Легенды танкистов - 2

Зато русские...

Да. Это была неприятная неожиданность. Ожидаемая, конечно же, но все-таки...

неожиданность.

Русские отреагировали на события в Испании, скажем так, нервно.

Международный совет по невмешательству в испанские дела не мог существенно

повлиять на правительства Гитлера и Муссолини, а равно и на руководство СССР.

Поэтому Германия, Италия и Советский Союз — сначала тайно, а потом уже и в

открытую — начали поддерживать противоборствующие стороны.

Ситуация под Мадридом менялась на глазах.

Новый 1937 год, Гвадаррама, к северу от Мадрида

Под вековыми деревьями старого парка укрылась от фашистских самолетов-разведчиков

недавно прибывшая из Советского Союза танковая бригада. Стояла сквернейшая зимняя

погода. «Как сражаться в таком тумане?» — думали танкисты.

— По машинам!..

Все лишние мысли отлетели. Комбат Михаил Петров повел свои «Т-26» в первый бой.

Лейтенант Георгий Склезнев помчался прямо на вражескую батарею, сбил ее,

продвинулся дальше... И на резком развороте танк вдруг остановился: слетела гусеница.

По такой мишени и никудышный стрелок не промахнется. Сразу несколько «Т-26»

понеслись на выручку лейтенанту. Еще одна противотанковая пушка раздавлена

гусеницами, ее расчет разбегается. В спешке, под обстрелом, ведется ремонт. Склезнев

успевал и работу делать, и боевыми действиями взвода командовать, — все разом.

Обошлось... «На четверку сработали, новички», — подытожил комбат Петров. Как будто в

шутку. Склезнев был мрачен: сам себе он поставил куда более низкую оценку.

А напрасно.

Десятитонные «Т-26» и пушечные советские бронемашины «БА-6» почти без потерь в два

дня уничтожили более половины шедших к Мадриду первенцев нацистского

танкостроения — пулеметные и тонкобронные шеститонные Pz.1 или в советской

классификации «Т-1». Лучшие и самые свирепые войска националистов — марокканская

конница — в отсутствие броневой и воздушной поддержки не проявила должного

энтузиазма.

«Туманное сражение» обнажило вопиющие недостатки «Т-1» — плохую обзорность и

отсутствие рессор. Танковые экипажи не имели оптических приборов и страдали от

жестокой тряски. Это мешало стрелять и ориентироваться на местности.

После тринадцати дней боев Франко отказался от плана немедленно овладеть Мадридом.

12 февраля 1937 года, район Махадаонды

— Товарищи, — обратился комбат Петров к своим танкистам, — мы получили приказ:

выступить в район Махадаонды и выбить фашистов из их укрепленного рубежа.

Необходимо произвести разведку боем, чтобы выявить противотанковую артиллерию

перед вражеским передним краем. Пойдешь ты, Георгий, — он обратился к Склезневу. —

Возьми Кудрявцева и Садчикова.

По глубокой лощине скрытно двинулись три танка. Но вот лощина закончилась, и

машины по уже открытой местности помчались на полной скорости к линии укреплений

фашистов.

Их появление оказалось для националистов полной неожиданностью. Заметались у своих

орудий солдаты и офицеры. Прежде, чем расчеты заняли свои места, Георгий Склезнев

подал команду:

— Огонь!

Три танка одновременно обрушили на сторонников Франко снаряды и пули. Лишь через

несколько минут фашисты ответили огнем. Тогда стало очевидно: противник прочно

сидит в обороне.

Задача выполнена. Лейтенант приказал отходить. Отстреливаясь, танки стали

разворачиваться. И в этот самый момент в бензобак машины Склезнева попал снаряд.

Тотчас пламя и черный дым взвились над танком.

Из пылающего танка выскочил экипаж. Склезнев взобрался на броню машины Садчикова,

его механик-водитель Костя Черненко и башенный стрелок Косогов оседлали танк

Кудрявцева. Ведя непрерывный огонь, уцелевшие «Т-26» возвращаются в расположение

батальона.

Склезнев был мрачнее тучи.

— Разрешите закурить, товарищ комбат!

— Разрешаю. — Петров протянул ему папиросы из «ворошиловской посылки»,

московские.

Склезнев глубоко затянулся, докладывая обстановку. Видно было, что мысли его витают в

другом месте.

Каждый танк на счету. Неоткуда взять замену сгоревшему. Всю технику возят морем,

контрабандой под носом у проклятущего «комитета невмешательства». И даже если танк

совсем вышел из строя и не подлежит ремонту — там могут найтись исправные детали.

Умельцы сумеют собрать один годный танк из двух-трех погибших.

Да, обидно.

Закончив доклад о результатах разведки, Георгий откозырял по всей форме... и вдруг

исчез.

Вечерело.

— Эй, ребята, что там происходит?

Танкисты побросали свои дела, вскочили, бросились смотреть, похватали бинокли. В той

стороне, где оставался брошенный танк Склезнева, вдруг стали рваться вражеские

снаряды.

— С чего это такой салют в нашу честь?

— Ребята! А дым-то приближается! — закричал Костя Черненко. — Что за чудеса?

Скоро «чудо» разъяснилось: отчаянно дымящий танк показался перед советскими

воинами. Закопченный, кашляющий Георгий выскочил из машины.

— Ну ты даешь! — встретил его Садчиков, хлопая друга по спине. — Ненормальный ты

все-таки. Как тебе удалось?

— Да подумалось тут, — словно оправдываясь, заговорил Склезнев, — если боекомплект

не рванул сразу, то покуда огонь доберется до горючего, вполне можно успеть вывести.

Ну вот и я... ползком да перебежками... — Он махнул рукой. — Забрался внутрь,

опробовал мотор — действует. Под самым носом у фашиста и увел!

Кругом смеялись, сбивали пламя с машины песком, принесли Георгию воды — попить и

умыться.