Lady Покер

– Уязвимость – это слабость?

– Вовсе нет. Мужчины сильнее женщин, однако их легче ранить. Вероятно, это происходит потому, что они хотят более часто и более страстно…

Оставив намек без ответа, Марго сказала:

– У риэлтерской фирмы, которой я руковожу, открыт счет в этом банке. Все банально и просто.

– Так вот почему при первой встрече в казино твое лицо показалось мне знакомым, – догадался я. – А я-то думал, где видел тебя раньше.

– Они встречались каждый день, но не замечали друг друга… – продекламировала Марго. – Теперь, мистер Джек, твоя очередь выдавать свои тайны.

– Я встречался с банкиром. Оформляю кредит, чтобы выкупить контрольный пакет одной фабрики.

– Крупная фабрика?

– Не очень – скорее, большая мастерская в пригороде.

– Будешь выпускать велосипеды или инвалидные коляски?

Не найдя, чем отразить ее колкость, я честно признался:

– Буду сдавать в аренду и бездельничать, а если не выйдет, продам свою половину.

Сомелье принес вино и налил немного для пробы в бокал Марго. Чуть слышное цоканье языка подтвердило ее удовлетворенность выбором. Бледно-золотистая жидкость наполнила измученные жаждой бокалы.

– Безделье – это прелестно, – мечтательно сказала Марго. – Но будь осторожен, мистер Джек, сейчас за недвижимость все готовы друг другу глотки перегрызть.

– A la guerre comme a’la guerre – «На войне как на войне», – браво козырнул я французской пословицей, выученной в армии.

– Тогда за твою удачу. – Марго подняла бокал, пристально глядя на меня. Ее взгляд настораживал. Так обычно смотрят, когда принимают какое-то серьезное решение или хотят сказать что-то важное, но не решаются.

– Удача точно не помешает, – согласился я.

Стеклянные краешки бокалов обменялись звоном. Мы сделали по глотку. От ледяной свежести вина перехватило горло.

Кафе постепенно заполнялось гостями. Со всех сторон доносился смех, обрывки разговоров и звяканье посуды. Марго несколько минут разглядывала посетителей, затем с легкой грустью сказала:

– Смотри, сколько людей, и в основном парами. Как ты думаешь, о чем они разговаривают?

– Не знаю, – буркнул я, все еще досадуя на свое упрямство.

– Мне кажется, они и сами порой не знают, – промолвила Марго. – Болтают о какой-нибудь ерунде. Спроси, о чем они говорили час назад, и не смогут ответить.

Я невольно прислушался к голосам за соседними столиками.

– Представляешь, если бы мы каждый день с тобой о чем-то разговаривали, а следующим утром уже не могли вспомнить, о чем? – продолжала она.

– Утром? В постели? Не представляю…

– Мистер Джек, разговор не о сексе, разговор совсем о другом, – Марго даже не улыбнулась шутке. – Чувствовать важнее, чем говорить. Подумай о самых радостных событиях в своей жизни – разве ты помнишь слова? Нет, ты помнишь чувства, запахи, вкусы…

– Предлагаешь молчать? – довольно грубо переспросил я, неожиданно ощутив себя полной бездарностью без единой философской мысли в голове.

– Я ничего не предлагаю, просто рассуждаю вслух. А ты сразу напрягся, словно от тебя чего-то требуют.

– Я не напрягся, просто думать не хочется.

– А ты не думай – сиди и слушай. Знаешь, как женщине важно, чтобы ее слушали.

– Представляю, – пробормотал я и добавил в оправдание: – Последние несколько дней выдались довольно напряженными. Я ждал известий, точнее, решения от одного человека, а он куда-то запропастился. А решение очень важное для сделки с этой фабрикой. Так что…

Я не договорил и, вздохнув, выпил остатки вина.

Марго слушала, склонив голову набок и покручивая тонкими пальцами ножку бокала.

– Всем нам приходиться ждать, всем приходится выбирать. И иногда выбор бывает нелегким. В бизнесе порой сложнее, чем в покере, – снисходительно произнесла она, так пристально глядя на меня, что, казалось, именно моя жизнь стояла на кону.

Я опустил глаза, взял бутылку вина и наполнил свой бокал.

– Налей и мне, – попросила Марго. – Не люблю, когда остается на донышке. За что будем пить, мистер Джек? За выбор или за ожидание?

– Лучше за ожидание. Для меня почему-то выбирать всегда тяжело, особенно когда вокруг столько соблазнительного.

Марго рассмеялась. Наши бокалы встретились, хрусталики звука рассыпались по столу. Лед раздражения растаял. Королева пригубила вино, оставив на бокале отпечаток губ, словно нарисованный помадой след от поцелуя. Глядя на этот поцелуй, я попытался представить, какие у королевы губы на вкус. Скорее всего, трепещущие и упругие, с горчинкой вина. «Но чтобы это узнать, ты должен перестать воспринимать все то, что от нее исходит, как провокацию», – мысленно отругал я себя, скользя взглядом по линиям брючного костюма из шифона, который не давал мне покоя. Апельсиновая ткань струилась, подчеркивая плавные изгибы тела, и как будто приглашала к объятиям.

Официант поставил на стол горячее. Красно-рыжие ломтики жареной рыбы среди белой посуды и скатертей. Мне захотелось взять краски и нарисовать картину в стиле модерн: крупные бусинки икры, покрытые снегом.

Незаметно разговор пошел о кулинарии, потом медленно перетек на погоду и уперся в покер. Следующий тост мы решили поднять за игру – не за покер, а за игру вообще.

– Только игра и риск делают жизнь многоцветной, – высказалась Марго.

– И любовь, – добавил я.

– Просто любовь – это приторно, слишком сладко. Лучше выпьем за рискованную страсть: только рискованные люди срывают банк.

– Или проигрывают все и пускают себе пулю в лоб.

– В прошлый раз ты не был похож на пессимиста, – ее смех был прерван телефонным звонком. – Прости, забыла выключить, теперь придется ответить.

Она взяла телефон.

– Слушаю… Да, я помню, что у тебя нет денег, – раздраженно сказала кому-то Марго. – Успокойся! Нет, пока никому не звони. Завтра утром я скажу, что делать. Не волнуйся, ты получишь все, что тебе причитается… Я не могу это обсуждать сейчас, у меня важная встреча. Перезвоню позже.

Она закурила сигарету и задумалась.

– Что-нибудь случилось? – спросил я.

– Клиенты, – она глядела куда-то сквозь меня, занятая своими мыслями. – Все хотят получить больше, чем имеют… Так за что мы хотели поднять бокалы?

– За любовь.

– Да, точно – за рискованную страсть!

Марго допила вино, откинулась на спинку кресла и курила с закрытыми глазами. Тонкая сигарета с золотым ободком подрагивала в ее пальцах.

– Заказать десерт? – мой вопрос заставил ее очнуться. – Дольку апельсина и рюмочку ликера?