Легенды о Христе (с илл.)

Но он и сам понимал, что ему трудно будет заставить всех поверить этому. Он всегда слыл безукоризненно честным торговцем, и ему нелегко было сознавать, что честь его запятнана.

Раньеро же кичился тем, что ему удалось раскрыть обман, и похвалялся этим всюду, не стесняясь даже присутствием Франчески.

Как и в тот раз, когда он убил ее любимую птичку, Франческа была опечалена и изумлена. Она упорно думала о поступках Раньеро, и вдруг ей показалось, что она видит перед собою свою любовь и эта любовь подобна большому куску нежной, золотистой ткани. Франческа видела, как велика была ее любовь и как прозрачна. Но от одного конца грубо отхвачен кусок, и ткань укоротилась. Впрочем, она еще так немного укоротилась, что Франческа думала: «Еще хватит этой любви на всю мою жизнь! Не скоро изрежут мою чудесную ткань…»

Опять прошло некоторое время, и она и Раньеро были так же счастливы, как и вначале.

У Франчески был брат, по имени Таддео. Он уезжал по делам в Венецию и там купил себе платье из бархата и шелка. Вернувшись домой, он всюду ходил и хвастался дорогой обновкой; но во Флоренции не было в обычае роскошно одеваться, и поэтому многие подшучивали над Таддео.

Однажды вечером Раньеро и Таддео были в таверне. На Таддео был зеленый плащ на собольем меху. Раньеро подпоил шурина, и тот задремал; тогда Раньеро снял с него плащ и повесил на птичье пугало в огороде.

Когда Франческа узнала об этом, снова гнев охватил ее, и в ту же минуту она опять увидала перед собою огромный кусок золотистой ткани, который был ее любовью, и ей показалось, что он все уменьшается, потому что Раньеро сам отрезает кусок за куском.

Снова на время между ними установился мир, и все шло хорошо. Но Франческа не была уже так счастлива, как раньше, – она постоянно ждала, что Раньеро снова нанесет какую-нибудь рану ее любви.

И действительно, Франческе недолго пришлось ждать этого, потому что Раньеро не мог долго жить спокойно. Он хотел быть постоянно у всех на языке, хотел, чтобы все говорили об его храбрости и неустрашимости.

На соборе, который тогда был гораздо ниже теперешнего, на одной из башен висел большой тяжелый щит. Он был повешен туда одним из предков Франчески. Говорили, что это был самый тяжелый щит и его мог носить только сильнейший из флорентийцев, и весь род Уберти гордился тем, что один из них смог подняться на башню и повесить там этот щит.

Но вот однажды Раньеро добрался до щита, повесил его себе на спину и спустился с ним с собора.

Когда Франческа узнала об этом, она впервые высказала Раньеро то, что ее мучило, и просила его не унижать род, к которому она принадлежит. Раньеро, ожидавший, что она будет восхвалять его геройский подвиг, очень рассердился.

– Я давно вижу, – сказал он, – что ты не радуешься моим успехам, а думаешь только о своей родне.

– Я думаю совсем о другом, – с грустью отвечала Франческа, – и это другое – моя любовь. Я не знаю, что станется с ней, если ты будешь и дальше так продолжать!

С этого дня они часто ссорились, так как и слепой бы заметил, что Раньеро делает всегда как раз то, что могло только глубоко опечалить Франческу.

В мастерской Раньеро был один маленький и хромой подмастерье. Этот юноша полюбил Франческу еще до ее замужества и продолжал ее любить и теперь. Раньеро, знавший об этом, забавлялся тем, что дразнил его, особенно когда они все вместе сидели за столом. Наконец дело дошло до того, что несчастный, не стерпев насмешек в присутствии Франчески, бросился однажды на Раньеро и хотел с ним бороться. Но Раньеро только расхохотался и отшвырнул его в сторону. Бедняк после такого позора решил покончить с собой, ушел к себе и повесился.

Это произошло приблизительно через год после свадьбы Раньеро и Франчески. Франческе ее любовь все еще казалась блестящей тканью, но со всех сторон от нее были отрезаны куски, так что едва ли в ней осталась и половина того, что было вначале. Очень испугалась Франческа, увидев это, и подумала про себя: «Если я останусь еще хоть год у Раньеро, то он разобьет мою любовь, и я стану настолько же несчастна, насколько до сих пор была счастлива».

Тогда она решила оставить дом Раньеро, вернуться к своему отцу и жить у него, чтобы избежать наступления дня, когда она возненавидит Раньеро так же сильно, как еще и теперь она его любила.

Джакопо дель Уберти сидел за своей работой, а вокруг него работали все его подмастерья, когда он увидел входившую Франческу. Он сказал, что наконец случилось то, чего он давно ждал, и с радостью принял ее. Он тотчас велел своим людям бросить работу, вооружиться и запереть дом.

Затем Джакопо отправился к Раньеро. Он застал его в мастерской.

– Дочь моя сегодня вернулась ко мне и просила позволения остаться под моим кровом, – сказал он зятю, – и я надеюсь, что теперь ты, согласно данному мне обещанию, не станешь принуждать ее вернуться к тебе.

Раньеро, по-видимому, отнесся к случившемуся не особенно серьезно и равнодушно ответил:

– Если бы даже я и не дал тебе обещания, поверь, я не старался бы вернуть женщину, которая не желает быть моей.

Он знал, как сильно Франческа любит его, и подумал про себя: «Еще не наступит вечер, как она снова будет у меня!»

Но она не появлялась ни в этот, ни на следующий день.

На третий день Раньеро вышел из дому и отправился в погоню за двумя разбойниками, которые давно уже беспокоили флорентийских купцов. Ему удалось с ними справиться и привести обоих связанными во Флоренцию.

Несколько дней он сидел спокойно, ожидая, когда весть об его геройском подвиге облетит весь город. Но того, что он ожидал, не случилось, и этот подвиг не вернул к нему Франчески. Раньеро с радостью потребовал бы, чтобы ее вернули на основании закона, но ему казалось, что он не может этого сделать вследствие данного им обещания. Жить же в одном городе с женщиной, которая его бросила, казалось ему невозможным.

И он оставил Флоренцию.

Сначала он стал солдатом, а затем, очень скоро, сделался предводителем отряда добровольцев. Он постоянно воевал и служил многим государям.

Он заслужил почетную известность как военачальник, как всегда и предсказывал. Император посвятил его в рыцари, и он считался в ряду вельмож.

Покидая Флоренцию, он дал обет перед образом Мадонны в соборе – присылать в дар Святой Деве все самое лучшее и самое прекрасное, что достанется ему на войне. И у подножия статуи Святой Мадонны всегда можно было видеть драгоценные приношения Раньеро.

Раньеро знал таким образом, что все его геройские подвиги известны в его родном городе. Он удивлялся, почему Франческа дель Уберти не возвращается к нему, раз она знает обо всех его успехах.

В это время раздалась проповедь, призывавшая к Крестовому походу для освобождения Гроба Господня, и Раньеро, взяв крест, отправился на Восток. Он надеялся завоевать там замки и подчинить себе целые области; в глубине же души он верил в то, что Франческа не устоит перед его подвигами на Востоке, снова полюбит и вернется к нему.

* * *

В ночь после взятия Иерусалима в лагере крестоносцев, у стен города, происходило большое торжество. Почти в каждой палатке шла попойка, и смех и шум слышны были далеко кругом.