Легенда о маленькой Терезе

– Ну вот и хорошо. Это значительно упрощает дело.

– Да что случилось?!

– Не перебивайте меня. Эмелин, я понимаю, Вы себя плохо чувствуете, но все-таки Вам придется с завтрашнего дня присутствовать на всех совещаниях. Вы должны будете вникнуть в дела Риантии и в течение недели предоставить мне свои предложения по правлению ею. Через неделю я уеду, Риантия останется на Вас, и я должен быть уверен, что Вы справитесь.

– Опять уедете? Куда? Зачем? Ренард, что происходит?

Ренард встал, прошелся по комнате, не зная, как и сказать ей о нагрянувшей беде.

– Наши западные соседи объявили нам войну, - сказал он почти равнодушно, безучастно к случившемуся. – Я еду на границу…

– Что?! – возмутилась Эмелин. – Вы с ума сошли? Вы никуда не поедете, я не пущу Вас!

– Это не обсуждается, - отрезал Ренард.

– Ренард, зачем Вам лично быть там?! Неужели среди Ваших людей не найдется…

– Эмелин, не найдется. Повторяю, это не обсуждается. Я должен быть там, вместе со своими солдатами. Эта война объявлена мне, и я не стану отсиживаться здесь, пока мои люди будут гибнуть там.

– А если Вас убьют? Ренард, хорошо, Вам плевать на меня, но как же ответственность перед Вашим народом?

– Ну вот поэтому народу я оставляю Вас. В конце концов, Вы – королева, не забывайте об этом.

– Ренард, но… но… - взгляд Эмелин забегал по лицу мужа. – Но это же безумие! Хорошо, началась война… Ренард, одним из условий нашего брака являлась и военная поддержка – мы можем обратиться к моему отцу за помощью!

– Нет. Ни к Вашим, ни к моим родителям мы обращаться не будем.

– Но почему?!

– Да поймите же, они объявили войну мне! Мне, а не кому-то еще. И от того, как я поведу себя сейчас, будет зависеть будущее страны. Да, мы можем обратиться за помощью, и через пару недель никакой войны не будет. Но проблему это не решит. Ни мой, ни Ваш отец не вечны, и прятаться за их спинами всю жизнь мы не сможем. Я поеду туда сам. Я должен быть там, понимаете? Если меня убьют, значит, править Риантией придется Вам, и кого звать на помощь, решите сами. Но если я выстою, если мы сейчас дадим достойный отпор противнику, то пока я жив, нам никто не осмелится больше угрожать. К тому же я получу доверие народа. Так что готовьтесь принимать дела. Не волнуйтесь, Вы будете не одна, я оставлю людей, которые помогут Вам, всему научат. Ну а раз в месяц Вы будете присылать ко мне гонца с подробным отчетом.

– Ренард, не уезжайте! Я боюсь за Вас!

Эмелин бросилась к мужу, вынуждая обнять, и вдруг заплакала, отчаявшись отговорить его от безумного поступка; Ренард, казалось, совсем не обращал внимания на ее слезы. Так только казалось – в конце концов, он не выдержал, улыбнулся и заговорил совсем тихо:

– Эмелин, ну прекращайте плакать и изображать любящую супругу. Не думаю, что для Вас станет большой трагедией моя смерть.

– Но я вовсе не желаю Вам смерти! – закричала она.

– И на том спасибо, - вздохнул Ренард.

– Да неужели Вы ничего не видите? Я не хочу Вашей смерти – я хочу, чтобы Вы были живы и здоровы, я хочу видеть Вас каждый день, хочу, чтобы Вы были рядом, здесь, со мной! Ренард, я же успела к Вам привязаться, я… может быть, полюбила Вас!

– Ну это Вы уже совсем преувеличили, - рассмеялся Ренард, впрочем, крепко прижал жену к груди, а потом добавил почти шепотом: - У нас с Вами есть еще одно дело, которому мы должны посвятить эту неделю. И уж если Вы действительно так благосклонны к своему супругу, то, надеюсь, это не станет для Вас трагедией.

– Какое дело? – шмыгнула носом Эмелин, заглядывая в уставшие, но смеющиеся глаза мужа.

– Нам нужен наследник, Эмелин. Если меня не станет, Вы подарите стране нового короля или королеву.

