Леди полночь

– Это не так, - сказал Джулс. – Просто у него такое выражение мордочки.

– Ты смотришь на меня точно так же, - сказал Марк, взглянув на Джулиана.
– Осуждающим взглядом.

– Это все равно прогресс, - упрямо сказала Ливви. Она взглянула на Марка со стороны, и Эмма увидела тревогу в ее глазах. Это было так не похоже на Ливви, показывать тревогу, которую она чувствовала, поэтому Эмма выпрямилась.
– Мы должны сходить к конвою фейри, и сказать им, что Последователи несут за это ответственность…

– Мы не можем, - сказала Диана, появившись в дверном проеме.
– Феи выразились очень конкретно. «Им нужен тот, у кого кровь на руках.» Вы, может, думаете, что им нужны отчёты о продвижении расследования, но я не думаю, что это так. Им нужен результат, вот и все.

– Как давно ты подслушиваешь?
– задал вопрос Джулиан без единой капли враждебности. Он взглянул на свои часы. – Уже чрезвычайно поздно, а ты всё ещё здесь.

Диана вздохнула. Она выглядела уставшей. Ее волосы были непричёсанные и она была одета в джинсы и толстовку; было непривычно видеть её в такой одежде. Поперек одной из её щек растянулась длинная царапина.
– Я проезжала мимо пещеры пересечения лей-линий на обратном пути из Охая, - сказала она.
– Я вошла и вышла - быстро. Пришлось только убить одного Мантида.
– Она снова вздохнула.
– Не похоже, что кто-то там был с той ночи, когда ты туда ходила. Я переживаю, что наши некроманты нашли новое место.

– Ну, если он не использует пещеру пересечения лей-линий, то в следующий раз, когда использует темную магию, он появится на карте Магнуса, - сказал Тай.

– Ты нашла что-нибудь полезное в Охае?
– спросила Эмма.
– Кто там маг? Это не тот, кого мы знаем, да?

– Нет.
– Диана прислонилась к косяку, явно не планируя говорить что-то ещё.

– Я слышала о Последователях; полагаю, я не должна быть удивлена, что вы отслеживаете их прямо отсюда. Мне хотелось, чтобы вы рассказали мне, но…

– Ты тогда уже ушла, - сказал Джулс. Он откинулся на руки. Его рубашка натянулась на его груди. Эмма знала, как выглядит его тело под тканью и это мешало ей концентрироваться.. Она отвела глаза, ненавидя свои неконтролируемые мысли.
– Но я могу предоставить тебе краткий отчёт.
– Когда он начал говорить, Эмма тихо повернулась и вышла из комнаты. Она слышала, как Джулиан пересказывал события того вечера. Она знала, что он расскажет историю надлежащим образом; Эмма была уверена, что ей не придется беспокоиться. Но сейчас было два человека, с которыми ей нужно было срочно поговорить, и она должна была сделать это одна.

– Мам, - прошептала Эмма.
– Пап. Мне нужна ваша помощь.
– Она сняла платье и ботинки и спрятала их в углу вместе со своим оружием. Погода ухудшилась: порывы ветра бушевали вокруг Института, грохоча медными желобами, проносясь за стеклами перистыми узорами из серебра. Вдалеке над водой сверкнула молния, освещая ее, словно зеркальную поверхность. Эмма сидела в пижаме, скрестив ноги, лицом к открытому шкафу.

Чужакам шкаф казался нагромождением фотографий и вереницей нацарапанных записей, но для нее это было любовное послание. Любовное письмо ее родителям, чья фотография была в центре компиляции. Фотографии, где они улыбались друг другу, - папу засняли улыбающимся, а его светлые волосы блестели на солнце.

– Я чувствую себя потерянной, - сказала она.
– Я начала это, потому что думала, что есть какая-то связь между этими убийствами и тем, что случилось с вами. Но если связь и есть, я думаю, что теряю ее. Это не имеет ничего общего с нападением на Институт. Я чувствую, будто блуждаю в тумане и не могу видеть ясно.

