Ледник
Шрифт:
– Сегодня последний день, – голос Зины дрожал.
– Почему последний?
– Завтра приезжает она.
Он погладил её по голове.
– Я чувствую, что последний. Так как было уже не будет… – Зина расплакалась.
– Успокойся, дурочка. – Летягин приподнял её лицо, – я ведь здесь с тобой. Ну что ты? – Он обнял её.
– Нет, не будет! Не будет… – Зина плакала, всхлипывая на его плече.
Впервые Летягин задумался о последствиях.
Он посмотрел вверх, словно из колодца. Свет бледнел. Стало темнее и прохладней. На миг он ужаснулся: «Что я наделал? Что будет с этой девочкой?»
Ольга
Довольная, напитавшаяся городом Ольга щебетала, передавала приветы от родителей, знакомых, разворачивала свёртки, раскладывала вещи, ходила из комнаты в комнату. Казалось более чужой, чем до отъезда.
Летягин с грустной улыбкой цедил чай.
Ольга загорела. На ней было новое белое платье в тонкую голубую полоску. В нём она выше и ещё стройней. Новая причёска, новые духи. Городская жизнь пахнула. Летягин смотрел на жену – холёная горожанка, какой всегда и была. «Отец деньжат подкинул».
Поймав взгляд мужа, Ольга смутилась. Отвернулась и, поправляя волосы у зеркала, сообщила, что дочку решила оставить у родителей до сентября. Ей там лучше.
Летягин встал из-за стола, допив наконец чай.
– Ты куда? Я не всё рассказала.
– Покурю и вернусь.
Август сверкал звёздами. От прошедшего недавно дождя пахло мокрой травой и свежестью. Летягин курил. Что будет дальше? Как-то всё усложнилось. Он впервые не знал, что делать.
Ольга шла из магазина. Как всегда, поглощённая мыслями, никого не замечала.
– Доброго денёчка!
Ольга вздрогнула от неожиданности. Остановилась. Краснощёкая здоровая баба шла прямо не неё.
– Как поживаете, Ольга? По батюшке не знаю, как вас.
– Александровна. Здравствуйте.
– А я Пичугина. Помните, я вам с нашими женщинами разгружаться помогала? Помните?
Пичугина странным образом произнесла «женщины». Ольге послышалась «о» вместо «е». Она снисходительно улыбнулась:
– Да, припоминаю. Спасибо вам за помощь.
– Да, ладно, чё уж. – Пичугина махнула рукой. – Ну, как вы поживаете? Что-то не видно вас последнее время.
– Я уезжала в отпуск… – Ольга чуть не стала рассказывать, куда и зачем ездила. Она резко замолчала, одёрнув себя: дожилась! обабилась!
Краснощёкая Пичугина стояла перед ней в выжидательной позе. Ольга молчала.
– А вон оно что, – протянула Пичугина, – а я-то думаю, где вы.
– Ну вот, я и появилась, – улыбнулась саркастически Ольга и попыталась обойти Пичугину. Та посторонилась.
– А я Зинку с вами спутала. Вижу, она к вам в ворота шасть. Думала вы! – прокричала Пичугина Ольге в спину.
Ольга остановилась.
– Какая Зинка?
– По темноте дело было, вот и спутала. Зинка – секретарша в прокуратуре. Да вы её знаете.
Сгорая от стыда, Ольга шла, не смея смотреть на прохожих. Ей мерещилось, что все обо всём знают. Зачем она сюда вернулась?
Дома схватила тряпку и стала тереть пол. Мерзавец! Клоун! Так опозориться! Теперь эти зачуханные бабы в платках будут полоскать её имя!
Когда Летягин днём заскочил домой, Ольга как раз возилась с полами. При виде мужа она истерично рассмеялась:
– Как
на ловца и зверь! Да, дорогой?Летягин насторожился.
Ольга как стояла с тряпкой, так и пошла на него.
– Я ведь предупреждала тебя, дорогой!
Он успел ухватить взметнувшуюся у лица тряпку. Ольга замахнулась свободной рукой, Летягин увернулся.
– С ума сошла, дура!
– Дура, что с тобой связалась! Сто раз – дура!
Она стояла перед ним растрёпанная, вытирала руки о новое платье.
– Делай, что хочешь. Хоть в камеру сажай свою Зинку, но чтобы я её не видела, – прохрипела Ольга, – иначе завтра собираю вещи и падаю на развод.
Зина сидела за работой у открытого окна. Она засмотрелась на букет полевых цветов на подоконнике. Цветы из леса. Их цветы.
Стояла послеполуденная тишь. Вместе с ветерком в окно прокуратуры залетали и улетали назойливые мухи.
Вот влетел толстый шмель и приземлился на букет.
«Как медвежонок сладкоежка», – улыбнулась Зина.
А «медвежонок» перестав жужжать, замер, точно уснул на облюбованном цветке. Зина осторожно подошла к окну. Шмель не двигался. «Так и есть – неужели уснул? Нет – он забылся, объевшись нектара». Зина положила локти на подоконник. Она наблюдала минуты две-три. Кашлянула. Шмель очнулся. Недовольно зашумел и тяжёлый вылетел в окно.
– Зина! – послышалось на улице.
К окну подошёл Сашка.
– Саша, ты? Привет! – Зина обрадовалась соседу. Она и забыла о нём этим летом. – Ты куда пропал?
– Да я никуда не пропал, а вот ты точно пропала.
Зина рассмеялась. Загорелое лицо Сашки облазило, светлые волосы выгорели совсем на солнце. Недовольная мордяха выглядела умилительно.
– Рыбу ловишь? – спросила Зина. Сашка был знатный рыбак. Его улов Сашкина бабка продавала на рынке и по соседям.
– Ловлю. Зин, слушай, а это правда? – Сашка ближе подошёл к окну.
– Правда, что? – беззаботно спросила Зина, потягиваясь.
– Ну, то, что у тебя и прокурора… – Сашка запнулся.
– С чего ты взял?
– Пичуга говорит.
– А ты больше слушай эту сплетницу!
– Так я чего, другие слушают.
– Бабы базарные – вот и слушают! – Зина дёрнула створку окна и сшибла банку с цветами.
Дома мать устроила скандал. Весть о связи прокурора и Зины дошла и до неё.
Зина на удивление молчала и не оправдывалась, как поступила бы раньше. Лида с сочувствием смотрела на сестру, а та закрылась в комнате. Мать стучала в дверь.
– Срам-то какой? Что теперь будет-то? – разводила руками Стрельцова, уставившись на младшую дочь.
Решение было найдено: в соседнем районе в сельсовете машинистка уходила в декрет. Летягин договорился о месте для Зины. Оставалось уговорить саму Зину.
Он оттягивал разговор до последнего. Чувствовал себя последним мерзавцем. «Подлец!». Всё вышло не так, как могло бы выйти.
– Я никуда не поеду без тебя!
– Зина, хорошая моя, ты только не волнуйся… – Летягин держал Зину за руки. – Это ненадолго, временная мера. Пойми по-иному сейчас нельзя. Мы обязательно увидимся. Надо выждать время, пока всё утрясётся. А я обязательно приеду к тебе. Ну, посмотри на меня. Надо ехать. Я машину заказал на послезавтра.