Легенда о черном алмазе
Шрифт:
Теперь он твердо знал, что вернется. Риск?.. Ну и что, находиться у края тайны и ничего не узнать?
В усадьбе тетки Феклы было по-прежнему безлюдно и тихо. Но едва он возвратился, приподнялся на цыпочках у окна и, не дыша, заглянул в полутемную комнату, как с подоконника в лицо ему блеснули два живых зеленых огня, холодных и яростных. Черный кот шумно метнулся с подоконника и громко, жалобно замяукал. Он словно бы звал кого-то, исходя звериной тоской.
И тут Емеле припомнилась бойкая поговорка Анки: отвага мед пьет! Наверное, поэтому в дом он вошел спокойно. В случае встречи с хозяйкой
Вот кухня: шкафчик, буфет, столик, посуда, керосиновая лампа с закопченным стеклом. Пол застлан старым вытоптанным ковром, угол которого почему-то заломлен… Ничего, впрочем, особенного: кто-то споткнулся о ковер, завернул угол и не заметил… Тут Емелька ругнул себя: время ли заниматься разглядыванием старой тряпки, когда каждая секунда на счету, когда нужно проскользнуть в комнату квартиранта, приоткрыть дверцу шифоньера и взглянуть на подошвы тех несуразных ботинок?
Ну что за надоеда этот черный кот! Опять появился в прихожей, прыгнул Емельке под ноги, страшный, взъерошенный. Чтобы прогнать его, парень топнул ногой о пол, и кот исчез в мгновенье.
Кот-то исчез, но какое эхо прогудело по дому! Оно повторилось в соседней комнате, в коридоре, перешло в смутный, сдавленный голос, даже в стон…
Теперь Старшой и действительно испугался. Первым его порывом было - бежать без оглядки. Вырваться из этого застойного омута тишины в коридор, в прихожую, на крыльцо, а там - простора на все четыре стороны много…
Но странный сдавленный стон повторился, и, холодея, до боли кусая губы, Емелька понял, что не сможет бежать…
Где-то близко стонет и, наверное, нуждается в помощи человек, а в таких случаях - прочь все и всяческие страхи!
Он припал ухом к стене и стал слушать. Стена была шершавая и пахла то ли глиной, то ли дождем. В ней словно бы стучали молоточки, и Емелька вскоре понял, что это стучало у него в висках. Но тут же припомнилось, что стон ему послышался после того, как си прогнал из кухни кота.
Опасливо поглядывая на окно, он подальше отбросил угол ковра и заметил, как под ним блеснуло железо. Отбросил ковер еще дальше - обнажились большие ржавые петли и массивная скоба. Это была крышка погребного люка…
Емелька осторожно опустился на четвереньки и прислонил ухо к холодноватой доске люка. Застойный омут тишины точно бы окончательно сомкнулся над ним - и опять у виска застучали молоточки. Он стиснул кулак и размеренно, четко ударил три раза в пол. И тотчас в ответ донесся тяжелый стон.
Емелька крепко вцепился обеими руками в скобу. Крышка люка не поддалась, только чуть слышно скрипнула. «Как видно, не та силенка»,- огорченно подумал Емельян. Он снова вцепился в скобу, чувствуя, как немеют в крайнем напряжении мускулы, рванул еще и еще раз. И - о чудо!
– тяжелый и плотный квадрат крышки немного сдвинулся, приподнялся.
Емелька, лежа на боку, поддерживая крышку обеими руками и коленом, попытался заглянуть в погреб, но там было темно-темно, и он закашлялся от спертого и гнилостного воздуха. Приблизив лицо к черному пространству, он спросил шепотом:
– Кто здесь?..
Что с вами случилось?.. Кто вы?..В ответ Емелька услышал только хрипение и стон.
А где-то близко, наверное, в прихожей, а затем еще ближе, на кухне, отчетливо прозвучали шаги и низкий раскатистый голос как будто заполнил весь дом:
– Вот где ты!.. Нашелся… Ну, покажись!..
38
Странный гость. Побег Костика. Замок на двери. Верзин в дороге. Ребусы. Сухой Колодец. Многозначительный ноль. Дед Аким Назарыч. Чертеж и камень.
Макарыч окончательно растерялся.
– Кто вам нужен и кто вы такой?
– спросил он дрогнувшим голосом.
И странное белое существо ответило веселым голосом Анки:
– Давайте знакомиться. Мы - гусь…
Дверь наконец-то широко и шумно распахнулась, и Анка - веселая, белозубая, синеглазая - прижимая к себе большого взлохмаченного гуся, предстала на пороге.
– Да, мы - гусь!
– повторила Кудряшка, откинув голову и хохоча.- И мы не просто гусь, дедушка Макарыч, мы - подарок!..
Большая птица хоть и проголодалась в шурфе, оставалась тяжелой, и девочка едва удерживала ее в руках, обхватив поперек.
– Берите же, дедушка!
– пискляво взмолилась Анка, опуская гуся на пол.- Смотрите, какой великанище…
Митрофан Макарыч вытер рукавом вспотевший лоб, глаза его все еще были расширены.
– Где ты его поймала?.. Как донесла?.. А следом, наверное, бежит хозяйка с коромыслом в руках? Ну, детки… Прямо беда с вами!
На пороге возник Костик, тоже веселый и самоуверенный:
– Все нормально, дедушка!.. Василий Иванович сказал: гусь поступает в распоряжение Макарыча.
Странно, что ни Анка, ни Костик сначала не заметили гостя. Но вот девочка внимательно взглянула на Макарыча и, уловив что-то неладное, окинула взглядом гостя. Он быстро пересел на другой табурет и оказался перед дверью.
– Вы?..- задохнулась Анка.- Почему вы здесь?..
Он фальшиво захихикал, протягивая руки:
– Девочка… Славная девочка… Разве ты когда-нибудь видела меня?
Глядя в его свинцовые наглые глаза, Анка почуяла опасность.
– Как?!
– прошептала она изумленно.- Неужели вы забыли мастерскую Петрунькевича?.. Тогда вы назвали меня хитрой бродяжкой и воровкой… За что вы меня так обидели?..
Он двинулся к ней, не опуская рук, растягивая в усмешке губы:
– Послушай, славненькая… Иногда случаются ошибки. Я люблю деток. Хочешь, я куплю тебе конфет? Большой кулек и совсем полный…
– Оставьте девочку…- мягко попросил Макарыч.- Говорите, зачем пришли, и прощайте.
С площадки крыльца в комнату заглянул Костик:
– Анка,- крикнул Костик,- марш из дома!.. Скорей…
Ботаник резко обернулся к нему, заслонив дверь:
– О, и ты здесь, бедовый мальчик!.. Не бойся, входи, я хочу побеседовать и с нею, и с тобой… Смотри-ка, вот у меня какая зажигалка! Хочешь, подарю тебе?..
Он круто и ловко сделал выпад, пытаясь схватить Костика за руку, но тот держался настороже - отпрыгнул в сторону, на ступени крыльца. Здесь он почувствовал себя в безопасности: куда там ботанику его догнать!