Ледяная звезда
Шрифт:
– Ваше Высочество, Вы просто ангел! – воскликнул Санстар, смирившись с внезапно рухнувшим на его блондинистую голову счастьем. Хотя львиная доля восхищения адресовалась не ей лично, а окаменевшей льдинке, Диаспро улыбнулась. «Ледяная звезда» почти ничего не стоила – ну, конечно, с учетом средней нормы алмаза подобных размеров «почти ничего» – а радости почему-то принесла словно, как минимум, половина всех джимелийских сокровищ! Сразу видно, Санни ничего в бриллиантах не смыслит…
В последний момент вспомнив, о едва не пропущенной деловой встрече, принцесса поспешно распрощалась. Если брату доложат о том, что она себе позволяет – в родное королевство проще будет вообще не возвращаться!
Выходя, Диаспро в последний раз обернулась и скользнула взглядом по расставленным в комнате скульптурам. Что же все-таки вдыхало жизнь во все изображения… кроме ее собственного? Уж в
Или это и был ответ Санстара на ее недавний отдающий истеричностью вопрос?
========== Интермедия 2 ==========
А что там впереди, угадай, поди.
Пляска снежная.
Только слез серебро, только вера в добро
Неизбежная.
А злодейка-Метель все стелила постель,
Предлагала вздремнуть.
Но кто вошел к ней в дом, кто забылся сном,
Тех уж не вернуть.
(Денис Полковников aka Дэн Назгул)
За плотно закрытыми ставнями пела метель, пела и кружилась в небе, метя ледяной порошей, словно длинным шелковым подолом. Когда снегопад закончится, мир погрузится в странную тишину, но пока сам снег с тихим шелестом танцевал под напевы ветра. Где-то в лесу этой странной музыке вторили голоса волков.
Яр называл зимний солнцеворот днем ее рождения, хотя и честно признавался, что не знает, когда на самом деле девочка родилась. И о том, что ее родители погибли когда-то в зимнем лесу, рассказал, и о сгоревшей деревне… Он был честным, ее спаситель и наставник, и с девочкой, и с жителями этой, другой деревни, в которую почти десять лет назад вошел, неся на руках свою маленькую воспитанницу, их нового дома. Но о себе самом говорил с неохотой. Настоящего имени своего девочка тогда не помнила, поэтому Яр стал называть ее Авророй. В честь первого рассвета в году, он так говорил.
А девочка ненавидела зиму. Всей душой ненавидела – не только потому, что это было ужасное время, уносящее множество жизней, но и из-за того, как зиму любил сам Яр. Его завораживало пение метели. Когда все жители деревни сидели дома, заперев все двери на засов, забив все щели ставней старым тряпьем, сухим мхом и соломой, и только подбрасывали хвороста в огонь, чтобы пламя не гасло до самого рассвета, Яр готов был всю ночь простоять на крыльце, бездумно глядя в снежную мглу и подставляя лицо пощечинам ледяного ветра и колкой ледяной крошки – Авроре подолгу не удавалось уговорить его вернуться в дом, порой девочка начинала плакать от отчаяния – и только это отчасти выдергивало мужчину из пугающего забытья.
Много было сказок о том, что зима забирает у людей, осмелившихся встретить ночь не у очага, а в заснеженном лесу, души – но обычно такие люди всего лишь умирали. Сгорали в бреду всего за день или два или, наоборот, продолжали замерзать, даже вернувшись в тепло, словно холод пустил в них корни и не желал отпускать – пока даже в самой жарко натопленной комнате не превращались в стылое изваяние, словно бы несколько дней уже мертвыми пролежали на морозе. Когда-то Яр и Аврора пережили ночь в зимнем лесу. Пережили, избежав и отсроченного ледяного проклятья и обычной болезни – но, кажется, какую-то неизвестную цену зиме мужчина все-таки заплатил. С содроганием сердца девочка слушала другие сказки – о тех, кто сумел выжить после ледяного проклятья. Никто в их деревушке не сталкивался с подобным лично, но истории шепотом передавались из уст в уста, особенно когда девочки-подростки и молодые девушки собирались длинными вечерами, чтобы веселее было рукодельничать в свете лучин и недорогих свечей из жира, и болтали обо всем на свете от понравившихся мальчишек и своих трениях с родителями до таинственных древних легенд. Говорили, что люди, пережившие встречу с зимой в ее царстве, теряют в себе все человеческое, не могут больше любить, никого не способны жалеть, ничему не умеют радоваться. И, рано или поздно, бегут от других людей обратно в зимний лес, где не то погибают, не то превращаются в огромных белых волков – свиту зимней хозяйки – чтобы служить ей целую вечность. Такие рассказы пугали Аврору больше всего, но раз за разом она убеждалась в призрачности своих страхов. Разве был в деревне хоть один человек добрее ее наставника? Когда-то чужаку совсем не обрадовались в деревне, но мужчина оказался талантливым лекарем, смелым охотником, да и просто прекрасным человеком, готовым в любой момент придти на помощь кому угодно – со временем местные жители полюбили его. Аврора просто не представляла человека,
который мог бы не полюбить…И – в этом девочка убеждалась каждый раз, увидев теплую улыбку Яра или его взгляд, даже посреди зимы хранящий золото летнего солнца – в душе его не было мертвого холода. Просто не могло быть. Слишком сам Яр походил на солнце, решившее почему-то пожить среди людей.
Порой он совершал настоящие чудеса. Неохотно, только в самых крайних случаях, как он часто говорил, чтобы люди не начали только и ждать чуда вместо того, чтобы рассчитывать на самих себя и добиваться чего-то. Он бы и вовсе не прибегал к этим своим необычным способностям, но люди – кто слезными мольбами, кто молчаливым страданием – каждый раз уговаривали. Уговаривали исцелить, защитить, помочь… И он помогал, хотя и все равно пытался не прибегать к волшебству, пока можно было без этого обойтись.
– Магия в окружающем мире, во всем вокруг! – терпеливо повторял Яр каждый раз, когда непоседливая ученица принималась жаловаться, что не хочет зубрить неприятное искусство лекарки или еще чему-то учиться, а в место этого требовала лучше научить ее заставлять все делаться самому, по взмаху руки и слову, как умел он сам. – Волшебство не принадлежит мне, я всего лишь заимствую его… если это необходимо. Чтобы помогать человеческому труду, а не чтобы заменять его!
Аврора не вполне понимала. Ей это казалось странностью вроде того, чтобы держать в стойле прекрасного коня, но ходить при этом исключительно пешком! Но спорить, глядя в теплые золотые глаза, не получалось, и девочка собирала в кулак всю свою прилежность и усидчивость. Редко ее хватало надолго, но Аврора искренне старалась. Она научится помогать людям, непременно будет, как и Яр, нести им свет… может, когда-нибудь наставник решит, что она способна научиться у него и большему?
– С днем рождения, солнышко.
Наверное, Яр сам придумал эту милую традицию – поздравлять детей с днем рождения и дарить подарки. До его прихода жители деревни и не слышали ни о чем таком. Утром, как вошло в обычай, она пригласит подружек, чтобы угостить их праздничным пирогом… но наставник почему-то предпочитал поздравлять ее заранее, накануне. И дарил не всякую чепуху, которой обменивались девочки, а по-настоящему удивительные и прекрасные вещи.
Восхищенно, хоть и с примесью легкого непонимания, Аврора приняла из его рук длинный посох из золотистого гладко отшлифованного ясеня, увенчанный металлическим кругом, похожим на тележное колесо, только в центре, там, где сходились «спицы» вместо дыры для оси красовался крупный медового цвета янтарь в форме гладкого кабошона.
– Ты говорила, что хочешь научиться волшебству… думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы начать наши уроки. Первое время этот жезл будет тебе помогать.
Девочка зажмурилась, не в силах поверить своему счастью. Она будет творить чудеса, совсем как Яр! Ее будут так же любить, будут обращаться к ним за помощью, а потом рассыпаться в благодарностях и дарить вкусности, красивую одежду, разные интересные и забавные штучки… Наставник никогда не брал платы за свою помощь, но подарки и благодарности, не желая обижать людей, иногда принимал. Издалека люди будут приходить за помощью… а может, они сами вдвоем пустятся в путешествие, чтобы по всему миру узнали об их великой силе. Потом они вернутся, выстроят вместо избы прекрасный терем из резного светлого дерева… интересно, магия и это может? Даже если и нет, люди в благодарность непременно помогут им! И даже длинными зимними ночами вместо чадящих лучин и брызгающихся жиром свечей комнаты будет освещать волшебство – их собственный кусочек солнца. И соседи будут собираться у них, сидеть за общим столом, есть пироги и бруснику с медом, будут устраивать танцы, потому что в солнечном тереме круглый год будет тепло и безопасно, а Аврора и Яр будут рады всем гостям…
– Но не забывай о том, что я говорил: волшебство не должно…
Договорить помешал яростный стук в дверь. Уже стемнело, а зимой, когда оголодавшие волки почти без страха приходили к человеческому жилью, большинство жителей деревни ни за что не покинули бы дом после наступления сумерек. Если только не случилось чего-то совсем уж… выходящего за рамки.
– Пожалуйста, помогите! – соседка Сурья – жена одного из местных охотников, прямо с порога бухнулась на колени, обхватив ноги Яра и судорожно к нему прижавшись. Сурья была милой приветливой, частенько угощала соседскую детвору пряниками и сладкими пирогами – Аврора хорошо относилась к ней… но сейчас причитающая женщина, прервавшая ее разговор с Яром, вызвала глухое раздражение. Поймав себя на этом чувстве девочка смутилась – ведь она прекрасно понимала, что без серьезной причины женщина не пришла бы.