Наследник… Она вновь вспомнила о Риньесе, но признаться уже не решилась, уткнулась носом в теплую грудь мужа и наслаждалась каждым мигом сегодня ласковых к ней его объятий.

Свой последний рассвет перед отъездом Ренард встретил на озере.

Он частенько приезжал сюда втайне от жены – подолгу сидел на берегу и вспоминал счастливые часы, подаренные Терезой своему пастушку. Сегодня он пришел проститься. Букетик лаванды бережно лег на песок, на то самое место, где когда-то он впервые увидел свою девочку – она должна понять его послание; не могла ж она забыть тот запах, что так сводил ее с ума, заставляя вновь и вновь утыкаться носиком в смуглую кожу и жадно втягивать воздух. Она должна понять: он не забыл ее, он до сих пор приходит сюда и все еще надеется, что чудо случится, и судьба подарит им еще хотя бы одну встречу. Впрочем, может быть, она сдержала обещание и давно позабыла своего пастушка – об этом думать не хотелось. Ренард напоследок окинул задумчивым взором зеркальную гладь озера, вскочил на коня и умчался прочь, оставив после себя лишь маленький душистый букетик сиреневых цветов.

В то же утро он уехал. Новость о разгоревшейся на границе войне в тот же день разнеслась по стране, а вместе с ней и весть о том, что молодой король сам отправился в самое пекло. Две молодые женщины, не знавшие друг друга, но знавшие друг о друге, стояли на коленях перед иконами и молились, каждая о своем: одна молила, чтобы как-нибудь все устроилось, и коли зародилось под сердцем чадо, то чтоб принадлежало ему, законному супругу; вторая же молила только об одном: чтобы вернулся он живым и невредимым, пусть даже к той другой, законной своей женщине.

Глава 19

Спустя год и 3 месяца

– Всем спасибо, господа. Вы можете быть свободны. Жду вас завтра в тот же час.

Утро королевы всегда начиналось с одного и того же: отчетов министров, писем граждан и горстки экстренных вопросов, которые нужно решить «еще вчера». Сегодня Эмелин торопилась – разогнала посетителей на целых полчаса раньше, и все ради того, чтобы, наконец, остаться наедине с человеком, только-только прибывшим с горячих границ.

– Господин де Лафар, как я рада видеть Вас! – воскликнула Эмелин, едва сдерживаясь от порыва обнять седовласого вояку.

Лафар хитро улыбался и откровенно любовался молодой женщиной в строгом платье из темно-бордового бархата с выглядывающим из-под жакета молочным кружевом – эта девочка неплохо справлялась с легшими на хрупкие плечики делами мужа.

По правде говоря, никто не верил, что она справится хотя бы с малой частью тех забот, что когда-то заставляли Ренарда сутками пропадать в кабинете. Эмелин справлялась. Первое время приходилось не сладко – седовласые, опытные мужи с недоверием и снисходительными усмешками относились к словам молодой королевы; ее приказы больше походили на детский лепет, вовсе не обязательный к исполнению. Они и не исполнялись. Ситуацию тогда спас Лафар, по просьбе Ренарда оставленный присмотреть за Эмелин и помочь, если понадобится – спустя пару недель унизительного непослушания, посовещавшись, они создали целую службу, призванную следить за выполнением королевских приказов. Это обманывать неопытную женщину труда не составляло, а обмануть знатоков своего дела, преданных Королевской Семье (а отбирались туда лично де Лафаром только действительно преданные своему делу и королю люди), оказалось куда сложнее. Так, после десятка пойманных на разгильдяйстве и бездействии зарвавшихся министров, огромных штрафов и даже постыдном изгнании с занимаемых постов с лишением всех почестей и титулов, приказы молодой королевы стали исполняться куда быстрее и точнее.

Через месяц довольный Лафар откровенно заскучал и, убедившись, что и без его помощи Эмелин прекрасно справляется сама, стал проситься на фронт – уж как никак, а с его военным опытом отращивать сытое брюшко в спокойствии и комфорте негоже. Ренард удовлетворил его прошение и забрал к себе – плечом к плечу с другом отца и воевать веселее, и отдыхать. И вот сегодня Лафар всего на несколько дней вернулся в столицу – повидаться с родными и, конечно же, убедиться, что у Эмелин все хорошо.

– Господин де Лафар, не томите, рассказывайте! Вы видели Ренарда? Как он? – нетерпеливо выпалила Эмелин.