Лавка зелий «Вам здесь не рады»

Я помогла ей и отдала бутылек с зельем. Хозяйка прижала его к груди, словно это была настоящая ценность. Губы ее тронула улыбка, грозная складка на лбу расправилась, и я вдруг отчетливо увидела, какой она была красавицей до того, как печали и тяжелый труд оставили на ней свои следы.

— Спасибо, — крикнула она мне, когда я выходила из калитки.

Я улыбнулась ей.

— Это, — донеслось до меня, когда я уже вышла на дорогу. — Меня Туна зовут!

Улыбаясь, я помахала ей рукой. Женщина махнула в ответ и быстро забежала на крыльцо, чтобы уже через мгновение скрыться в доме.

В следующих двух домах мне не повезло: в одном не оказалось никого дома, во втором не было желающих не то, что зелья купить, но и просто говорить со мной. И хотя у хозяина второго дома я и вызвала неприкрытый интерес, он все равно прогнал меня в грубой форме, окрестив приспешницей трупоеда. Народ, как я поняла, в деревне в целом не очень был дружелюбный. Может от того, что жизнь была тяжкая, а может от того, что просто недолюбливали зельеваров и их помощниц.

— Здесь есть кто? Хозяева! — постучала я в мутное оконце домишки.

Было тихо. Во дворе даже собаки не было, не было никакого скота или живности. В самом доме, который выглядел неаккуратно и грязновато, стояла тишина. Я уже хотела было уйти, посчитав, что и тут никого нет, когда внутри послышались осторожные шаги. Деревянная дверь приоткрылась, и я увидела бледно-голубой глаз, подернутые поволокой.

— Не хотите купить зелий? Или обменять на что? — спросила я. — Мне очень нужны деньги или продукты.

Глаз моргнул, и дверь закрылась. Я подумала, что таким образом меня прогоняют, и хотела уже уйти, как внутри послышались голоса, а затем бодрые и громкие шаги. На крыльцо вышел крепкий и высокий мужчина. Густая борода его торчала лопатой вперед, в ней среди темных волос сверкали сединки. Руки мужчины казались огромными, с узловатыми суставами, натруженные.

— Кто такая? — зычным басом спросил он, и мне стало как-то не по себе.

Я натянула дежурную улыбку:

— Зелья не желаете? Отличного качества, гарантирую. От болезни, для заживления…

— Кто такая, я спросил? — повторил он.

— Ксе… Иллария Уортер, — ответила я с запинкой.

— И откуда ты тут взялась, магира?

Он безошибочно понял, что я благородного происхождения.

— Я живу в доме Алиаса Алтоира, помогаю ему с зельями.

Мужчина нахмурился, сплюнул на землю.

— Тебя этот чернокнижник послал? — голос его звенел грозно, пугающе.

— Нет, я сама…

— Торро, кто там?

На крыльцо из дома вышла женщина. Она выглядела немного младше мужчины и была на порядок ниже его. Тонкая как стебелек, гибкая. На лице ее остался отпечаток морщин возле уголков рта — признак улыбчивости и веселого нрава. Вот и сейчас, увидев меня, она приветливо улыбнулась.

— Что это за девушка, Торро? Зачем вы пришли? — обратилась она уже ко мне. — Он не напугал вас — мой муж?

Я отрицательно качнула головой.

— Я предлагаю зелья, вдруг и вам пригодятся.

Женщина улыбнулась вновь, но уже с ноткой печали:

— Нет, моя хорошая, мы едва концы сводим с концами. В том году урожай был такой плохой, что только молитвы нас всех и спасли. Не отдави мы все колени перед алтарями богов, так и пол деревни бы не стало на этом свете.

— Нежить? — спросила я, сама прекрасно зная ответ.

Хозяйка кивнула, и на ее высокий гладкий лоб упала прядь белокурых волос.

— Она, моя милая. Все уничтожила, все изгадила, проклятущая! Покоя нет от нее. Ну да ладно, что урожай уничтожила, так у Таманны и вовсе ребеночка унесла и растерзала.

Она прикрыла рот руками, словно из-за ее слов могло что плохое произойти. Муж строго глянул на нее, а затем посмотрел на меня:

— Нет у нас денег на такое баловство. Сами выходимся, без зелий. Да даже если бы и монетка была, то не дам я этому трупоеду ни медяка!

Жена его быстро глянула на него, затем на меня, и испуганно спросила:

— Ты что же, девонька, на магиара Алиаса работаешь? Ай-ай-ай…

Она покачала горестно головой, словно я совершила худшую ошибку в своей жизни.

— Да, — ответила я, гордо подняв голову. — И не вижу ничего в этом плохого. Он варит отличные зелья, и я рада продавать их. Вы бы только попробовали, и сами все поняли.

Я говорила уверенно, хотя сама сейчас не знала, правда это или ложь. Я ничего не знаю о хозяине лавки. Ну кроме того, что он вредный и противный отшельник.

— И что же ты, носишься с его зельями, милая?

— Я на него работаю. Он приютил меня.

Сказала, а мысленно тут же обругала себя. За зубами язык держать надо, а я болтаю. Хотя, люди и так со временем вес узнают.

— Боги милосердные! — воскликнула женщина. — Ты что же, живешь в его доме?

— Да.

Судя по округлившимся глазам женщины, зря я это сказала.

— Как же это, магиара? Разве же можно вам… да с мужчиной жить… да еще с таким… таким…

Она махнула рукой, так и не подобрав подходящего слова.

— Я его племянница, — соврала не моргнув. — Мы родня.

Торро недовольно кашлянул, а его жена покачала головой.

— Так зачем же ты с ним осталась, девонька? Спортит он тебя, на темную сторону утянет. Ты бы в поместье лучше жила, с порядочными.

— Не могу, — продолжала я выдумывать. — Я должна… приглядывать за ним.

Супруги переглянулись.

— Как это? — спросил хозяин.

Я чуть склонилась вперед, к паре, и понизила голос до шепота:

— Болеет он… Не в себе немного, понимаете? А я за ним приглядываю, убираюсь, готовлю. А то он один…

— Да подох бы и ладно! — перебил меня Торро. Супруга положила ему на локоть свою маленькую ладонь и посмотрела на него так, что тот сразу осел.

— Не в себе, говоришь? — допытывалась женщина.

Я уже сто раз пожалела, что начала врать. Правду говорят, что стоит один раз соврать, и ложь тянется и тянется бесконечной ниточкой.

— Не может сам о себе позаботиться. Уход ему нужен, женская рука в доме. Вот я и осталась с ним. А иначе как? Иначе неприлично это было бы.

Хозяйка согласна закивала, а затем со вздохом сказала: