Легенда о черном алмазе
Шрифт:
И Макарыч засмеялся, веселый и простодушный:
– Позвольте, гражданин ученый, ввести вас в курс… Лет восемь-десять назад мой прадед по отцовской линии Елизарий выловил в озере за Донцом редкостную щуку-великаншу… В жабрах ее блестело крупное золотое кольцо.
Гость резко повел плечами, гладко выбритое лицо нервно передернулось:
– Мы с вами вели беседу о геологе Иннокентии Васильеве. При чем же здесь какой-то Елизарий?
– А при том,- упрямо продолжал Макарыч, давая самим тоном понять, что он в этом доме хозяин и привык, чтобы его выслушивали.- Да при том, что щука с золотым кольцом Елизария
Ботаник устало махнул рукой:
– Оставим в покое и деда, и щуку, я ведь пришел по делу. Итак, геолога звали Иннокентием Федотовичем…
Хозяин резко прервал его:
– А моего предка звали Елизарием. И фамилия у него была правильная: Башлык. В молодости служил на Кавказе, быть может, и фамилия оттуда. Но… не будем углубляться в его биографию. Сообщу вам удивительный факт: великанша щука - не легенда и не выдумка, я видел ее собственными глазами и тащил к берегу вот этими руками, она была размерами с доброго крокодила!
Гость медленно сжал над столом кулаки.
– Мы напрасно теряем время. Позвольте, я введу вас в суть дела. Коллектив специалистов готовит книгу об исследователях Донбасса. В ней будут помещены и мои воспоминания о геологе Васильеве. Я хорошо знал его, но примерно за три месяца перед войной мы расстались. Именно тогда судьба наградила его замечательной находкой: он нашел алмаз… Случай был редчайший, и очень жаль, что он почти забыт. В моих воспоминаниях о Васильеве я хочу рассказать про ту находку.
Макарыч задумался:
– Ну забота!.. У каждого-свое: у вас травушки-муравушки, у меня - свой интерес. А совсем недавно один молодой болван обратился ко мне вежливо, с поклоном: расскажите, дедушка, про щуку… И только я начал рассказывать, как он подмигнул приятелю, постучал себя пальцем по виску и захохотал, невежа.
Гость потянулся и зевнул:
– Теперь, надеюсь, со щукой покончено?
Ясные глаза Макарыча смотрели доверчиво:
– Скажите мне, гражданин Орлов, с вами подобного не случалось? Вот останавливаете вы прохожего, осторожно заводите разговор и между прочим скромно спрашиваете об алмазе. А прохожий вдруг стучит себя пальцем по виску и во всю глотку: гы-гы-гы! Случалось?
Тонкие губы гостя побелели, пониже скул обозначились желваки. Но, видимо, решив, что шутку старика следует принять, как и полагается, он тоже зашелся смехом:
– Да мало ли на свете простофиль? Но смею вас уверить: если бы я вручил прохожему сотню рублей наличными и заговорил об алмазе - он тоже заговорил бы, да еще как охотно! Что ж, старое правило не забыто: не подмажешь - не поедешь.- Гость мотнул головой, будто кого-то бодая, и зашелся смехом пуще прежнего.- Понял… Наконец-то понял! О, вы, щуколов, большой дока! Не беспокойтесь, ваша услуга будет оплачена. Вы расскажете все,
что знаете о Васильеве, о его находках, за что и получите наградные, и не когда-то - сейчас. Значит, по рукам?
Он быстро пересел на угол стола, придерживая рукой оттопыренный брючный карман, и рыжеватые, словно подкрашенные, брови его изломились, а глаза смотрели цепко и вызывающе:
– Лишь несколько вопросов. Повторяю: для дела. Вы служили здесь, па вокзале, телеграфистом в предвоенном году?
– Что было, то было,- кивнул Макарыч.- Есть еще вопросы?
Коротким движением руки гость выдернул
из наружного кармана пиджака телеграфный бланк, развернул его над столом:– Вы отправляли эту телеграмму? О, понимаю, телеграмм было множество, кто их запомнит… Но эту вы должны были запомнить: она особенная. К тому же ее посылал наш с вами друг Иннокентий Федотович Васильев.
Макарыч неторопливо устроил на носу очки, разгладил на столе бланк, прочитал вслух: «Москва Академия наук ученому секретарю Громову тчк Поиск завершился успешно тчк Черный алмаз найден районе Троицко-Славяно-сербска квадрате 343 тчк Карту высылаю ценным пакетом тчк Васильев».
Гость с непонятной поспешностью перехватил бланк, свернул вчетверо, зажал в руке:
– Ну-с… Припомнили?..
– Конечно,- признался Макарыч и, сам того не желая, глянул прямо в глаза Орлову; глянул и вздрогнул: с чего бы во взгляде гостя такая злость?
– Да, конечно, телеграмму эту помню… Где же вы откопали ее, старенькую?
Левую щеку Орлова передернул нервный тик, и Макарыч с изумлением заметил, что черная продолговатая родинка под глазом гостя странно перекосилась и вроде бы сползла к скуле.
– Вы так на меня посмотрели…- озадаченно произнес гость и быстро оглянулся на дверь.- Ничего не могло быть проще: телеграмму передал мне ученый секретарь Громов. Узнав, что я отбываю в Донбасс, он попросил меня заняться между делом и находкой Васильева, его так называемым «Черным алмазом». Скажиге-ка… э-э… Митрофан, вы видели у него коллекцию камешков?
Хозяин, казалось, растерялся:
А что в них особенного?..
Старенький стол скрипнул - это гость, сидевший на нем, подался всем корпусом вперед:
И был меж тех камешков… черный? Вроде бы стеклянный?.. Черный,как тушь?..
Макарыч задумался, потер лоб, делая вид, будто силится что-то припомнить. Наконец произнес многозначительно:
– Да будет вам известно, ученый муж, что за этим самым столом, на котором вы непочтительно восседаете, сиживали, и не раз, интереснейшие люди: охотники, грибники, травники, лесники, геологи, а самые занятные из них конечно же, рыболовы. Какие только истории с ними не приключались! Возьмем хотя бы меня…
Пока Макарыч говорил, гость заметно менялся в лице: то вроде бы хотел засмеяться, то досадливо кривился и прикусывал губу. А старик продолжал тем временем:
– Вот вы не желаете слушать про старую плутовку щуку, а между тем, если бы не она, я не встретился бы с Васильевым, не подружился бы. Надеюсь, он рассказал вам, как в сильную грозу, в ливень сорвался с речного обрыва и сломал ногу ? Если бы под тем обрывом не сидел рыболов и не выжидал бы щуку, кто оказал бы первую помощь знаменитому геологу? Ее оказал рыболов. А тем рыболовом был я…
Стол снова заскрипел - гость даже подпрыгнул на столешнице, шумно выражая изумление:
– Какая приятная неожиданность!.. Да, помнится, Иннокентии Федотович рассказывал о том случае… Значит, тем рыболовом были вы?!.
Макарыч сдержанно поклонился:
– Имел честь… И с той поры окончательно поверил, что в жизни случаются чудеса.
Гость хитро прищурил глаз, чуть-чуть показал в усмешке зубы и погрозил Макарычу мизинцем:
– Л, понимаю… Вы приближаетесь к вопросу издали. Находку Иннокентия Васильева, тот черный камень, вы тоже относите к… чудесам?