думать. Сначала думать, потом говорить. Весьма полезное упражнение. Думанье собственной головой, между прочим, тоже отдельный и непростой предмет.

Он замолчал, и Алька спросила:

– Думанье? Неужели правда?..

– Возьми, к примеру, историю. Порой понимание сути и смысла исторических событий важнее, чем точное знание их дат. А чтобы понять суть и смысл события, надо представить себя на месте людей, которые в нём участвовали и хорошенько поразмыслить.

Максимилиан не спеша двинулся дальше по коридору.

– А чему ещё здесь учатся?
– Андрею хотелось узнать больше. Слова звездочёта взволновали его, показались необычными. Ни от одного взрослого он прежде ничего подобного не слышал. Даже родители часто бывают слишком усталыми или занятыми, чтобы спрашивать, что он про разные вещи и события думает. Чего уж о школьных учителях говорить!

– Много чему. Чувствовать красоту слов, например.

– Как это?

– Не спорю, удобно писать "щас", "чё" и "спсб". Но так из слов исчезает вся их сила, магия. И красота.

Максимилиан снова остановился и тихонько приоткрыл одну из дверей, мимо которых они проходили. Андрей и Алька увидели часть комнаты - это был класс. Только ребята сидели не за партами. Кто в креслах, кто на подоконниках, кто на застеленном ковриками полу. Из взрослых там была женщина с волосами цвета меди, в длинном платье, украшенном вышивкой в виде осенних листьев и, как приметила остроглазая Алька, с таким же кольцом на руке, как у Максимилиана. Учительница? Это слово напоминало о волгинских школах, о бесконечно долгих уроках, на середине которых начинает клонить в сон, и плохо сочеталась со здешней обстановкой. Звездочёт - лучше назвать так.

Жёлтым оконцем

На небе солнце

Лукаво-ленивы

Волн переливы

Воздушные тучи

Чернильно-текучи

Светло-зелёным

Восток околдован

Луч золотистый

В песке искрится -

Слегка нараспев говорил чей-то голос. Чей именно - из коридора было не разглядеть. В классе, наверное, незваных наблюдателей заметили. Но чтение продолжалось:

Белою пеной

На берег мгновенно

Вынесет шхуну