Леденцы босоногой графини
Шрифт:
Замираю на месте, от этих мыслей стало так тошно, что захотелось крикнуть что-то ужасно неприличное от бессильной злобы, но крикнула я совсем другое…
— Федот, стопи баню, пожалуйста. Сейчас покупки в дом занесём, продукты и то, что нужно для леденцов сама распределю, мешки с пшеном в стайку. Миша свои обновки сам отнесёт в комнату.
Отдаю приказы, пока Даниил Петрович распрягает коней, братец помогает мне носить с крыльца покупки.
Вроде суета, но как-то всё быстро и по-деловому, уж и не понимаю, чем так все резко мотивировались.
И дошло до меня…
Миша уже сказал Федоту, что
Быстро распределила, что и куда. Федот отнёс мешки, куда приказано, а всё для леденцов я забрала в свою комнату.
«Свою комнату?»
В этот момент всё срослось. Спать с мужем нельзя, и лучше месяца три-четыре, пусть даже не мечтает. И «обрадовать» молодожёна собираюсь прямо сейчас.
— Даниил Петрович, у меня к вам неприятный разговор, можем на минутку отойти, пока Маруся чайник ставит и пироги греет?
Шепчу мужу, и он как-то просто пожал плечами и поспешил за мной на выход. Такие слова я не могу произнести вслух в доме.
— Что-то случилось?
— Да! Только не перебивай-те!
— Да мы же, вроде как, на ты? Что-то серьёзное? Не пугай меня, говори как есть, мы не враги, я ведь ещё не успел доказать тебе свою верность и чувства…
Он начал как-то слишком приятным голосом. Явно хочет подвести к нежностям и романтике, первая брачная ночь и всё такое.
— Я не знаю, как тебе сказать эту гадость, скажу, как есть. Память мне действительно отшибло. Ничего не помню, к повитухе идти рано и неприятно. Эта трагедия с Фомой или как его там, совсем недавно случилась…
— Та-а-а-ак!? — муж, предчувствуя неприятности, помрачнел.
— Нет, ты меня неверно понял! Сплетни, деревенские длинные языки любого малыша из вредности запишут на имя сынка старосты, а нашу с тобой свадьбу вывернут, как способ скрыть беременность. Даже если ничего не произошло, даже если они меня не тронули, то злыдни всё равно всё переврут. Понимаешь?
Он встряхнул головой, мои замысловатые мысли для него пока ещё не доходят.
— Так они тебя тронули?
— Да нет! Я лишь хочу попросить тебя об отсрочке вообще всяких приставаний, чтобы ты даже не пытался пока со мной романтику начинать. Дадим себе время, минимум пару месяцев. Чтобы потом, если вдруг у нас что-то получилось, то никому и в голову не пришло подумать, что мой первый ребёнок не от тебя…
Он закрыл глаза, улыбнулся и с таким матёрым сарказмом выдал:
— Это ты так долго придумывала способ, как не пустить меня к себе в комнату? Могла бы и проще сказать, что просто не готова, и я бы понял. Ох, женщины, вы иногда накрутите, сами же запутаетесь, а мы мужики — виноваты. Я и не собирался проситься к тебе, нам нужно время… НО!
Пока он не вывернул своё «НО», быстрее перевожу стрелки разговора в нужное направление:
— Уф! Вот за что я тебя уважаю, так это за понятливость! Хороший ты мужик, Петрович, надёжный, как топор. Спасибо, что всё понимаешь даже если я не
могу нормально выразить свои глупые женские мысли, — да, я тоже умею слегка подначить, но не в этот раз, меня просто обрадовала его понятливость, и отсутствие настойчивого желания требовать «своего», в таком случае я бы точно заняла круговую оборону.Он словно услышал мои тайные мысли и продолжил:
— Э, нет! Ты какая угодно, только неглупая. Это меня очень в тебе удивляет и озадачивает, с другой стороны, такие условия, и Мишаня не по годам взрослый, может это у вас семейное?
— Да-да-да! Семейное! — киваю, улыбаюсь, что наконец-то нашёлся способ оправдать моё резкое изменение и скоропостижное взросление.
«Совещание» пришлось прервать, Федот вышел из бани с вёдрами, он нас, кажется, и не заметил, сейчас воды натаскает, протопит и можно идти мыться, причём, раздельно.
Я резко поворачиваюсь и пытаюсь сбежать в дом, раз уж мы всё выяснили и спать с «незнакомым» мужчиной я не обязана, пусть даже по документам он мой муж.
— Стой! — муж ловит меня за локоть и возвращает на исходную позицию.
— Что? — замираю, не понимая, ведь вроде обо всём договорились. Или он вспомнил своё «НО!».
— У нас не может быть фиктивный брак, это не шутки, и когда приедет княгиня, начнёт за нами следить, и первая донесёт, что мы спим в разных комнатах.
— Кто где спит, её не касается.
— Поверь, дорогая, её это очень даже касается. Она наизнанку вывернется, чтобы опорочить нас и наш союз. Говорю тебе сейчас, чтобы ты успела до утра настроиться, потому что стоит княгине переступить порог, и нам придётся играть роль. А артист из меня так себе…
— Ну да, конечно! Артист из тебя отличный, вот прямо сейчас такой убедительный, что в дрожь бросает. Но спать мы будем отдельно!
— Отдельно так отдельно. Но в одной комнате! И это не обсуждается! Я в тюрьму не хочу, и не хочу, чтобы наш дом в столице, в котором сейчас живёт сестра, продали за штраф. Так что любовь или ничего! Хотя бы при княгине нам придётся. Обещаю, приставать не буду, но спать мы должны в одной комнате. И хотя бы три поцелуя в день.
Вот какой, а! Но слова «НАШ» дом в столице я услышала, и мне этот вдруг понравилось. Он не жадный, и серьёзно настроен. Но как торгуется, а! Добавлю-ка ему «разменную монету»:
— И пять нежных взглядов, два объятия и четыре ласковых слова? Ты себя-то послушай! Мы о чувствах говорим, вроде всё понял, я уже успокоилась, а тут снова началось! Всё, надоело, я устала, голова болит, день был невыносимым! И не зли меня.
— И не пытаюсь, но у меня комната широкая, я туда с Федотом кровать перенесу для тебя. И не спорь, жена!
Наш бестолковый спор зашёл в тупик, обычно такие «распри» заканчиваются поцелуем, но у нас они закончились криком Мишани:
— Спасайтесь! Княгиня едет!
— Не думал, что скажу это, но я даже рад её приезду, ты теперь просто обязана спать в моей комнате.
— Я храплю! — рыкнула, резко повернулась, махнув подолом, и поспешила в дом. Сейчас у нас начнётся третий акт Мерлезонского балета. Прима заявилась, а у нас ещё декорации не готовы.
— Твой храп как соловьиная трель, под которую крепче спится, дорогая, если бы ты хоть раз послушала настоящий храп в казармах, вот там храп.