Казалось, будто что-то застряло в горле, твердое и болезненное. Часть нее не хотела ничего, кроме как выбежать под дождь, и чувствовать его капли на коже, как они стекают с нее. Идти или бежать вниз, к пляжу, где море и небо словно сливались в единое целое, и там, сорваться на крик, который заглушит гром.

– Есть ещё кое-что, - прошептала она.
– Я думаю, что я облажалась, как Сумеречный охотник. С той самой ночи, как Джулс пострадал, когда я исцелила его, с тех самых пор, когда я смотрю на него, я испытываю чувства, которые не должна. Я думаю о нем так, как нужно думать о своем парабатае. Я уверена, что он не чувствует то же самое, но только на несколько минут сегодня вечером, когда мы танцевали, я была… счастлива, - она закрыла глаза.
– Любовь должна приносить счастье, верно? Она ведь не должна причинять боль?

Раздался стук в дверь. Джулс, - подумала она. Эмма вскочила, как только открылась дверь. Это был Марк.

Он все еще был в костюме. Одежда была очень тёмной в сравнении со светлыми волосами. Кому-нибудь это показалась бы неловким, подумала она: он тем временем вошел в комнату и взглянул на ее шкаф, а потом на нее. Кто-то другой бы спросил, не вламывается ли он или не помешает ли, учитывая то, что она была в пижаме. Но Марк вел себя так, как если бы он прибыл на встречу.

– В день, когда меня схватили, - сказал он.
– Это был тот же день, когда убили твоих родителей.
– Она кивнула, взглянув на гардероб.
– То, что он был открыт, заставляло её чувствовать себя выставленной напоказ.
– Я говорил тебе, что сожалею о том, что с ними случилось, - сказал он.
– Но этого не достаточно. Я не понимал, что это расследование будет связано со мной. С моей семьей, которая пытается удержать меня здесь. И то, что из-за моего присутствия ты потеряешь смысл того, что делала.

Эмма присела у изножья кровати. – Марк… Это не так.

– Всё именно так, - сказал он. Его глаза светили странным сиянием — ее окно было открыто, и свечение, которое попадало внутрь было тронуто заревом молний, за плотными облаками.
– Они не должны были браться за это, только для того, чтобы вернуть меня, тогда как я, может быть, и не останусь.

– Ты не можешь вернуться к Фейри. Не можешь.

– Все, что было обещано, - это что я сделаю выбор, - сказал он.
– Я не… я не… - его руки были сжаты в кулаки по швам, разочарование отразилось на его лице.
– Я думал, ты поймешь. Ты ведь не Блэкторн.

– Я парабатай Джулиана, - сказала она.
– А Джулиану нужно, чтобы ты остался.

– Джулиан сильный, - ответил он.

– Да, Джулиан сильный, - согласилась она.
– Но ты его брат. И если ты уйдешь — я не знаю, смогу ли собрать его по кусочкам.

Его глаза вернулись обратно к её шкафу.
– Мы переживем потери, - прошептал он.

– Да, это так, - сказала Эмма.
– Но мои родители не оставили меня нарочно. Я не знаю, что бы со мной было, если бы они это сделали.

Раскаты грома потрескивали в комнате. Рука Марка потянулась к его горлу.
– Когда я слышу гром, вижу молнию, я думаю, что должен ехать верхом сквозь них, - сказал он.
– Моя кровь взывает к небу.

– Кто дал тебе этот кулон?
– спросила она.
– Это наконечник стрелы, не так ли?

– В Охоте, я хорошо с ними управлялся, - сказал он.
– Я мог нанести удар врагу во время езды, и попасть в цель девять раз из десяти. Они называют меня «стрелой», потому что… - Марк прервался, повернувшись, чтобы посмотреть на Эмму, туда, где она взгромоздилась на кровать.
– Мы похожи, ты и я, - сказал он.
– Буря взывает к тебе так же, как и ко мне, не так ли? Я увидел в твоих глазах раньше, что ты хотела бы находиться прямо в ней. Возможно, тебе следует бежать на берег, когда молния спускается вниз.